Здравствуйте Товарищи. Продолжаем серию статей рассказывающих о Белом терроре. В двух предыдущих статья речь шла о деятельности атаманов Анненкова и Семенова, то на этот раз нас ожидает еще один интересный персонаж, а именно атаман Калмыков. Начиналась вся эта история в одной из терских казачьих станиц возле города Грозного в начале двадцатого века, когда молодой мальчик Ванька Калмыков (по отчеству то ли Павлович, то ли Михайлович), сын мелкого лавочника и кубанской казачки, решил стать казаком.
Да вот незадача, стать казаком в ту пору было нельзя, казаком можно было только родиться, если папка твой казак (папа казаком не был, а родословная мамы в расчет не принималась). Но, как говорится, "если нельзя, но очень хочется, то…".
А хотелось очень. И вот Ваня идет учиться в духовную семинарию, чтобы получить знания, необходимые для офицерской карьеры. Затем два года в Чугуевском военном училище (по некоторым данным - в Тифлисском военном училище), оттуда, получив звание подпоручика, просится подальше от родины, но поближе к казакам - на Дальний Восток, в Уссурийск.
В Уссурийске, со второй попытки, подделав кое-какие документы, выдает себя за кубанского (по некоторым данным - за терского) казака.
2 января 1914 г. ВРИД Наказного атамана Уссурийского казачьего войска полковник Е.Б. Крузе сообщил в Главный штаб, что переводу Калмыкова в Уссурийский казачий полк с переименованием его в хорунжие "с моей стороны препятствий не встречается". И Высочайшим приказом от 20 января 1914 г. перевод Калмыкова в казачий полк был разрешен.
20 мая 1914 г. начальник штаба 5-го Сибирского армейского корпуса рапортом в Главный штаб донес, что, в соответствии с Высочайшим приказом от 20 января 1914 г., 3-го Сибирского саперного батальона подпоручик Калмыков переведен на службу в Уссурийский казачий полк. Вскоре грянула война с германцами и Калмыков в составе полка убывает на фронт.
На фронте воюет отважно, награжден Золотым оружием и боевым орденом св. Владимира, но в жизнь полка внес кулачную расправу с подчиненными, не принятую в казачьих частях.
Рядовые казаки потребовали его удаления из полка. Было начато разбирательство, в ходе которого установлено, что в списках Кубанского казачьего войска он не значится. В 1917 году подъесаул Калмыков отчислен из полка, переведен в штабс-капитаны и направлен в Киевский округ в войсковой резерв.
Но штабс-капитан спарывать желтые лампасы не торопился. Вместо Киева он снова едет на Дальний Восток. Там-то он по-прежнему казак, там-то еще ничего о его самозванстве не знают.
По прибытии на место, Калмыков, скрыв историю с отчислением из полка, приписался к Уссурийскому казачьему войску в станицу Гродеково и, оценив обстановку решил, побороться за лидерство в Уссурийском казачем войске, а что, боевой офицер, с орденами, а в станицах, да на хуторах одни старики, да бабы. Самое время развернуть агитацию и начать самовыдвижение.
Говорить-то Калмыков умел - за плечами духовная семинария, а там этому делу учили основательно. Уже в октябре 1917 года он был избран заместителем Войскового атамана.
В начале января 1918 г. с фронта в Приморье стали прибывать эшелоны с уссурийскими казаками, среди которых были сильны большевистские настроения (активно выступавшие против большевиков фронтовики остались в Забайкалье в отряде у атамана Семенова).
Калмыков, создав себе ореол потерпевшего при старом режиме, при помощи большевиков, вахмистра Шевченко и других, был выбран временно командиром полка, а в январе 1918 г. на 4-ом Войсковом круге единогласно избран на пост войскового атамана.
Круг показал, что основная часть станичников (за исключением фронтовиков) отрицательно относится к Советской власти.
Учитывая недовольство старого казачества деятельностью большевиков, Калмыков, сразу после достижения поставленной цели, рвет все отношения с большевиками и становится их непримиримым врагом.
С этого момента между атаманом И.П. Калмыковым и активной частью фронтовиков во главе с Г.М. Шевченко развернулась беспощадная борьба за власть в войске. Проходивший 3-5 марта 1918 г. в Имане 5-й Войсковой круг Советскую власть не признал, но фронтовики отказались считать Калмыкова атаманом, и он скрывается во избежание ареста, прихватив с собой войсковую казну.
Еще до проведения 4-го круга Калмыков начал активно контактировать с представителями союзников на Дальнем Востоке. В январе 1918 г. он установил тесные отношения с английским майором Данлопом, затем с японцами - генералом Накашима и подполковником Сакабе.
