Победоносными солдатами в этом христианском завоевании Европы были монахи, а медсестрами в этой войне были монахини. Монахи помогали крестьянам-первопроходцам возделывать дикую местность, расчищать леса и кустарники, осушать болота, наводить мосты через ручьи и перерезать дороги; они организовывали промышленные центры, школы и благотворительные организации; переписывали рукописи и собирали скромные библиотеки; давали моральный порядок, мужество и комфорт сбитым с толку людям, оторванным от своих традиционных обычаев, культов или домов. Бенедикт Анианский трудился, копал и жал среди своих монахов; а монах Теодульф близ Реймса так верно водил плуг в течение двадцати двух лет, что после его смерти его хранили как предмет почитания.
Периодически, после сверхчеловеческих возвышений добродетели, преданности и энергии, монахи и монахини возвращались к человеческой природе, и почти в каждом столетии требовалась кампания монашеской реформы, чтобы снова поднять монахов на неестественные высоты их правления. Некоторые монахи записывались на службу в мимолетных настроениях благочестия и самоотречения и были плохо приспособлены к дисциплине после того, как их экстаз прошел. Некоторые из них были послушниками, которых родители привели в монастыри и посвятили в монашество, когда им было семь или более лет, иногда, когда они были младенцами в колыбели; и эти заместительные обеты считались безвозвратными до тех пор, пока в 1179 году папские указы не разрешили их аннулировать в возрасте четырнадцати лет.43 В 817 году Людовик Благочестивый, потрясенный слабой дисциплиной французских монастырей, созвал национальное собрание аббатов и монахов в Ахене и поручил Бенедикту Анианскому восстановить Правление святого Бенедикта Нурсийского во всех монастырях королевства. Новый Бенедикт усердно трудился; но он умер в 821 году, войны королей вскоре привели в беспорядок империю франков, а набеги норманнов, мадьяр и сарацин разграбили сотни монастырей. Монахи бродили бездомными в светском мире, а те, кто вернулся после того, как волна разрушений отступила, принесли с собой мирские обычаи. Феодалы захватывали монастыри, назначали их настоятелями, присваивали их доходы. К 900 году монастыри Запада, как и почти все учреждения Латинской Европы, опустились до самой низкой точки в своей средневековой истории. Некоторые священнослужители, светские и обычные, говорили, что святой Одо из Клюни (ум. 942),“, установленных на нет Девы сына, что они совершали блуд в судах, даже в те самые мини которой преданность верующих имеет встроенный того, что целомудрие может быть благополучно в своих огороженных участках; они так переполнены похотью, что Мария имеет номер, в котором уложить младенца Иисуса.”44 он был из Клюни, что Великая реформа монастырей пришел.
Около 910 года двенадцать монахов основали монастырь там, на холмах Бургундии, почти на границе Германии и Франции. В 927 году аббат Одо пересмотрел свое правило в сторону моральной строгости в сочетании с физической снисходительностью: аскетизм был отвергнут, рекомендовались ванны, диета была щедрой, пиво и вино разрешались; но старые обеты бедности, послушания и целомудрия должны были неуклонно соблюдаться. Подобные учреждения были открыты и в других местах Франции; но в то время как каждый монастырь до сих пор был сам по себе беззаконным законом или свободно подчинялся местному епископу или господину, новый бенедиктинец Монастырями, связанными с Клюни, управляли приоры, подчинявшиеся как аббатам Клюни, так и папам. При аббатах Клуни Майель (954-94), Одило (994-1049) и Хью (1049-1109) движение за принадлежность к монашеству распространилось из Франции в Англию, Германию, Польшу, Венгрию, Италию и Испанию; многие старые монастыри присоединились к “Конгрегации Клуни”; к 1100 году около 2000 “приоратов” признали Клуни своей матерью и правителем. Организованная таким образом власть, свободная от государственного вмешательства и епископского надзора, дала папству новое оружие для контроля над светской иерархией Церкви. В то же время это сделало возможной смелую реформу монашества самими монахами. Беспорядок, праздность, роскошь, безнравственность, симония были поставлены под твердое правление; и Италия увидела странное зрелище французского монаха Одо, приглашенного в Италию для реформирования самого Монте-Кассино45.
VI. НАДИР ПАПСТВА: 867-1049
Реформа дошла до Рима последней. Население города всегда было неуправляемым, даже когда имперский орел держал легионы в своих когтях; теперь понтифики, вооруженные только слабой милицией, величием своего положения и ужасом своей веры, оказались пленниками ревнивой аристократии и граждан, чье благочестие пострадало от близости к трону Петра. Римляне были слишком горды, чтобы быть впечатленными королями, и слишком фамильярны, чтобы испытывать благоговейный трепет перед папами; они видели в наместниках Христа людей, подчиняющихся, как и они сами, болезни, ошибки, грехи и поражения; и они стали рассматривать папство не как крепость порядка и башню спасения, а как агентство по сбору средств, с помощью которого пенс Европы мог бы обеспечить пособие для Рима. По традиции Церкви ни один папа не мог быть избран без согласия римского духовенства, знати и населения. Правители Сполето, Беневенто, Неаполя и Тосканы, а также аристократия Рима, как и в старые времена, разделились на фракции; и какая бы фракция ни преобладала в городе, она интриговала, чтобы выбрать и повлиять на папу. Вдвоем они вытащили папство, в десятом веке, на самый низкий уровень за всю его историю.
