Я стоял у ворот старинного, ещё, по-видимому довоенного особняка и внимал тревожной, леденящей душу тишине. Сквозь широкие прорези в металлическом штакетнике на меня смотрели большие чёрные глаза дремлющего дома.
Кстати, начало истории здесь.
Мне мнилось, что я приехал слишком поздно, а потому хозяин уже спит и вряд ли ждёт моего прибытия. На это же указывало и то, что в доме не горит свет. Также ясно, как крыльцо, заметённое снегом, виднелась пустая будка и такой же пустой ошейник у голой цепи. Видимо, пёс какое-то время назад ушёл в мир иной, и именно поэтому меня встретила тягучая тишина.
Это частично что-то проясняло, но всё же меня терзали сомнения, и я чувствовал, что что-то здесь не так. Что-то не давало мне пройти во двор и постучать в старую резную дверь или же, в конце концов, просто громко крикнуть: «Хозяин!» Может, мне было бы проще это сделать, если бы по улице ходили люди и на снегу виднелись хоть какие-то следы, кроме моих собственных.
Впрочем, хорошо присмотревшись в полумрак полузаброшенной улочки, я всё же увидел уже почти занесённую снегом последовательную вмятину. Она приходила издалека, кончались у забора, затем снова возникала уже на территории особняка, стремясь в сторону то ли гаража, то ли заброшенной собачьей будки.
Так или иначе, след был и был он скорее не от ног, а от некого груза, который кто-то сюда тащил. Такой ровный и глубокий след оставляет за собой поклажа, дождевик или, например, охотничьи плащ, что волочится за хозяином. Я даже с облегчением подумал, что это след самого Антона, потому как он упоминал в письме, что любит охотиться на диких кабанов.
Эта мысль успокаивала. Однако тревожное чувство покинуло меня лишь на мгновение. В этом всём точно было что-то не от мира сего, не от мира того, да и вообще, не от какого мира. И я уже было почти окончательно струсил, как вдруг металлическая калитка передо мной сама по себе услужливо открылась. Вот именно в этот поворотный момент страх, затаившийся в моей душе, был окончательно побеждён любопытством, и я сделал свой первый шаг по придомовой территории особняка. Затем второй, третий и так, пока не оказался на крыльце.
Взявшись за медное кольцо и стукнув по двери несколько раз, я не услышал и не увидел никакой реакции. Страх вернулся с новой силой. Но мне показалось, что будет глупо, преодолев такой сложный путь, просто взять и сбежать. Кроме того, мне не давала покоя мысль, что мой товарищ приболел настолько, что банально не может выйти и встретить меня. В такой ситуации сбежать, поджав хвост, было бы вершиной глупости и трусости. А потому я, собрав все остатки воли в кулак, дёрнул ручку массивной двери, и та податливо отворилась.
В моей памяти первые шаги по тёмной прихожей неразрывно связаны с удушающим, тошнотворным запахом, который с каждым новым шагом становился всё ужаснее и ужаснее. Тогда-то я уже понял, что здесь произошло нечто жуткое. Тут же вспомнились и прожекторы, о которых писал Антон в своём предпоследнем письме. Я в начале не предал этому значения но глянув в ту минуту сквозь исцарапанное стекло окна, мне стало очевидно; все уличные прожекторы разбиты...
Собственно, не стало удивлением и то, что, поднявшись на второй этаж по винтовой глазурной лестнице, я увидел нечто такое мерзкое, от чего моя рука даже сейчас трясётся над этой корявой строкой. Вытирая солёные слёзы, я думаю только об одном; лишь бы Господь простил мне столь богохульное описание человека...
Антон находился в собственной спальне. По-видимому, в этот дом, крадучись, явилась смерть тогда, когда несчастный хозяин того совсем не ожидал. Тело покоилось на бело-гранатовых перинах, в то время как голова парня просто отсутствовала. Впрочем, от неё остался язык, несколько вырванных прядей волос, и глаза в которых, как мне показалось, успело застыть безумие, отчаяние и чудовищный ужас. Здесь же явственно виднелись и все признаки последней стадии разложения, послужившие причиной тошнотворного трупного запаха.
