Думаю, нет смысла знакомить читателя с фигурой Рене Декарта. Нетривиальная история его жизни у многих на слуху. А кто-то, может быть, даже вспомнит, что система координат, в которой неугомонные учителя математики заставляли чертить графики функций, носит название "декартовой системы координат". Тем не менее, мы обсудим основные положения философии Декарта. И начнем с принципа "cogito, ergo sum" (мыслю, следовательно существую), на котором, как на фундаменте, строится вся его философия.
1. Разрыв со старой традицией
Можно сказать, что в детстве Декарту повезло: он учился в иезуитском "Колледже Генриха Великого", что в городке Ла Флеш на западе Франции. Этот колледж основывался ни много ни мало для обучения лучших умов того времени. О специфике обучения гадать не приходится: это было, безусловно, религиозно ориентированное образование, основой которого были труды Отцов Церкви, Аристотеля.
Тем не менее, перспектива стать схоластическим философом/богословом не прельщала юношу. Окончив колледж, Декарт замыслил нечто совершенно революционное: порвать со всеми авторитетами и построить новую науку. В своем «Рассуждении о методе» он писал:
«…как только возраст позволил мне выйти из подчинения моим наставникам, я совсем оставил книжные занятия, чтобы искать только ту науку, которую мог обрести в самом себе или же в великой книге мира».
2. Рождение субъекта
Схоластической философии был присущ особый образ мира. Центральная, основная часть в этом мире отводилась Богу. Все остальное было символом, отсылающим к Творцу Мира. Человек - это образ Божий, красота в природе напоминает о гениальности ее Творца, который сумел создать ее такой прекрасной. Здесь нет места иному субъекту, кроме как Богу.
Впрочем, важно понять, что средневековому человеку и в голову бы не пришло назвать себя субъектом. Сейчас под субъектом мы понимаем свободно действующую личность (за это тоже не в малой степени спасибо Декарту, но об этом в другой раз). Но мы можем попытаться почувствовать нечто похожее, когда попадем в обстоятельства, исход которых не зависит от нас. В средневековом сознании это ощущение было усилено во множество раз: средневековый европеец жил в постоянном предчувствии конца света, который, в соответствии с Писанием, вот-вот должен был настигнуть род человеческий. Прибавьте к этому эпидемии ужасных болезней, почти 70%-ую детскую смертность - незавидная картина вырисовывается!
Но период, о котором мы говорим - это уже 17 век. Декарт родился в 1596-м и умер в 1650-м году. Многие еще, конечно, ждут эсхатологической даты 1666-го года, но, в целом облик, мира меняется на глазах. Да, все еще горят костры Святой Инквизиции; да, вовсю идет Контрреформация; да, активно ведут свою деятельность иезуиты, но сквозь все это пробивается образ нового мира. Уже написал свои труды астроном Галилей, уже был осужден и экзекутирован великий мечтатель Джордано Бруно.
Декарт был из тех же революционеров, хотя всю жизнь и был убежденным католиком. Он вдруг начинает писать вещи, очень понятные нам сейчас, но новые и очень важные для своего времени (к тому же писать очень хорошим языком, как писал Б. Рассел: «Большая удача для современной философии, что ее родоначальник имел такой замечательный литературный талант»). Если средневековая философия в качестве subjectum (подлежащего) могла рассматривать Бога, а все остальное как присущие ему (как подлежащему) признаки и свойства, то Декарт переворачивает эту схему: субъект, подлежащее - это человек. Бытие иных вещей не дано нам так же непосредственно, как наше собственное существование. Теперь человек в центре образа мира и вот почему.
3. Cogito, ergo sum
По большому счету, Декарт первым сделал философский акцент на том факте, что мы непосредственно имеем дело не с самими вещами, не с самим миром, а только с нашим собственным переживанием этих вещей (этого мира). Тогда становится возможным сомнение во всех вещах, которые принято считать безусловно существующими.
Действительно, что мне мешает сказать, что все предметы моего опыта – всего лишь иллюзия, игра хитрого обманщика, который пытается меня убедить в существовании мира? Вот этот дом, эта мебель, все что угодно - почему бы, вдруг, не предположить, что то, что я вижу и ощущаю - это действие какой-то внешней силы, которая, вторгшись в мой разум, пытается меня убедить в существовании этой вещи?
Но внимательный читатель сразу возмутится: с чего это вдруг, мсьё Декарт, Вы решили, что хоть что-то тогда будет реальным, хоть что-то останется? А значит, если все иллюзия, какой смысл об этом говорить?
Но ответ Декарта в том, что "хоть что-то" действительно останется. И этим "хоть чем-то" является субъект, подлежащее. Любое знание требует определенной "фиксации", принадлежности всех представлений одному сознанию, в котором они "зафиксированы". Если меня обманывают, то я, по крайней мере, существую именно как мыслящий субъект, который является такой "точкой фиксации" ощущений и переживаний.
В одной из своих работ Декарт описал такую историю. В самом начале Тридцатилетней Войны он вступил в ряды баварской армии. На дворе была зима 1619/20 годов, погода - мерзопакостная. Оставшись в старинном баварском доме, офицер Декарт не долго думая залез в печь и просидел там весь день. Когда он оттуда вылез, по его же собственному выражению, его философия была уже наполовину закончена (хотя, конечно, не стоит принимать это буквально). И вот к каким выводам он там пришел:
«Отбросив все то, относительно чего мы можем каким-то образом сомневаться, и, более того, воображая все эти вещи ложными, мы с легкостью предполагаем, что никакого Бога нет, и нет ни неба, ни каких-либо тел, что сами мы не имеем ни рук, ни ног, ни какого бы то ни было тела; однако не может быть, чтобы в силу всего этого мы, думающие таким образом, были ничем: ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием. А посему положение: я мыслю, следовательно, я существую – первичное и достовернейшее из всех, какие могут представиться кому-либо в ходе философствования»
Судя по всему, именно с этой истории и началась философия Нового Времени, да и, по большому счету, нашего с Вами времени.