В 878 году герцог Ламберт Сполетский вошел в Рим со своей армией, схватил папу Иоанна VIII и попытался заморить его голодом, чтобы заставить отдать предпочтение Карломану за императорский трон. В 897 году папа Стефан VI велел эксгумировать труп папы Формоза (891-6), облачил его в пурпурные одежды и предстал перед церковным собором по обвинению в нарушении некоторых церковных законов; труп был осужден, раздет, изуродован и брошен в Тибр.46 В том же году политическая революция в Риме свергла Стефана, который был задушен в тюрьме.47 В течение нескольких лет после этого папское кресло было занято подкупом, убийством или благосклонностью женщин высокого ранга и низкой нравственности. В течение полувека семья Феофилакта, главного чиновника папского дворца, по своему желанию назначала и отменяла пап. Его дочь Мароция обеспечила избрание своего возлюбленного папой Сергием III (904-11);48 его жена Феодора обеспечила избрание папы Иоанна X (914-28). Иоанна обвинили в том, что он был любовником Феодоры, но на основании недостаточных свидетельств49;несомненно, он был превосходным светским лидером, поскольку именно он организовал коалицию, которая в 916 году отбила сарацин от Рима. Марозия, после насладившись чередой любовников, вышла замуж за Гвидо, герцога Тосканского; они сговорились свергнуть Иоанна; они убили его брата Петра у него на глазах; папа был брошен в тюрьму и умер там несколько месяцев спустя по неизвестным причинам. В 931 году Мароция возвела на папский престол Иоанна XI (931-5), обычно считавшегося ее внебрачным сыном Сергием III.50 В 932 году ее сын Альберик заключил Иоанна в тюрьму в замке Сант-Анджело, но позволил ему осуществлять из тюрьмы духовные функции папства. В течение двадцати двух лет Альберик правил Римом в качестве диктаторского главы “Римской республики".” После своей смерти он завещал свою власть своему сыну Октавиану и заставил духовенство и народ пообещать избрать Октавиана папой, когда Агапет II умрет. Это было сделано по его приказу; в 955 году внук Марозии стал Иоанном XII и отличился своим понтификатом оргиями разврата в Латеранском дворце51.
Оттон I Немецкий, коронованный императором Иоанном XII в 962 году, узнал о деградации папства из первых рук. В 963 году при поддержке трансальпийского духовенства Оттон вернулся в Рим и вызвал Иоанна на суд церковного совета. Кардиналы обвинили Джона в том, что он брал взятки за посвящение в епископы, сделал епископом десятилетнего мальчика, совершил прелюбодеяние с наложницей своего отца и инцест с вдовой своего отца и ее племянницей и превратил папский дворец в настоящий бордель. Джон отказался присутствовать на совете или отвечать на обвинения; вместо этого он отправился на охоту. Совет низложил его и единогласно избрал кандидата Оттона, мирянина, папой Львом VIII (963-5). После возвращения Оттона в Германию Иоанн схватил и изувечил лидеров имперской партии в Риме, а сам был восстановлен послушным советом папства (964) 52,Когда Иоанн умер (964), римляне избрали Бенедикта V, игнорируя Льва. Оттон приехал из Германии, сверг Бенедикта и восстановил Льва, который после этого официально признал право Оттона и его императорских преемников наложить вето на выборы любого будущего папы.* После смерти Льва Оттон обеспечил избрание Иоанна XIII (965-72). Бенедикт VI (973-4) был заключен в тюрьму и задушен римским дворянином Бонифацио Франконе, который на месяц провозгласил себя папой, а затем бежал в Константинополь со всей папской казной, которую мог унести. Девять лет спустя он вернулся, убил папу Иоанна XIV (983-4), снова занял папский престол и мирно скончался в постели (985). Римская республика снова подняла голову, взяла на себя власть и избрала консулом Крещенция. Оттон III обрушился на Рим с непреодолимой армией и поручением немецких прелатов положить конец хаосу, сделав своего капеллана папой Григорием V (996-9). Молодой император сверг Республику, помиловал Крескентия и вернулся в Германию. Крескенций сразу же восстановил республику и сверг Григория (997). Григорий отлучил его от церкви, но Крещенций рассмеялся и организовал избрание Иоанна XVI папой. Отто вернулся, сверг Джона, выколол ему глаза, отрезал язык и нос и протащил его по улицам Рима верхом на осле, лицом к хвосту. Крескентий и двенадцать республиканских лидеров были обезглавлены, а их тела были повешены со стен Сант-Анджело (998).53 Григорий возобновил папство и умер, вероятно, от яда, в 999 году. Отто заменил его одним из самых блестящих пап.
Герберт родился в скромной семье близ Орильяка в Оверни (около 940 года) и в раннем возрасте поступил в тамошний монастырь. По предложению аббата он отправился в Испанию изучать математику, а в 970 году граф Борель Барселонский взял его с собой в Рим. Папа Иоанн XIII был впечатлен ученостью монаха и рекомендовал его Оттону I. В течение года Герберт преподавал в Италии, и в то время или позже среди его учеников был Оттон II. Затем он отправился в Реймс, чтобы изучать логику в соборной школе; и в настоящее время мы находим его главой школы (972-82). Он преподавал необычное разнообразие предметов, в том числе классических поэтов; он превосходно писал по-латыни, и буквы иногда соперничали с буквами Сидония. Куда бы он ни пошел, он собирал книги и безрассудно тратил свои средства, чтобы сделать копии рукописей в других библиотеках; возможно, мы обязаны ему сохранением речей Цицерона.54 Он возглавил христианский мир в математике, ввел раннюю форму“арабских” цифр, написал на счетах и астролябии и написал трактат по геометрии; он изобрел механические часы и орган, приводимый в действие паром.55 Так много было его научных достижений, что после его смерти считалось, что он обладал магическими способностями56.
