II часть.
Церковный трибунал был созван для определения, был ли действительным брак Генриха с Екатериной. Одним из двух представителей папы, назначенных для слушания дела, оказался главный министр короля, кардинал Томас Вулси, поэтому у Екатерины было мало шансов на справедливое слушание. Тем не менее она явилась, чтобы торжественно поклясться, что ее краткий союз с принцем Артуром так до конца и не состоялся, и, как прекрасно знал Генрих, она вступила в брак «как девственница и непорочная женщина».
Упав на колени, королева обратилась к своему могущественному мужу с полной драматизма публичной мольбой, которая более восьми десятилетий спустя вдохновила Шекспира.
«Сэр, — начала Кэтрин со своим сильным испанским акцентом, — я умоляю Вас за всю любовь, которая была между нами, будьте же справедливы, проявите ко мне толику жалости и сострадания, ибо я бедная женщина и иностранка, рожденная вне ваших владений. У меня здесь нет друзей и тем более верных советников. Я обращаюсь к Вам, как к столпу правосудия в этом королевстве».
Напомнив ему об их совместной жизни, общих трагедиях и радостях, Кэтрин в заключение вернулась к сути вопроса.
«И когда Вы взяли меня сначала, и Бог тому свидетель, я была истинной девой, ко мне не прикасался мужчина. И правда это или нет, судить Вам, а я полагаюсь на Вашу совесть».
С этими словами гордая королева пробилась сквозь затихшую толпу и вышла из суда, столь явно настроенного против нее.
Генри никогда открыто не отрицал заявление Кэтрин о девственности при вступлении в брак, но он позволил заслушать доказательства, которые, несомненно, огорчили бы глубоко религиозную женщину, если бы она осталась в зале суда, чтобы услышать это. Несколько свидетелей утверждали, что покойный принц Артур действительно имел плотскую связь со своей молодой невестой. Сэр Энтони Уиллоуби, например, свидетельствовал, что он был там и тогда, когда принц уложил Кэтрин в постель, и когда он вышел из свадебной комнаты на следующее утро.
«Уиллоуби, — вспоминал он слова Артура, — принеси мне чашку эля, потому что этой ночью я был посреди Испании».
И все же трибунал закончился без приговора. Король Генрих искренне верил, что дело будет закрыто быстро, и что вскоре он сможет жениться на Анне Болейн, но этого не произошло. Кардинал Вулси, возможно, и был человеком короля, но он был не единственным, кто слушал это дело. Другой папский легат, кардинал Лоренцо Кампеджо, прибыл прямо из Рима и получил строгий приказ от папы Климента VII любой ценой отсрочить вынесение приговора.
Мотив папы был прост. Могущественный племянник Екатерины (и сын Иоанны Безумной), император Габсбургов Карл V, недавно разграбил Рим, и папа был в его власти. Он не мог допустить развода, не навлекая на себя гнев Карла. Кампеджо, выполняя приказ об отсрочке, решил, что дело является слишком важным, чтобы его можно было рассматривать в Англии, и передал его в Рим.
В надежде по-быстрому развестись и забраться в постель с Анной, Генри пришел в ярость, обнаружив, что вместо этого застрял в невыносимо подвешенном состоянии, пока папа выжидал. Король жил со своей нынешней женой и будущей в одном доме, и никому из них это не нравилось. Кэтрин использовала любую возможность, чтобы напомнить своему отдалившемуся мужу, что она была девственницей, когда вышла замуж, и что союз был настоящим и законным. Королева так настойчиво защищала свою позицию, что в конце концов Генрих взорвался.
«Довольно! Я всё знаю, — нетерпеливо признался он по поводу девственности Кэтрин, — но все же ты мне больше не жена…»
Генрих не находил облегчения в объятиях Анны Болейн от постоянного присутствия Кэтрин в соседних покоях. Его предполагаемая невеста устала ждать и, не колеблясь, прямо заявила об этом Генриху. После одной особенно неприятной ссоры с Кэтрин он помчался в комнату Анны, где его встретили необычно резким приемом.
— Разве я не говорила тебе, что всякий раз, когда ты споришь с королевой, она обязательно одерживает верх? — взорвалась Энн.
Тогда и он перешел на крик, что он король и в конце концов вернется к жене и оставит Анну ни с чем.
«Я долго ждал и мог бы уже заключить какой-нибудь выгодный брак, от которого мог иметь детей, что является величайшим утешением для меня в этом мире, но, увы! Прощай, мое время и юность, потраченные впустую».
Его последние слова были больше похожи на жалобы ребенка, не получившего свою игрушку.
Это была драма, в котором главным персонажем был Генри. А рядом ворчливая жена и ворчливая потенциальная жена — это было уже слишком. Папа же все тянул и тянул с решением, и пришло время показать ему, кто в королевстве хозяин. Вопреки приказу Папы Климента отослать Анну на время, пока решалось дело, Генрих вместо этого навсегда запретил Кэтрин появляться при дворе.
«Передайте королеве, — приказал он посыльному, — что мне не нужны ее прощания».
Когда-то Генрих был верным сыном Церкви и даже получил титул «Защитника веры» от папы Льва X за свою научную защиту Рима от теологических нападок Мартина Лютера, но теперь он был дерзким отступником.
На угрозу отлучения от церкви Генрих воинственно возразил: «Мне наплевать на все его отлучения». Папа мог делать в Риме все, что ему заблагорассудится, но король прорычал: «Я буду делать здесь то, что считаю нужным».
Генрих VIII провозгласил себя Верховным главой Церкви в Англии и одним из его первых действий было добиться развода. Кэтрин было приказано перестать называть себя «королевой» и принять титул «вдовствующая принцесса», поскольку теперь она была не кем иным, как вдовой умершего принца Артура. Ей также было приказано передать все свои драгоценности Анне Болейн, которая, наконец, прошла этот путь с Генрихом.
Вскоре после этого король женился на Анне и сделал ее королевой Англии. Это означало, что необходимо было разобраться с вызывающим обращением Кэтрин с тем же титулом и ее отказом признать новую роль Генриха в английской церкви. Ее переводили во все более безлюдные места ссылки и в конце концов лишили всякой связи со своим единственным ребенком принцессой Марией. Напряжение и болезнь брали свое, когда Кэтрин приходилось подчиняться, но она так и не сломалась.
Она продиктовала своему некогда любящему принцу последнее письмо: «Дорогой мой господин, король и супруг, приближается час моей смерти… Я не виню Вас за то, что Вы ввергли меня во многие бедствия и себя во многие беды… Я прощаю Вас за все и молю Бога сделать то же самое».
После мольбы к Генриху относиться к их дочери по-доброму (просьбу, которую он проигнорировал), она в последний раз открыла свое сердце, показывая, как сильно она любит человека, который так безжалостно бросил ее.
«Наконец, я даю клятву, что мои глаза желают тебя больше всего на свете. Прощай.»
Изгнанная королева умерла в январе 1536 года, вероятно, от рака, хотя многие тогда считали, что причиной ее смерти стало разбитое сердце. Всего четыре месяца спустя за ней последовала и Анна Болейн.
(Конец истории о Екатерине Арагонской. Начало истории находится здесь.)
- Это первая из шести историй, которые будут рассказаны в серии публикаций о женах короля Генриха VIII.
Благодарю за подписку и ваши комментарии, они помогут развитию канала. Ниже ссылки на другие статьи: