Всё это время мы говорили о критическом настрое современности, который являет себя в разных примерах - будет ли это атеизм, социальная критика или психология, захваченная аффектом, - и тем самым уже имели дело с тем, что психоаналитики называют неврозом, хотя напрямую на это не указывали.
Рефлексия как жест самокритики, которым субъект современности пользуется по поводу и без, не приносит желаемого облегчения и ещё сильнее заколдовывает описываемые им материи, что только на первый взгляд выглядит удивительно. Но если мы посмотрим на чём этот жест настаивает, то увидим, что его почему-то кровно интересует истина: всё выглядит так, словно здесь готовы пойти на самые сильные жертвы, отдать себя без остатка со всеми потрохами, а заодно свой дом и своего вола, лишь бы очищающий огонь истины воссиял. И хотя субъект уповает на истину, судьба его попыток всегда одинакова: истина ему не даётся и оказывается по отношению к его разоблачительному критическому жесту смещена в область, которую субъект, будучи невротиком по существу, показательно игнорирует, т.е. знать не желает.
В этой парадоксальной двусмысленности, где вопросом об истине захвачены настолько сильно, что не могут и шагу ступить, но поэтому и задаются им так торопливо и так неумело, что никакой истины в самом этом вопросе уже нет, и состоит "величайшая тяжесть", говоря языком Ницше, положения невротика. Ему тяжело и он страдает не потому, что страдания слишком тяжелы и невыносимы, а потому, что сколько бы он не страдал и сколько бы кругов возле своего симптома не навернул, никуда к пониманию истины он не продвигается - она всё так же маячит на горизонте, всё так же соблазняет, но не даётся.
Невротик занят поиском истины по преимуществу, т.е. существо невроза состоит в вопросе "что есть истина?" - и в первую очередь в отношении невроза как такового, т.е. невротик прежде всего заинтересован в истине собственного страдания. Но поскольку его отношения с истиной обладают чертами указанной двусмысленности, поскольку он уже затронут неврозом и не может зайти к нему со стороны и посмотреть что именно здесь происходит, то ему ничего не остаётся, как болтаться на ниточке этой истины и быть её живым воплощением.
Истина здесь принимает знакомое уже вам расщепление: там, где о ней говорят и на неё уповают, делая разоблачительную ставку или иначе пытаясь указать на неё пальцем, показать "что она есть", - например, на единство матери и ребёнка, на лживую власть или на "наши чувства", которые якобы не обманывают, - конечно, никакой истины нет; но она есть на том уровне, где невротик этим вопросом задаётся и делает это демонстративно ошибочным способом, настолько явно проигрышным и никуда не годным, что сомнений не остаётся - своей неудачей здесь репрезентируют истину.
Поэтому истина, эта ненадёжная подруга невротика, сегодня повсюду, от неё просто нет спасения, и тем не менее, именно невротику удаётся занять в её отношении самое неудачное положение, из которого он умудряется задаваться вопросом "а что истина есть такое" - при том, что нет никаких сомнений, что он истиной уже полностью пропитан, и более того, постоянно это показывает своими неудачами на ниве её поисков. Вот это и говорит о том, что в ситуации всё уже есть с самого начала, что невротик сразу имеет дело с истиной, как и с желанием, знанием, бессознательным, рефлексией и т.д. - его не нужно этому специально обучать, это знание в него вшито.
Невроз - это воплощённое знание, и неслучайно невротик так навязчиво занят накоплением знаний в свой сундучок, выискивая в интернете "полезную информацию", которая могла бы подарить ему ключ от его индивидуальной версии невроза. Однако проблема невротика в том, что поиски этого ключа он подменяет поиском истины - должно быть понятно, что это не одно и то же, что истина не является чем-то таким, что невроз способно разрешить. Напротив, чем ближе невротик к истине, тем сильнее он раздираем тревогой, поскольку ничего, кроме сильнейшей тревоги, истина о мёртвом Отце не вызывает. Но вместо того, чтобы держаться от неё подальше, чтобы знать ровно столько, сколько нужно для своей "обычной скучной жизни", невротик стремится туда, где ему грозит смерть - в этом и заключается желание, - чтобы стать живым воплощением этой истины. Разумеется, симптомы это не ослабляет, а усиливает.
Таково положение социального критика, который как будто видит истину во всеобщем обмане, но как только открывает рот, все понимают, что истины нет и на его стороне. Таково положение атеиста, который видит "обман клерикалов", но как только он заводит пластинку о кровавых Крестовых походах и жадной церкви, истина скрывается и выставляет его дураком. Таково положение психолога, который безуспешно разряжает аффект своего клиента или учит мать "правдиво" говорить о смерти - ставка на истину оборачивается её отсутствием, и в этом и заключается истина ситуации.
Истина ведёт себя предательски, и это лучше всего говорит о том, что от неё нужно держаться подальше - однако невротика такое положение дел не отрезвляет, а ещё сильнее соблазняет, заставляя истину жаждать и требовать, словно только ему, невротику, под силу подчинить её и заручиться её "мощью", как если бы она его от невроза освободила. И чем дальше он бредёт за истиной, тем более преданным себя ощущает.
#истина #невроз #знание