Когда Адальберо умер (988), Герберт стремился сменить его на посту архиепископа Реймса; но Хью Капет назначил вместо него Арнульфа, незаконнорожденного сына умирающего каролингского дома. Арнульф замыслил заговор против Хью, церковный совет низложил его, несмотря на протесты папы, и избрал архиепископом Герберта (991). Четыре года спустя папский легат убедил синод в Муассоне сместить Герберта. Униженный ученый отправился ко двору Оттона III в Германии, получил там все почести и подтолкнул молодого короля к идее восстановления Римской империи со столицей в Риме. Оттон сделал его архиепископом Равенны, а в 999 году-папой римским. Герберт взял имя Сильвестра II, как бы говоря, что он будет вторым Сильвестром для Константина, объединяющего второй мир. Проживи они с Отто еще десять лет, они, возможно, осуществили бы свою мечту, ибо Отто был сыном византийской принцессы, а Герберт мог бы стать королем-философом. Но на четвертый год своего папства Герберт умер, отравленный, по римским слухам, той же Стефанией, которая отравила Оттона.
Их устремления и напряженная политика окружающего мира показывают, как мало было христиан, которые всерьез воспринимали идею о том, что конец света наступит в 1000 году. В начале десятого века Церковный собор объявил, что начался последний век истории;57 в конце его небольшое меньшинство людей поверило в это и приготовилось к Страшному Суду. Подавляющее большинство шло своим избранным путем, работая, играя, греша, молясь и пытаясь пережить старость. Нет никаких свидетельств ни панического страха в 1000 году, ни даже какого-либо увеличения пожертвований Церкви.58
После смерти Герберта упадок папства возобновился. Графы Тускулума в союзе с германскими императорами покупали епископов и продавали папство, почти не скрывая этого. Их кандидат Бенедикт VIII (1012-24) был человеком энергичным и умным; но Бенедикт IX (1032-45), ставший папой в возрасте двенадцати лет, вел настолько постыдную и буйную жизнь, что народ восстал и выгнал его из Рима. С помощью тускуланцев он был восстановлен; но, устав от папства, он продал его Григорию VI (1045-6) за одну (или две) тысячи фунтов золота.60 Григорий поразил Рим тем, что был почти образцовым папой; очевидно, он купил папство в искреннем желании реформировать его и освободить от его властителей. Тускуланский дом не мог одобрить такую реформу; он снова сделал папой Бенедикта IX, в то время как третья фракция создала Сильвестра III. Итальянское духовенство обратилось к императору Генриху III с просьбой положить конец этому позору; он прибыл в Сутри, недалеко от Рима, и созвал церковный совет; Сильвестр был заключен в тюрьму, принял отставку Бенедикта и низложил Григория за то, что он, по общему признанию, купил папство. Генрих убедил совет, что только иностранный папа, защищенный императором, может положить конец унижению Церкви. Епископом Бамберга был избран Климент II (1046-7); он умер год спустя; и Дамасий II (1047-8) также умер от малярии, которая теперь регулярно выходила из необузданной Кампаньи. Наконец, во Льве IX (1049-54) папство нашло человека, который мог решать свои проблемы с мужеством, образованностью, честностью и благочестием, давно редким в Риме.
VII. РЕФОРМА ЦЕРКВИ: 1049-54
В то время Церковь волновали три внутренние проблемы: симония в папстве и епископстве, брак или наложничество в светском духовенстве и спорадическое недержание мочи среди монахов.