6 марта Калмыков провел переговоры с представителями англичан и японцев. По требованию интервентов Калмыков должен был создать боеспособный отряд до 4 тыс. человек и объединить все силы дальневосточного казачества. Атаману были обещаны деньги и оружие. Генерал Накашима вручил Калмыкову 1 млн. руб., дали деньги и англичане.
Для достижения поставленной цели Калмыков с десятком сподвижников переехал в Манчжурию, где объявил о мобилизации уссурийских казаков для борьбы с Советской властью и создании Особого Уссурийского казачьего отряда (ОКО). Существовал ОКО за счет иностранных консульств (в основном опираясь на помощь японцев) и т.н. "реквизиций" в поездах. В мае ОКО в составе 150 человек начинает совершать набеги в Приморье.
В июле, воспользовавшись тем, что восставшие белочехи и белогвардейцы во Владивостоке захватили власть, Калмыков с отрядом занял станицу Гродеково, и объявил мобилизацию казаков 1916,1917 и 1918 гг. сроков службы "для восстановления германского фронта".
До проведения Войскового круга Калмыков отказался признавать какое-либо правительство, не подчинившись ни Владивостоку, ни генералу Хорвату, представлявшему на КВЖД и в Приморье белое движение.
Интригуя среди казаков, Калмыков публично заявил, что взял власть временно, что после свержения Советской власти новый круг выберет нового Войскового атамана и Войсковое правительство. Но это были лишь слова, всякую оппозицию в войске атаман стремился подавлять путем репрессий с помощью ОКО, бывшего главной его опорой.
Прежде всего, он сводил личные счеты со своими сослуживцами по Уссурийскому полку, которые хорошо знали, что собой представляет "штабс-капитан с желтыми лампасами".
Так погибли без суда и следствия есаул А.Шестаков, его сын сотник М.Шестаков, подъесаул Савинков, хорунжий князь Хованский, хорунжий Скажутин. Не поймав своего злейшего врага Шевченко, Калмыков, вдоволь поиздевавшись над его семьей, приказал расстрелять его братьев.
В сентябре калмыковцы вместе с японцами входят в Хабаровск. Калмыков объявил город своей резиденцией, а себя начальником гарнизона. Начались повальные расстрелы. Дело дошло до того, что в конце сентября Приморская областная земская управа представила Временному правительству автономной Сибири "Доклад о беззакониях и насилиях, учиненных Особым казачьим отрядом атамана Калмыкова".
В октябре 1918 года, Калмыков, уничтожив всех своих конкурентов в войске, созвал Чрезвычайный Войсковой Круг, на котором инициировал свое производство в генералмайоры "не волей государя императора Николая Романова, а волей Уссурийского казачьего войска".
Белые власти, в том числе и Колчак, не признали данное производство. Это сделали только атаман Семенов и друзья Калмыкова японцы, выделившие "генералу" кредит на 2 млн. руб.
На помощь Колчаку "атаман", несмотря на собственные обещания, ни одного человека не отправил, весь 1919 год провоевал с красными партизанами в тылу, своим террором более вредя, чем помогая белому движению.
Даже сами калмыковцы порой противились жестокости атамана: в Хабаровске часть офицеров отряда ушли к американцам, прося защиты. Зверства и бесчинства атамана довели до того, что американцы пригрозили разоружить отряд и арестовать Калмыкова в случае, если казни будут продолжаться.
Насмотревшись вдоволь на столь откровенный беспредел со стороны атамана, командующий американскими интервенционистскими силами на Дальнем Востоке генерал Грэйвс называл Калмыкова "разбойником, убийцей, головорезом и самым большим негодяем, которого он когда-либо встречал".
Не лучше отзывался о нем и верховный правитель адмирал Колчак во время одного из допросов после ареста:
"Что касается того, что делал Калмыков, то это были уже совершенно фантастические истории. Я знаю, что производились аресты, не имевшие совершенно политического характера, аресты чисто уголовного порядка.
Шла, например, правильная охота на торговцев опиумом. … Обычно в вагон входила кучка солдат, заявляла такому торговцу опиумом: "Большевистский шпион", арестовывала, опиум вытаскивала и затем убивала его, а опиум продавали.
Одна из неприглядных историй. Калмыков поймал вблизи Пограничной шведского или датского подданного, представителя Красного Креста, которого он признал за какого-то большевистского агента. Он повесил его, отобрав у него большую сумму в несколько сот тысяч.
Меры, принятые консулом, не помогли. Скандал был дикого свойства, так как его ничем нельзя было оправдать. Даже денег не удалось получить. Это был случай форменного разбоя".
Случай, описываемый Колчаком, был инцидентом с датским представителем шведского Красного Креста Хедблюмом, которого Калмыков повесил в вагоне поезда и забрал 1 млн. руб.
