что каждый вид искусства имеет неповторимую специфику, свои средства выражения, свою меру и качество условности, свой путь развития. Образцов утвердил полноправное членство театра кукол в большой театральной семье. Он показал, что спектакль, в котором участвуют герои-куклы, может быть и социально-злободневным, и остросюжетным, и психологически тонким. В театре под руководством Образцова сумели „заставить“ куклу плакать и радоваться, передавать страх и страдание, восхищение и яркие эмоции. Образцов ставит сатирические комедии и героико-романтические драмы, политические памфлеты и спектакли-басни. Он всем доказал, что актер-кукловод тоже является отнюдь не подсобной фигурой, которая только лишь приводит куклу в движение. Актер-кукловод также является творцом сценического образа. Процесс создания актером этого образа, по мнению Образцова, ничуть не проще, чем в драматическом театре.
Образцов поставил много великолепных спектаклей. Среди них: „Каштанка“ по Чехову, „По щучьему веленью“ Тараховской, „Лампа Аладина“ Гернет, „Маугли“ Гернет, „Мистер Твистер“ Маршака, „В гостях у Чуковского“ и многие, многие другие. Образцов ставил и спектакли для взрослых — „Ночь перед рождеством“ по Гоголю, „Король-олень“ Сперанского (по Гоцци), знаменитый „Необыкновенный концерт“ того же Сперанского, в котором блестяще высмеивались пошлость и дурной вкус на эстраде и в цирке. Идет в театре „Чертова мельница“ Штока, сатирическая „Божественная комедия“ Штока, „И-го-го“ Сперанского и многие другие. В спектакле „Волшебная лампа Аладина“ были впервые применены тростевые куклы. Тростевая кукла — это разновидность так называемой верховой куклы. Свое название она получила от тростей, с помощью которой актер управляет руками куклы. Происхождение тростевой куклы — остров Ява. У нас в стране эти куклы впервые были применены в 1918 году кукольниками Ефимовыми в спектакле „Басни Крылова“. Туловище тростевой куклы обычно делается из дерева. Руки куклы из дерева и проволоки сгибаются во всех сочленениях и соединяются с плечами ремешками. Трости при этом могут находиться как вне корпуса куклы (открыто или замаскированно), так и внутри нее. Голова тростевой куклы управляется пальцами актера или при помощи специальной трости — гапита, которую актер держит в руке. Высота тростевой куклы, как правило, 60–80 сантиметров. Эти куклы обладают широким пластическим жестом и применяются в кукольных театрах довольно часто.
От этих волнений и раздоров, возмущавших город, не оказался в стороне и императорский дворец. На одной его половине, где жил император, Несторий торжествовал — здесь никто не смел называть Марию Богородицей. Феодосий, которому архиепископ сумел представить и разъяснить несообразность этого наименования, был первым его сторонником. За ним, кто как мог, старались быть или казаться несторианами все придворные. Но на другой половине дворца, где жила сестра императора Пульхерия, положение было совершенно иное: здесь имя Нестория произносили с ужасом и едва терпели его присутствие.
Нападки Нестория на Марию были только следствием его общего взгляда на природу Христа. Главное же понятие его вероучения состояло в том, что во Христе Божество и человек существовали по отдельности — каждое в своих свойствах, в своей ипостаси. Причем человеческое во Христе было настолько полно, что могло жить и развиваться как бы само по себе, вне зависимости от Божества. Отсюда видно, что человек Иисус являлся для Нестория не Богом в полном смысле этого слова, а только «храмом» для «живущего в нем Господа» или «сосудом» Божества.
Соединение «лиц» Божества и человека в Христе Несторий определял как обмен и взаимообщение, как «взаимное пользование образами»: Бог Слово приемлет «лицо» человека и сообщает человеку свое «лицо». «Бог воплотился в человека, — писал Несторий, — и сделал его лицо Своим собственным лицом», принял в Себя «лицо» виновной природы. В том и состоит безмерность Божественного снисхождения, «что лицо человека становится Своим для Бога, и Он дает человеку Свое лицо» Божество пользуется лицом человека, а человек — лицом Божества. В этом смысле можно говорить о вселении Божества, о восприятии человечества. Человеческая природа выступает тогда как орудие Божества, как Богоносная по существу, ибо в Христе мы прежде всего исповедуем скрытого Бога.
Единство двух естеств в Христе есть относительное, развивающееся. В детстве и юности Он не творит чудес и не имеет власти учить. Только после крещения и искушения в пустыне, возвысившись душою к Богу, Иисус окончательно приводит Свою волю в согласование с волей Бога. И лишь тогда Он получает власть и силу. Иными словами, «когда Он закончил подвиг собственного совершенствования среди всяческих искушений, Он начинает действовать ради нас», ибо Ему мало было собственной победы. При таком понимании природы Спасителя Несторий отчетливо противопоставлял имена: Бог Слово и Иисус Христос, смешивать которые он считал невозможным, так как этим смешиваются самые природы, каждая из которых имеет собственные свойства. Например, можно ли говорить о смерти Бога Слова? Несторий отвечал отрицательно и писал: «Если ты прочтешь весь Новый Завет, ты не найдешь там, чтобы смерть приписывалась Богу Слову, но только Христу…». То же самое в отношении рождения. Можно ли говорить о рождении Бога Слова, совечного Отцу?
Мария никак не может считаться Богородицей. Она — Христородица, человекородица, на крайний случай — Богоприимица, ибо она родила Того, в Ком Бог. Бог «сошел с неба», «воплотился», но не родился от Марии. (Возникает вопрос: если Спаситель был для Нестория только человеком, хотя и соединенным с Богом, то что же в таком случае он понимал под спасением? Это не совсем ясно, но очевидно, что об обожении человека, как религиозном идеале, Несторий не мог и не решался говорить).