Симония—продажа церковных должностей или услуг—была церковным коррелятом современной коррупции в политике. Добрые люди были одним из источников симонии; поэтому мать Гиберта из Ножана, стремясь посвятить его Церкви, заплатила церковным властям, чтобы в одиннадцать лет он стал каноником собора; церковный совет в Риме в 1099 году оплакивал частоту таких случаев. Будучи епископами в Англии, Германии, Франции и Италии, они управляли как мирскими, так и церковными делами и были феодально наделены землями, деревнями или даже городами для снабжения получая необходимые доходы, честолюбивые люди платили светским властям огромные суммы за такие назначения, а жадные властители пренебрегали всеми приличиями, чтобы заработать эти взятки. В Нарбонне десятилетний мальчик был назначен архиепископом, заплатив 100 000 солидов (1016).61 Французский Филипп I утешил неудачливого претендента на епископский престол беспечным советом:“Позвольте мне извлечь выгоду из вашего соперника; затем вы можете попытаться унизить его за симонию, а затем мы сможем позаботиться о том, чтобы удовлетворить вас”.62 Французские короли, следуя традиции, установленной Карлом Великим, регулярно назначали епископов Санса., Реймс, Лион, Тур и Бурж; в других местах Франции епископы назначались герцогами или графами.63 Многие епископства стали в одиннадцатом веке наследственным достоянием знатных семей и использовались в качестве обеспечения для бастардов или младших сыновей; в Германии один барон владел и передавал восемь епископств.64 Немецкий кардинал утверждал (около 1048 г.), что симонийские покупатели престолов и благотворительных учреждений продавали мраморную облицовку церквей, даже черепицу с их крыш, чтобы возместить себе стоимость своих назначений.65 Таких назначенцев были людьми мира; многие жили в роскоши, участвовали в войне, допускали подкуп в епископских судах,66 назначали родственников на церковные должности и поклонялись Маммоне с безраздельной преданностью; папа Иннокентий III сказал бы об архиепископе Нарбонны, что у него был кошелек там, где должно было быть его сердце.67 Покупка пап стала настолько обычной, что практичные люди приняли это как норму; но реформаторы закричали, что Симон Волхв захватил Церковь.68
Среди простого духовенства нравственная проблема колебалась между браком и сожительством. В девятом и десятом веках браки священников были обычным делом в Англии, Галлии и северной Италии. Папа Адриан II (867-72) сам был женатым человеком;69 и епископ Вероны Ратерий (десятый век) сообщал, что практически все священники в его епархии были женаты. К началу одиннадцатого века безбрачие в светском духовенстве было исключительным.70 Было бы ошибкой считать церковный брак аморальным, хотя часто это противоречит согласно канонам и идеалам Церкви, это вполне соответствовало обычаям и моральным суждениям того времени. В Милане женатый священник пользовался более высокой общественной репутацией, чем неженатый;71 последнего подозревали в наложничестве. Даже сожительство—регулярное сожительство неженатого мужчины с незамужней женщиной—одобрялось общественным мнением. Подавляющее большинство европейского духовенства вело, по-видимому, достойную нравственную жизнь; и на протяжении всего Средневековья мы слышим о священниках и епископах, живущих в святой преданности своим стадам. Однако кое-где случались скандальные исключения. В 742 епископ Бонифаций, - пожаловался папа Захарий, что епископств были даны “алчные дилетанты и прелюбодейный священнослужителей,”72 и диаконов“четыре или пять наложниц”;73 и Беды Достопочтенного, в том же веке, осудил“некоторые епископы” из Англии “смех, шутки, сказки, revelings, пьянство, и ... распутный образ жизни.”74 к концу первого тысячелетия подобные обвинения стали более многочисленными. Ральф Глабер описал духовенство того периода как разделяющее общую безнравственность эпохи. Итальянский монах Питер Дамиан (1007-72) представил папе книгу под зловещим названием "Либер Гоморрианус", в которой он описал, с преувеличениями, которых можно ожидать от его святости, пороки духовенства; одна глава была“О разнообразии грехов против природы”. Дамиан решительно настаивал на запрете церковных браков.
Церковь уже давно выступала против церковного брака на том основании, что женатый священник, сознательно или нет, поставит свою верность жене и детям выше своей преданности Церкви; что ради них у него возникнет искушение накопить деньги или собственность; что он попытается передать свою власть или благодеяние одному из своих отпрысков; что наследственная церковная каста может таким образом развиться в Европе, как в Индии; и что объединенная экономическая власть такого имущего священства будет слишком велика, чтобы папство могло контролировать ее. Священник должен быть полностью предан Богу, Церкви и своим ближним; его моральные стандарты должны быть выше, чем у людей, и должны придавать ему престиж, необходимый для общественного доверия и почитания. Несколько соборов требовали от духовенства безбрачия; один—в Павии в 1018 году—провозгласил статус вечного рабства и лишение права наследования для всех детей священников.75 Но церковный брак продолжался.
Лев IX обнаружил, что престол Петра обнищал из-за завещания церковных пособий потомкам священнослужителей, баронских захватов церковных владений и ограбления паломников на дорогах, которые приносили молитвы, прошения и пожертвования в Рим. Он организовал защиту паломников, вернул отчужденную церковную собственность и поставил перед собой тяжелую задачу покончить с симонией и церковными браками. Передав домашние и административные заботы папства проницательному и преданному монаху, которому предстояло стать Григорием VII, Лев покинул Рим в 1049 году решил воочию изучить нравственность духовенства и функционирование Церкви в крупных городах Европы. Достоинство его осанки, неприкрытая строгость его жизни сразу возродили уважение, которое люди питали к высшему должностному лицу Церкви; порок скрывал свою главу, когда он приближался; и Годфри Лотарингский, который грабил церкви и бросал вызов королям, дрогнул под папским отлучением, подвергся публичному бичеванию перед алтарем церкви, которую он разрушил в Вердене, взялся ремонтировать церковь и трудился в этой работе своими собственными руками. руки. В Кельне Лев держал папский двор и получал все почести от немецкого духовенства, гордившегося немецким папой. Переехав во Францию, он председательствовал на суде в Реймсе и провел расследование мирской и церковной морали, продажи церковных должностей, разграбления церковной собственности, ослабления монашеских правил и роста ереси. Каждому присутствующему епископу было приказано исповедаться в своих грехах. Один за другим, включая архиепископов, обвинял себя. Лев сурово осудил их, некоторых низложил, некоторых простил, четверых отлучил от церкви, остальных вызвал в Рим для публичного покаяния. Он приказал священнослужителям распустить своих жен и наложниц и отказаться от использования оружия. Реймсский собор далее постановил, что епископы и настоятели должны быть избраны духовенством и народом, запретил продажу церковных должностей и запретил духовенству получать плату за совершение евхаристии, уход за больными или погребение мертвых. Совет в Майнце (1049 г.) по настоянию Льва провел аналогичные реформы для Германии. В 1050 году он вернулся в Италию, председательствовал на соборе Верчелли и осудил ересь Беренгара Турского.
