Алексей Николаевич с пониманием похлопал его по плечу и сказал:
– Недолго, а то нужно передвинуть одну кровать в другую комнату, чтобы вам удобнее было.
Они ушли, а его снова окутали воспоминания, и в основном детские, глупые и смешные, он вспомнил, как в третьем классе принесли они с Петькой в класс щеночка, а он прямо возле доски сделал лужу, им пришлось убирать за ним, а потом Илья забрал его к себе, назвав его Урфин, а однажды они вчетвером с ребятами как-то в лесу заблудились, на их счастье они вышли к избушке лесника, он и довез их домой на телеге, тогда только у него оставалась лошадь. А ребята потом часто таскали в карманах морковку, чтобы угостить ее, когда лесник появлялся в селе. А лошадь у лесника звали, как это ни странно, Халва. Как давно это было.
Он шёл с кладбища по селу, все, кто ему встречался были незнакомые ему люди, но вот он свернул к своему дому и увидел, как у дома его лучшего друга Петьки мужчина ремонтирует чуть покосившийся забор.
– Бог в помощь! – тихо сказал Илья, только по рыже-седой гриве кудрявых волос он узнал Петра, тот, медленно разогнувшись, повернулся и выронил молоток.
– Илюха! – прошипел он и вытащил изо рта два гвоздя, – Илюха, друг, – и кинулся его обнимать, – пошли к нам.
– Нет, Петя, завтра приду, мы только три часа назад приехали, надо сначала с ночлегом определиться.
– Да там у бабы Маши всё сияет, она меня недавно приглашала на чердак к вам залезть, хотела убедиться, что нигде не течёт, а у её Николаича нога не гнется, не может он больше лазить. Я тогда своей скажу, пусть с утра готовиться гостей встречать, ждем к обеду.
Они снова радостно обнялись и расстались до завтра.
Когда он вернулся, они стали располагаться в родном доме, передвинули кровати, как и планировала баба Маша. Лиля разложила по полкам всю привезенную с собой одежду, а зимняя пока шла в посылках. Потом, уложив Костю спать, они достали все документы сели за стол и стали внимательно просматривать все бумаги в поисках завещания. Среди старых квитанций он нашел фотографию отца, совсем молодого, моложе чем сейчас Илья. Он смотрел с фотографии грустными глазами, как бы не понимая, почему все в жизни пошло не так. Илья не знал почему родители разошлись, но он всегда в детстве бегал к отцу после его ухода из дома, и видел, что тот его любит. Он покупал ему обновки, давал карманные деньги, а когда отец уезжал из села навсегда на своём стареньком мотоцикле, он тайком от матери пошел его проводить, и долго смотрел, как пылит по дороге его старенький мотоцикл.
Он встретил отца много лет спустя, когда он вернулся в село, где поселился в родительском доме. Потом они долгое время не встречались, через некоторое время мать сообщила, что его родители умерли, а однажды Илья получил от отца письмо, он писал, что со здоровьем у него неважно, и он хочет перед смертью его увидеть и покаяться, Илья приехал тогда один, без семьи, но приехал слишком поздно, отец умер за несколько дней до его приезда.
Отца сестры Илья ненавидел, он был, как говорила Вера, “ненастоящим отцом”, ведь и фамилию, и отчество Вере дали по отцу Ильи. А тот даже не знал об этом, а когда узнал, вернувшись в село, то только махнул рукой и сказал “пусть”. Илья не винил родителей, не сердился на них, принимая это, как должное. Он любил их обоих. Веру он, по-своему, тоже любил, но была в ней всё же какая-то гнильца, она постоянно со всеми ссорилась, причем умудрялась всегда оставаться не причём, у неё была одна единственная подруга, которой она вертела, как хотела, а та, как загипнотизированная, заглядывала ей в рот. Её не любили в школе, а потом в университете. А вот теперь, как говорят с осуждением деревенские, она выбилась в большие начальники, и даже со своей подружкой перестала поддерживать отношения. Та на похоронах матери жаловалась ему:
– Вера при всех называет меня деревенщиной, а сама, сама-то, – говорила она со слезами на глазах, – взяла себе отчество и фамилию приличного человека и творит не знаю что. Ее-то папашка настоящий – тунеядец и алкаш без рода и племени.
Илья тогда ещё подумал, что ведь и он кроме имени этого Генки ничего о нём не знает. А мать жила с ним гражданским браком.
Они с Лилей решили, что смотреть бумаги будет сначала она, а потом он, чтобы не пропустить что-либо важное. Но у мамы всё было разложено по полочкам. В верхнем ящике стола лежали личные документы, где были собраны свидетельства о браке о разводе, свидетельства об окончании каких-то курсов, аттестат, диплом и всякая остальная мелочь. Хранился даже её студенческий билет. Здесь же были её грамоты с их сельской школы, где она проработала всю жизнь учителем биологии. Закончив разборку этого ящика, они легли спать, посчитав, что времени у них достаточно, успеют разобраться, ведь, зная педантичность матери, Илья Сергеевич был уверен, что завещание она составила, поэтому подумал, что рано или поздно, но они его найдут.
Проснувшись рано утром, он сначала не понял, где он, но тут издалека донесся крик петуха. Илья улыбнулся:
– До чего же здорово вновь услышать звуки далёкого детства и окунуться в атмосферу деревенской жизни, которая никогда не забывалась, ведь крик петуха – это своего рода символ вечности, пока люди живы, они всегда будут слышать этот торжествующий крик – предвестие начинающегося дня.
Лиля была у соседей:
– Папа, идите завтракать, – крикнула она.