Я не был экспертом в подобных делах, но всё выглядело так, словно Антон покинул мир живых не вчера и уж тем более не сегодня. Учитывая все факторы и моё увлечение медициной, я мог сделать вывод, что тело бездыханно лежит здесь по меньшей мере пять дней! Это могло означать лишь одно: последнее письмо не мог написать Антон! Но если не он, то кто?
Не успел я задаться вопросом, как появился ответ. Входная дверь мощно хлопнула, и я тут же связал повсеместный бардак в доме, смерть Антона, следы от плаща на снегу и все прочие факты. Я окончательно уверовал в то, что мой товарищ не обманывался. Он действительно прикоснулся к таинственному закрытому миру... Несчастный Антон поплатился за своё любопытство жизнью, и я был близок к тому, чтобы повторить его судьбу.
Пока я стоял неподвижно, застыв на месте, как испуганный кролик, с первого этажа послышался мертвенный, ни на что не похожий хрип, который нельзя было сопоставить ни с одним известным науке существом!
Когда на лестничном пролёте показалась мрачная тень потустороннего существа, я, наконец, вышел из ступора и решился действовать. Бороться было бы просто глупо, потому как о силе Секоттов слагали легенды. Я разумно решил спасаться бегством.
Проносясь по коридору, я задыхался, истошно вопил и взывал к Господу, моля о помощи. Иногда, оборачиваясь, я видел силуэт той жуткой твари, что шла по моим пятам. Я просто не мог поверить, что всё это не порождение горячечного бреда, а суровая реальность, в которой мне приходится спасаться бегством от явно внеземного существа.
Оно видело меня, прожигало взглядом, и я, чувствуя, что удаляюсь от преследователя слишком рано расслабился. Комод, встретившийся на пути, внезапно сорвался с насиженного места и рухнул мне в ноги. Едва не споткнувшись о деревянную преграду, я вспомнил строчку из злосчастного Инферноспиратуса. Чокнутый Ши писал: «И сила их в контроле пространства! И во власти их земля наша! И безграничен разум их, ибо лишь великий способен…»
Поток воспоминаний прервался чудовищным выплеском адреналина от того, что стул пронёсся в сантиметре от моей головы, угодил в стену и разбился в щепки! Я оглянулся в последний раз и увидел, как чудовище, чей облик я даже не решусь описывать, стоит неподвижно, а в воздухе парят на невидимых крыльях десятки предметов, приготовленные для метания в меня! Это было лишним подтверждением того, что Секотты обладают некими способностями телекинеза или ещё чёрт знает чем, что позволяет им силой мысли перемещать самые разные предметы.
Почти попав в ловушку безысходности, я от отчаяния решился на последнюю попытку спастись. Я просто со всего разбегу сиганул в окно, разбил собою стекло, пролетел несколько метров и приземлился в нечищеный двор. Уже лёжа в снегу, я видел, как из окна вылетают ножи и с безумной скоростью проносятся там, где я был ещё секунду назад.
В этот миг, лёжа в снегу и груде осколков, чувствуя на себе сотни кровоточащих ран, я почти обезумел от нахлынувшей волны боли и отчаяния. Признаюсь, что я уже был готов сдаться. Был готов закрыть глаза навечно. Но внезапный ослепляющий свет пробудил во мне последние живительные силы. То был свет фар проезжающего мимо грузовичка. Я подорвался и ринулся бежать со всех ног к спасительной дороге, где просто на ходу запрыгнул в кузов старенькой ГАЗели.
Тварь взглядом провожала меня, с каждой секундой становясь всё дальше и дальше. В том взгляде не было сожалению. Лишь хитрый, выверенный расчёт, заставляющий вспомнить то, что все улики, привезённые мной и брошенные в прихожей особняка, так и остались лежать там… А значит, сохранив свою тайну в обители молчаливых гор Приэльбрусья, Секотты снова победили.
Друзья, впереди множество невероятных историй с потрясающими сюжетами! Поддержите меня подпиской и будем бояться вместе! :)