Своим долгим и трудным посещением Севера Лев восстановил престиж папства, заменил германского императора на посту главы Немецкой Церкви, заставил епископаты Франции и Испании признать власть папы и добился определенного прогресса в очищении духовенства от продажности и почитания. В 1051 и 1052 годах он предпринял дальнейшие походы в Германию и Францию; председательствовал на большом церковном собрании в Вормсе и еще одном в Мантуе. Вернувшись наконец в Рим, он взял на себя непривычную задачу защиты Папских земель военными средствами. Император Генрих III дал ему герцогство Беневенто; герцог Пандульф Капуанский отказался признать грант и с помощью норманнов Роберта Гвискара захватил и удержал герцогство. Лев попросил немецкую армию помочь ему свергнуть Пандульфа; он получил только 700 человек; к ним он добавил несколько необученных итальянцев; и во главе их он выступил против норманнов, одна только кавалерия которых насчитывала 3000 пиратов, искусных в войне. Норманны разбили силы Льва, захватили его в плен, а затем встали на колени, чтобы попросить у него прощения за то, что убили 500 его людей. Они отвезли его в Беневенто и там со всей учтивостью продержали в плену девять месяцев. Убитый горем и раскаявшийся в том, что взял меч, Лео был одет только в мешковину, спал на ковре и камне и провел почти весь день в молитве. Норманны увидели, что он умирает, и отпустили его. Он прибыл в Рим среди всеобщего ликования, отпустил грехи всем, кого отлучил, приказал поставить гроб в соборе святого Петра, посидел рядом с ним в течение дня и умер у алтаря. Хромые, немые и прокаженные съезжались со всех концов Италии, чтобы прикоснуться к его трупу.
VIII. ВЕЛИКИЙ ВОСТОЧНЫЙ РАСКОЛ: 1054
Именно в понтификате святого Льва греческое и латинское христианство окончательно развелись. В то время как Западная Европа была окутана мраком, нищетой и невежеством девятого и десятого веков, Восточная империя при македонских императорах (867-1057) вернула часть территории, которую она потеряла из-за арабов, подтвердила свое лидерство в южной Италии и пережила новый расцвет литературы и искусства. Греческая Церковь черпала силу и гордость в возрожденном богатстве и мощи Византийского государства, завоевала Россию, Болгарию и Сербию до Восточное соблюдение, и более остро, чем когда-либо, возмущался претензиями униженного и обнищавшего папства на церковную монархию христианского мира. Грекам этого века немцы, франки и англосаксы современного Запада казались грубыми варварами, неграмотными и жестокими мирянами, возглавляемыми мирским и коррумпированным епископатом. Отречение папой византийского императора от короля Франков, присвоение папой Равеннского экзархата, коронация папой римского императора—соперника, влечение папы в греческую Италию-эти досадные политические события, а не незначительные различия вероисповеданий, разделили христианский мир на Восток и Запад.
В 1043 году Михаил Церуларий был назначен Константинопольским патриархом. Он был человеком благородного происхождения, широкой культуры, острого интеллекта и решительной воли. Хотя он был монахом, он сделал политическую, а не церковную карьеру; он был верховным министром Империи и вряд ли принял бы патриархат, если бы это предполагало подчинение Риму. В 1053 году он распространил латинский трактат греческого монаха, в котором резко критиковал Римскую церковь за соблюдение церковного целибата вопреки апостольскому примеру и церковному традиция, за использование пресного хлеба в Евхаристии и за добавление филиокве в Никейский символ веры. В том же году Церуларий закрыл все те церкви в Константинополе, которые соблюдали латинский ритуал, и отлучил от церкви всех священнослужителей, которые должны были продолжать его использовать. Лев, в то время в разгар своего понтификата, отправил письмо Церуларию, требуя, чтобы Патриарх признал верховенство пап, и клеймил любую церковь, которая отказывалась от такого признания, как“собрание еретиков, собрание раскольников, синагога сатаны”76 В более мягком настроении Лев отправил письмо, в котором назвал церковь "собранием еретиков, собранием раскольников, синагогой сатаны". легаты отправились в Константинополь, чтобы обсудить с императором и Патриархом различия, разделявшие две ветви христианства. Император сердечно принял легатов, но Церуларий отрицал их компетенцию заниматься этими вопросами. Лев умер в апреле 1054 года, и папский престол оставался вакантным в течение года. В июле легаты, взяв дело в свои руки, возложили на алтарь Святой Софии буллу, отлучающую Церулария от церкви. Михаил созвал совет, представляющий все восточное христианство; он резюмировал обиды греков на Римскую Церковь, включая бритье бороды; он официально осудил буллу легатов и“всех, кто помогал в ее составлении, будь то по их совету или даже по их молитвам”77. Раскол теперь был завершен.
IX. ГРИГОРИЙ VII ГИЛЬДЕБРАНД: 1073-85
Великим несчастьем для христианства было то, что промежуток хаоса и слабости отделил понтификат Льва IX от понтификата одного из сильнейших пап в истории Церкви.
