Когда вслед за "Вороньим месяцем" наступил "Травяной", воздух
лесов и полей наполнился ожиданием грядущего плодородия. И с
Белогрудкой произошла резкая перемена: она стала избегать Домино, как
врага, и свирепо рычала на него, когда он пытался следовать за нею в нору.
Домино по целым дням не заходил в нору. И вот во время его
отсутствия произошло знаменательное событие.
На свет появилось пять лисят, маленьких, нескладных, "безобразных",
как сказали бы люди, но для матери они были самыми прелестными,
самыми драгоценными существами в мире. С этой минуты, охваченная
материнским чувством, она целиком и безраздельно принадлежала своим
детям.
Лишь много часов спустя она решилась на минутку оставить их одних,
и то затем только, чтобы утолить жажду прохладной водой ближайшего
ручейка. Там на берегу ждал Домино. Белогрудка слегка повела ушами, но
не издала ни звука и вообще ничем не показала, что заметила своего
супруга. Он лег ничком на листья, а она вернулась в нору. На следующий
день Белогрудка почувствовала голод, но и не подумала выйти за добычей.
Пища была у нее припрятана заранее в норе.
Два дня спустя, когда запасы иссякли, она вышла из норы и
неподалеку от входа нашла кучку недавно убитых мышей. Быть может,
отец принес их для детей, а не для матери. И мыши пошли впрок детям,
хотя были съедены матерью. С этих пор Белогрудка ежедневно находила
какую-нибудь пищу, оставленную у входа в нору или спрятанную
поблизости в траве.
Две недели лисята оставались слепыми, но затем глазки их открылись.
Теперь они уже меньше пищали, и мать могла уходить спокойнее.
Домино заметил, что теперь она не так гонит его прочь, а еще через
несколько дней и ему было дозволено присоединиться к семье.
Когда лисятам было уже около месяца, маленькие увальни впервые
решились выползти на свет божий. Они двигались очень медленно и
неуклюже: у них не было еще ни ловкости, ни красоты, но была прелесть беспомощных малюток. И всякий, кому случилось бы увидеть молодую
семью, тотчас заметил бы чувства, которые эта беспомощность внушала
родителям: им, как и всяким родителям, хотелось все время ласкать и
пестовать пушистых крошек, и они были постоянно готовы защищать
своих малюток от любого врага, от которого в другое время непременно
убежали бы.
С тех пор все чаще стали повторяться сцены, происходившие в детстве
перед домом самого Домино. Лисята с каждым днем крепли и становились все более похожими на лисиц.
перед домом самого Домино. Лисята с каждым днем крепли и становилисьвсе более похожими на лисиц.