Несколько записей про деятельность атамана Калмыкова в своем «Дневнике белогвардейца» оставил бывший военный министр правительства Колчака генерал-лейтенант барон А.П. Будберг:
«6 июля 1919 года.
Слушаю рассказы Волкова про наши дальневосточные дела, и болит сердце старого амурца, отдавшего этому краю двадцать лучших лет своей жизни; как все безнадежно изгажено, и к каким печальным результатам привели нас увертливая и хлипкая дряблость Хорвата и держимордовы ухватки Иванова-Ринова, густо сдобренные семеновщиной, калмыковщиной, политиканством, спекуляциями, хищениями и всевозможными злоупотреблениями…
Вновь пришлось слушать рассказы о зверствах калмыковских палачей, о тайнах даурских застенков и бронированных поездов, о злоупотреблениях с военными поставками, о раздаче чинами хорватовского антуража казенных и военных земель и о полном забвении долга.
Рассказали о том, как и какие порядки наводил Иванов-Ринов, которому предоставили полную свободу распоряжаться и подавлять крамолу, и как сделали большевистским весь Сучанский и Ольгинский районы…
26 Сентября 1919 года
После обеда Сукин (эту «красивую» фамилию имел министр иностранных дел Колчака ) передал мне полученное им из английской миссии известие, что агенты Калмыкова убили во Владивостоке полковника Февралева; его схватили на улице среди белого дня, увезли за город и там застрелили.
Таким образом, исполнилась угроза, которая висела над несчастным Февралевым больше полугода и отвратительный хабаровский разбойник «вывел в расходы» (специальное выражение Читы и Хабаровска) опасного кандидата на звание атамана.
Нокс возмущен до глубины души и заявил, что он готовь открыто отказаться от поддержки такой власти, которая не в состоянии предупредить такие гнусные убийства. Всецело разделяю его негодование…
Печально положение той власти, которая не может расправиться с такой гнусностью, а именуется Всероссийской и заботится о великодержавии России».
11 Сентября 1919 года.
Штаб Приамурского военного Округа прислал заключение Военного Прокурора о действиях хабаровского разбойника атамана или, как он назван в прокурорском заключении мещанина Ивана Калмыкова.
Заключение составлено на основании документов и свидетельских показаний; написано оно обычным для таких заключений кратким языком, причем одно изложение учиненных Калмыковым преступлений занимает около 20 страниц.
Я давно добивался этого документа, чтобы дать Адмиралу оружие для начала борьбы с атаманами; сейчас все это запоздало, ибо хозяевами положения являются казаки и их конференция, определенно поддерживающая дальневосточных атаманов.
Доложил заключение Адмиралу, дал прочесть Головину и послал помощнику военного министра по казачьей части для сообщения казачьей конференции; вечером мне сообщили частным образом, что, по мнению казачьих лидеров, делу надлежит не давать никакого хода, так как нельзя дискредитировать Калмыкова ввиду его «государственных заслуг»…
Поручил Главному Военному Прокурору составить доклад Верховному Правителю с… изложением мнения о необходимости приказать командующему войсками Пр. В. Округа немедленно дать делу законный ход.
Десятки страниц этого заключения дают яркую картину преступного разгула наших белых большевиков, — сухое, но наполненное ужасом и кровью перечисление злодеяний и гнусностей, совершенных хабаровским исчадием «младшим братом» (он себя так всегда именовал) читинского атамана.
Было бы очень хорошо послать этот документ в Японию для непосредственного доклада Императору; думаю, что тогда не поздоровилось бы тем японским генералам, которые добились посылки хабаровскому убийце и разбойнику приветственной телеграммы от имени Наследника японского престола.
Эти генералы не могли не знать, что такое Калмыков, и этот поступок является чрезвычайно характерным для всей японской политики по отношению к нашему правительству. Ясно, что им нужен наш развал и наше разъединение, ибо иначе нельзя объяснить ту решительность, с которой они поддерживают читинского и хабаровского разбойников…
Восточная Сибирь нужна японцам для получения концессий и для отхожих промыслов; здравый смысл подсказывает, что и то, и другое может быть достигнуто только при наличии у нас твердой власти и порядка т. е. путем решительной поддержки существующего Правительства и уничтожения всякой атаманщины.
Политика divide et impera, проводимая японцами в Китае, уже достаточно им напортила и, обогатив многих политических дельцов и коммерсантов, ничего не дала самой Японии. По-видимому, то же идет и сейчас. На Семенова ухлопаны немалые японские капиталы в надежде вернуть их вдесятеро. Думаю, что японские игроки ставят не на ту лошадь. Трудно проникнуть в сокровенные тайны японской государственной политики, но, если только Семенов поддерживается с согласия правительства, то такая политика вполне заслуживает того, чтобы назвать ее глупой и очень смахивающей на жульничество».