Хильдебранд-немецкое имя, предполагающее немецкое происхождение; современники Грегори интерпретировали его как Хеллбранд, чистое пламя. Он родился в скромной семье в деревушке Совано на болотах Тосканы (1023?). Он получил образование в монастыре Святой Марии на Авентине в Риме и вступил в орден бенедиктинцев. Когда папа Григорий VI был низложен и сослан в Германию в 1046 году, Хильдебранд сопровождал его в качестве капеллана; в течение этого года в Кельне он узнал много нового о Германии, что помогло ему в дальнейшей борьбе с Генрихом IV. Вскоре после возвращения в Рим Лев IX сделал его кардинальским иподиаконом и назначил администратором Папских земель и одновременно легатом во Франции; по этому замечательному возвышению двадцатипятилетнего юноши мы можем судить о репутации, которую он так скоро приобрел благодаря политическим и дипломатическим способностям. Папы Виктор II (1055-7) и Стефан IX (1057-8) продолжали использовать его на высоких должностях. В 1059 году Николай II стал папой во многом благодаря влиянию Гильдебранда, а незаменимый монах, еще не ставший священником, был назначен папским канцлером.
Именно по его настоянию Николай и Латеранский собор 1057 года издали указ, передающий избрание папы Коллегии кардиналов; этим одним махом Хильдебранд предложил освободить папство от римской знати и германских императоров. Молодой церковный государственный деятель уже сформулировал далеко идущую политику. Чтобы обезопасить папство от немецкого господства, он закрыл глаза на дерзкие набеги норманнов на южную Италию, признал их экспроприации и одобрил их амбиции в обмен на обещание военной защиты. В 1073 году, прослужив двадцать пять лет у восьми пап, сам Хильдебранд был возведен в сан папы. Он сопротивлялся, предпочитая править за троном; но кардиналы, духовенство и народ кричали:“Святой Петр желает, чтобы Хильдебранд был папой!” Он был рукоположен в сан священника, был посвящен в сан папы и принял почетное имя Григория.
Он был небольшого роста, с некрасивыми чертами лица, острым взглядом, гордым духом, сильной волей, уверенным в истине и уверенным в победе. Его вдохновляли четыре цели: завершить реформу церковной морали Льва, положить конец мирской инвеституре, объединить всю Европу в одну церковь и одну республику во главе с папством и повести христианскую армию на Восток, чтобы отвоевать Святую Землю у турок. В начале 1074 года он написал графам Бургундии и Савойи, а также императору Генриху IV,умоляя их собрать средства и войска для крестового похода, который он предложил возглавить лично. Графов это не тронуло, а Генрих был слишком неуверен в своем троне, чтобы думать о крестовом походе.
Латеранский собор 1059 года при Николае II и Гильдебранде отлучил от церкви любого священника, у которого была жена или наложница, и запретил христианам посещать мессу священника, который, как известно, держал женщину в своем доме. Не желая распадать семьи своих священнослужителей, многие епископы Ломбардии отказались обнародовать эти декреты, а видные священнослужители Тосканы защищали церковный брак как моральный и канонический. Законодательство не могло быть приведено в исполнение, и идея о том, что священнослужители, живущие в“грехе”, не могли быть действительными таинства были с таким энтузиазмом восприняты еретическими проповедниками, что папское обращение к конгрегациям было отозвано.78 Когда Гильдебранд стал Григорием VII (1073), он атаковал проблему с бескомпромиссной решимостью. Синод в 1074 году возобновил указы 1059 года; Григорий разослал их всем епископам Европы со строгим приказом обнародовать и привести их в исполнение; и освободил мирян от повиновения священникам, которые их игнорировали. Реакция снова была бурной. Многие священники заявили, что откажутся от своего призвания вместо своих жен; другие осуждали указы как предъявляющие необоснованные требования к человеческой природе и предсказывали, что их исполнение будет способствовать тайной распущенности. Епископ Констанцский Оттон открыто благоволил и защищал своих женатых священнослужителей. Григорий отлучил его от церкви и освободил свою паству от послушания ему. В 1075 году Григорий предпринял еще один шаг, приказав герцогам Швабии и Каринтии и другим князьям при необходимости применить силу, чтобы удержать непокорное духовенство от выполнения священнических функций. Несколько немецких князей повиновались ему, и многие священники, не пожелавшие расстаться со своими женами, были лишены своих приходов.79 Григорию суждено было умереть без победы, но Урбан II, Пасхалий II и Каликст II подтвердили и выполнили его указы. Латеранский собор 1215 года при Иннокентии III вынес окончательное осуждение, и церковный брак постепенно исчез.
Проблема инвеституры казалась проще, чем проблема церковного брака. Предполагая, как согласились короли и папы, что Христос основал Церковь, казалось очевидным, что ее епископы и настоятели должны выбираться церковниками, а не мирянами; и, конечно, было скандально, что король не только назначал епископов, но (как в Германии) наделял их епископским посохом и кольцом—священными символами духовной власти. Но для королей столь же очевидным был и противоположный вывод. Признавая, как поступило бы большинство немецких епископов и аббатов, что король наделил их землями, доходами и светскими обязанностями, и казалось, что по феодальному закону эти прелаты—по крайней мере, епископы—должны быть обязаны своим назначением и мирской преданностью королю, как они делали без возражений при Константине и Карле Великом. Если бы они были освобождены от такого подчинения и лояльности, половина земель Германии, которая к этому времени была передана епископствам и монастырям 80, избежала бы контроля со стороны государства и их должного и заслуженного служения ему. Немецкие епископы и многие ломбардские епископы немецкого происхождения и назначения подозревали, что Григорий стремится покончить с их относительной церковной автономией и полностью подчинить их римскому престолу. Григорий желал,чтобы епископы продолжали выполнять свои феодальные обязательства перед королем 81, но не желал, чтобы они отказывались от земель, полученных ими по королевской милости;82 по церковному закону собственность Церкви была неотчуждаемой. Григорий жаловался, что назначение мирянами породило большую часть симонии, светскости и безнравственности, которые появились в немецком и французском епископатах. Он чувствовал, что епископы должны быть подчинены папской власти, иначе Западная, как и Восточная, Церковь станет подчиненным придатком государства.
За этим историческим конфликтом стоял вопрос о противостоянии папства и империи: что должно объединить Европу и управлять ею? Германские императоры утверждали, что их власть также была божественной, как необходимость общественного порядка; разве Святой Павел не сказал, что“власть предначертана Богом”? Не были ли они, по словам самих пап, наследниками Римской империи? Они выступали за свободу части, как Григорий выступал за единство и порядок целого. В частном порядке они возмущались—задолго до Реформации—потоком золота в гонорарах и пенсах Петра из Германии в Италию;83 и они видели в папской политике-попытка латинского Рима восстановить свой древний контроль над тем, что Италия презирала как варварский тевтонский Север. Они свободно признавали превосходство Церкви в духовных вопросах, но утверждали аналогичное превосходство государства во временных или земных делах. Григорию это казалось беспорядочным дуализмом; он чувствовал, что духовные соображения должны доминировать над материальными проблемами, как солнце доминирует над Луной;84 государство должно быть подчинено Церкви—Город Человека Городу Бога—во всех вопросах, касающихся доктрины, образования, морали, справедливости или церковной организации. Разве короли Франции и императоры Священной Римской империи не признавали безоговорочно, что духовное является источником и сувереном светской власти, принимая архиепископское или папское помазание или посвящение? Церковь, как божественное учреждение, заслуживала вселенской власти; папа, как наместник Бога, имел право и обязанность свергать плохих королей и подтверждать или отвергать выбор правителей людьми или обстоятельствами.85“Кто,” спросил Григорий в страстном послании епископу Герману Мецкому, - не знает, что короли и князья произошли от тех, кто, не зная Бога и прикрывая себя гордыней, насилием и вероломством, на самом деле совершал почти каждое преступление … утверждали, что правят своими сверстниками—то есть мужчинами—в слепой похоти и невыносимом высокомерии?”86 Глядя на политическое разделение, хаос и войны в Европе, Григорию казалось, что единственным спасением от этого векового страдания был мировой порядок, в котором эти государства должны были отказаться от своего ревнивого суверенитета и признать папу своим феодальным сюзереном, величественным главой вселенской или, по крайней мере, Европейской Христианской Республики.
Первым шагом в этом направлении было освобождение папства от немецкого контроля. Второй состоял в том, чтобы привести всех епископов под власть папского престола, по крайней мере в такой степени, чтобы епископ избирался духовенством и жителями епархии под эгидой епископа, назначенного папой или митрополитом, и чтобы выборы были действительны только после утверждения архиепископом или папой.87 Григорий начал с письма (1073 г.) епископу Шалонскому, в котором угрожал отлучить короля Франции Филиппа Августа от церкви за продажу епископств. В 1074 году он направил общее письмо французскому епископату, призывая их осудить преступления короля перед его лицом и прекратить все религиозные службы во Франции, если Филипп откажется от реформы.88 Тем не менее, там продолжалась мирская инвеститура, но французские епископы действовали осторожно и оставили этот вопрос на усмотрение Германии.
В феврале 1075 года синод итальянских епископов в Риме под руководством Григория издал декреты против симонии, церковных браков и мирских инвестиций. Со странной поспешностью Григорий сразу же отлучил от церкви за симонию пятерых епископов, которые были советниками Генриха IV; он отстранил епископов Павии и Турина, низложил епископа Пьяченцы и приказал епископу Герману Бамбергскому приехать в Рим, чтобы снять с себя обвинения в симонии. Когда Германн попытался подкупить папский трибунал, Григорий бесцеремонно низложил его. Он вежливо попросил Генриха назначить подходящего преемника на Бамбергский престол; Генрих не только назначил придворного фаворита, но и наделил его епископским кольцом и посохом, не дожидаясь одобрения папы—процедура, соответствующая обычаю, но открыто противоречащая указу Римского синода. Как бы для того, чтобы еще яснее выразить свое неприятие требований Григория, Генрих назначил епископов на престолы Милана, Фермо и Сполето—почти под носом у папы—и сохранил в своей власти отлученных от церкви советников.