Интересны подробности кончины этого «младшего брата» атамана Семенова, кровавого дальневосточного сатрапа атамана Калмыкова:
4 января 1920 г. адмирал А. В. Колчак, накануне своего ареста, передал всю полноту военной и гражданской власти на Дальнем Востоке атаману Г. М. Семёнову.
(Надо сказать, что к этому времени распоряжения Колчака, которые он издавал из своего поезда, уже никто не выполнял).
Реальная власть на Дальнем Востоке принадлежала различным местным «князькам»: генералу С. Н. Розанову, именовавшемуся главным начальником Приамурского края; в Хабаровске — И. П. Калмыкову, а в Благовещенске — Амурскому войсковому атаману А. Д. Кузнецову.
Розанов был отстранён от власти 31 января 1920 г., после чего в Приморье возникло Временное правительство Приморской областной земской управы. Власть атамана Кузнецова прекратилась 4 февраля 1920 г., после чего Калмыков остался один на один с «земцами», двинувшими против него свои войска.
Однако Калмыков не стал вступать с ними в бой, а 13 февраля попросту сбежал из Хабаровска по льду Уссури на китайскую территорию, вместе со своим отрядом.
Незадолго до того Калмыков изъял из Хабаровского отделения Госбанка 38 пудов золота, тайно передав его японскому командованию, видимо в качестве «выкупа» за свою голову.
Представители большевистских повстанцев и «земцы» единодушно опротестовали пребывание калмыковцев на китайской территории.
Под давлением Временного правительства отряд Калмыкова был разоружён 29 февраля 1920 г. на китайском берегу Уссури.
8 марта атаман был арестован китайскими военными властями.
Калмыкову предъявили обвинения в присвоении 38 пудов золота (а в некоторых источниках есть цифра 56 пудов!), убийстве представителей Красного Креста — шведа Свена Хедблома и норвежца Оле Опшауга — близ станции Пограничная в сентябре 1918 г., а также в обстреле отряда китайских канонерских лодок на Амуре в октябре 1920 г.
(Интересно, что многочисленные убийства русских граждан никто Калмыкову в вину не ставил).
По поводу золота атаман заявил, что объяснения даст либо русскому посланнику, либо эмиссарам законного русского правительства, либо международной комиссии, — но не китайским военным.
16 апреля Калмыкова перевезли в город Гирин.
После встречи Калмыкова с японским военным советником, он получил разрешение китайских властей на встречу с русским консулом В. А. Братцовым.
Русские дипломаты ходатайствовали об освобождении арестованных, но китайцы заявили, что атаман обвиняется в нападении на китайские военные корабли и в пересечении китайской границы с оружием в руках.
Временное же правительство требовало отправки Калмыкова во Владивосток в качестве уголовного преступника.
Со временем китайцы разрешили Калмыкову 1-2 раза в неделю посещать русское консульство. Во время этих визитов был разработан план побега, осуществлённый 13 июля.
Атаман спрятался в одном из зданий на территории консульства. Хотя алиби консульских работников было подготовлено заранее, китайские власти отвергли их объяснения и разместили солдат на территории учреждения.
25 августа китайские солдаты обнаружили убежище Калмыкова.
Японцы отказались участвовать в его судьбе.
В начале сентября 1920 г. атаман в сопровождении конвоя покинул Гирин и в местечке Калачи (Ильяши) вновь пытался бежать.
Калмыков ранил китайского офицера, после чего был застрелен конвоирами.
В конце октября 1919 года барон А.П. Будберг с горечью записал в своем дневнике:
«… по части атаманщины, которая для простого народа оказалась много хуже комиссарщины…
Надо откровенно сознаться: мы обманули надежды обывателя и нам веры нет, особенно словам…
Вместо закона, порядка и твердой власти население Приамурья получило аракчеевско-полицейский режим казачьего держиморды Иванова-Ринова, карательные отряды, насилия Семенова и Калмыкова и вихлянье Хорвата, принесшего в край все порядки и атмосферу своей Харбинской Хорватии и ее сомнительных дельцов.
Все это и на Дальнем Востоке привело к тому, что мы и там сидим сейчас у разбитого корыта с натопорщившимся против нас и ненавидящим нас населением, готовым променять нас на эсеров, большевиков, партизан и кого угодно, кто поможет им нас сковырнуть».
Источники: Семен Дроздов "Атаманщина и ее проявления. ч. 52"
Статья в живом журнале про атамана Калмыкова под названием "Лихой самозванец, черт."
Смирнов Сергей > Дальневосточный тупик: русская военная эмиграция в Китае (1920 – конец 1940-ых годов)
Тайна клада и гибели атамана Калмыкова
Если вам понравилась статья, то ставьте лайк, а на канал подписываться не забывайте