В декабре 1075 года Григорий отправил Генриху письмо с протестом и поручил носильщикам добавить устное послание, в котором угрожал отлучить короля от церкви, если он продолжит игнорировать указы римского синода. Генрих созвал собор немецких епископов в Вормсе (24 января 1076 года); двадцать четыре человека прибыли, некоторые остались в стороне. Перед этим собранием Гуго, римский кардинал, обвинил Григория в распущенности, жестокости и колдовстве, а также в получении папского престола путем подкупа и насилия; и он напомнил епископам, что вековой обычай требовал, чтобы для избрание любого папы, согласие германского императора—о чем Григорий не спрашивал. Император, ободренный недавним подавлением восстания саксов, предложил низложить папу; все присутствовавшие епископы подписали указ; совет епископов в Пьяченце одобрил его; и Генрих отправил его Григорию с надписью на выбор: “Генрих, король не по узурпации, а по указу Божьему, Гильдебранду, не папе, а лжемону”89. Послание было доставлено Григорию на синоде в Риме (21 февраля 1076 г.); 110 епископов, присутствовавших там, все из Италии и Галлии, пожелали убить гонца, но Григорий защитил его. Синод отлучил от церкви епископов, подписавших указ о Вормсе; и папа обрушил на императора тройной приговор об отлучении, анафеме и низложении и освободил подданных Генриха от их клятвы повиновения (22 февраля 1076 года). Генрих возразил, убедив епископа Утрехта предать анафеме Григория—“клятвопреступного монаха”—с кафедры собора. Вся Европа была потрясена низложением папы императора, а еще больше низложением императора и епископским проклятием папы. Религиозные чувства оказались сильнее национальных, и общественная поддержка быстро покинула императора. Саксония возобновила свое восстание; и когда Генрих созвал епископов и дворян своего королевства на соборы в Вормсе и Майнце, его призыв был почти повсеместно одобрен. Напротив, немецкая аристократия, видя в сложившейся ситуации шанс укрепить свою феодальную власть против короля, собралась в Трибуре (16 октября 1076 года), одобрила отлучение императора от церкви и заявила, что, если он не получит отпущения грехов от папы к 22 февраля 1077 года, они назовут преемника его престола. Между знатью и папскими легатами в Трибуре была достигнута договоренность о том, что 2 февраля 1077 года в Аугсбурге под председательством папы должен состояться сейм для урегулирования дел Церкви и королевства.
Генрих удалился в Шпейер, побежденный и почти полностью покинутый. Полагая, что предложенный сейм подтвердит его низложение, он послал гонцов в Рим, предлагая приехать туда и попросить отпущения грехов. Грегори ответил, что, поскольку он скоро уедет в Аугсбург, он не сможет принять Генриха в Риме. По пути на север папу принимала в Мантуе его подруга и сторонница Матильда, графиня Тосканская. Здесь он узнал, что Генрих въехал в Италию. Опасаясь, что король соберет армию среди антипапальского населения Ломбардии, Григорий укрылся в укрепленном замке Матильды в Каноссе, высоко в Апеннинах, недалеко от Реджо-Эмилии. Там 25 января 1077 года, в разгар одной из самых суровых зим, которые могла вспомнить Италия, Генрих, говорится в докладе Грегори немецким принцам,
прибыл лично в Каноссу... приведя с собой лишь небольшую свиту.... Он предстал перед воротами замка, босой и одетый только в жалкие шерстяные одежды, со страхом умоляя нас даровать ему отпущение грехов и прощение. Это он продолжал делать в течение трех дней, в то время как все окружающие были тронуты состраданием к его тяжелому положению и ходатайствовали за него со слезами и молитвами.... Наконец мы сняли с него отлучение и снова приняли его в лоно Святой Матери-Церкви.90
Грегори так долго колебался не из-за жестокосердия. Он согласился не заключать мира с Генрихом, не посоветовавшись с немецкими князьями; и он знал, что если Генрих, прощенный, снова взбунтуется, второе отлучение от церкви будет иметь меньший эффект и может получить меньшую поддержку со стороны знати; с другой стороны, христианскому миру было бы трудно понять, почему наместник Христа должен отказать в прощении столь смиренному кающемуся. Это событие стало духовным триумфом для Григория, но тонкой дипломатической победой для Генриха, который теперь автоматически вернул себе трон. Григорий вернулся в Рим и посвятил себя в течение следующих двух лет церковному законодательству, главным образом направленному на обеспечение соблюдения церковного целибата. Однако немецкие князья провозгласили Рудольфа Швабского королем Германии (1077), и стратегия Генриха, казалось, потерпела неудачу. Но теперь, когда он освободился от папского запрета, он нашел новое сочувствие у народа, не влюбленного в дворянство; для его защиты была набрана новая армия; и в течение двух лет соперничающие короли разоряли Германию в гражданской войне. Григорий после долгих колебаний поддержал Рудольфа, вторично отлучил Генриха от церкви, запретил христианам служить ему и предложил отпущение их грехов всем, кто должен вступить под флаг Рудольфа (март 1080 г.)91.
Генри вел себя точно так же, как и раньше. Он созвал совет благосклонных дворян и епископов в Майнце; совет низложил Григория; совет епископов из Германии и северной Италии в Бриксене подтвердил низложение, объявил архиепископа Равеннского Гиберта папой и поручил Генриху выполнить его указы. Соперничающие армии встретились на берегах реки Заале в Саксонии (15 октября 1080 года); Генрих был разбит, но Рудольф убит. В то время как мятежные дворяне разделились по вопросу о преемнике Рудольфа, Генрих вошел в Италию, беспрепятственно прошел через Ломбардия, набрав по пути еще одну армию, осадила Рим. Грегори обратился за помощью к Роберту Гвискарду, но Роберт был далеко. Папа обратился к Вильгельму I, чье завоевание Англии он санкционировал и помог, но Вильгельм не был уверен, что хочет, чтобы Генрих проиграл этот королевский спор. Римляне храбро защищали понтифика, но Генриху удалось захватить большую часть Рима, включая собор Святого Петра, а Григорий бежал в замок Сант-Анджело. Синод в Латеранском дворце по приказу Генриха низложил и отлучил Григория и посвятил Гиберта папе Клименту III (24 марта 1084 года); а неделю спустя Климент короновал Генриха императором. В течение года Генрих был хозяином Рима.