Илья перешёл в соседний двор, в беседке на столе чего только не стояло, обе хозяйки изощрялись каждая по своему. Он с удовольствием заметил, что сноха учла и его желание, он ещё в дороге хотел яблочный пирог, и вот он стоял на столе красивый, с румяной корочкой. А Костя уже сидел за столом перед тарелкой с огурцами и помидорами, разрезанными на половинки и посыпанные солью. Он брал их прямо рукой, словно зная, что так было вкуснее, Илья даже ему позавидовал. Другая рука внука держала край глубокой чашки с клубникой. Завтрак прошел за разговорами, уже в самом конце, резко сменив тему, Илья спросил:
– Дорогие соседи, может быть вы знаете, какая фамилия была у отца Веры.
– Нет, – ответил за двоих Алексея Николаевича, – его все звали Генкой, никто и не знал, откуда он вообще появился. Как твоя интеллигентная мама могла симпатизировать ему? Не понимаю.
– А она и не симпатизировала, она назло твоему отцу его приняла, а потом выгонять было уже поздно, Вера вскоре родилась, вот и вся любовь, – закончила Мария Карповна.
Илья почувствовал, что она знает гораздо больше, но все равно не расскажет, и он смирился.
– Да и что теперь говорить, наверняка он тоже уже умер, ну почему же у матери так и не сложилась семейная жизнь.
Илья поделился со стариками своими планами:
– Мы с Лилей хотим сначала квартиру купить, чтобы у них с сыном жилье уже было, а я уже дальше смотреть буду, как поступать мне, Надо бы с Верой встретиться, но мы еще не все бумаги посмотрели, может всё же найдём завещание.
Они с Лилей вернулись домой, а Костя остался у соседей. А старики, глядя им вслед горестно вздыхали:
– Да дед, вот вроде всё у Ульяны Исаевны было: и ум, и красота, и должность, она ведь завучем в школе была. И в самодеятельности она пела, а вот женского счастья не нашла, один кобелём, был другой пьяницей. А у Ильи видишь как сложилось, за больной женой ухаживал, любил значит, а все равно не слишком счастливым выглядит.
Лиля решила, что пора самой готовить, поэтому занялась обедом. А потом пошла опять к соседям:
– Баба Маша, что мне делать на огороде, ведь надо вам помогать, а я выросла в городе, ничего не знаю.
– А в доме ты будешь разбирать?
– Ну что там разбирать, вещи свои разложили, их пока немного, позже посылки придут тогда мы этим и займёмся. Да и не знаем мы пока, что с домом-то будет. А сейчас давайте я вам помогать начну на огородах, их ведь два.
– Ты, девонька, пару деньков за мной походи, тогда и сама всё поймёшь. И они, взяв с собой Костика, отправились “вникать в огородные проблемы”. Мальчику больше пришёлся по душе тот уголок, где росла клубника. С маленьким ковшиком в руках, он ходил по краю грядок и собирал в ковшик клубнику, а Лиля училась рыхлить, полоть и делать всю остальную огородную работу.
А Илья отправился в гости к Петру, тот встретил его объятиями, он оказывается здесь только в отпуске.
– Давай-ка, дружок, сразу обменяемся телефонами, если что надо будет – звони, ты же теперь, как бы и местный , но ничего пока не знаешь. А сейчас пойдем с женой познакомлю, внуков посмотришь, да и мои старики будут тебе рады. Пойдем в дом.
В доме мало что изменилось, только, как будто, теснее стало, или просто он смотрит на все с высоты своего роста:
– Вот все те же довоенные фото дедушки и бабушки Петьки, те же часы с кукушкой, но может и новые, просто очень похожие. А вот телевизор другой, новый, современный.
И тётя Нина с дядей Сеней на диване перед ним, старенькие уже, но весёлые.
– Ну здорово, пропащая твоя душа, – загремел прежним басом щупленький дядя Сеня.
– Илюша ты совсем или в отпуск? – ласково спросила тетя Нина.
– Насовсем, тётя Нина, я ведь уже на пенсии, северный стаж выработал, теперь отдыхать буду.
Они жалились на свои болячки, но Петр пресек их и сказал:
– Хватит о болячках, пошли за стол, налью вам настойки вишнёвой, куда все и денется!
За столом гостю, наконец, удалось как следует познакомиться с хозяйкой, потом они вспоминали свои детские шалости, но интереснее всего был рассказ Петра о судьбе почти всех их одноклассников, Илье было интересно узнать, как сложилась их жизнь. Пётр все эти годы видел их хоть и не часто, но следил, как проходит их жизнь, поэтому Илье он предлагал уже конечный результат их становления. Большинство так и осталось в селе. Только их отличник Фёдор Аверин уехал в Москву, и там преподаёт в университете, и уже профессор. Да ещё Полина Демидова знаменитой стала, она в районе самый известный педиатр.
– Ну а про Вовку Маркова я говорить не хочу, в депутатах он подвизается, с нами не общается, зато с твоей сеструхой Веркой не разлей вода, семьями дружат, как мне сказали.
Тут во двор вошёл мужчина средних лет и поздоровался со всеми. Старики засуетились:
– Ну мы в дом, доктора задерживать нельзя, – уходя, дядя Сеня подмигнул и спросил Илью, – Узнаешь?
Но тот так и не понял, что он хотел сказать. Петр усмехнулся:
– Не понял?
– Нет, – растерянно произнес Илья.
– Это же твой младший брат, Егор Сергеевич, что, тебе разве никто ничего не говорил? Так вся деревня знала. У вас разница где-то лет десять, наверное. Он у нас в амбулатории работает, врач-кардиолог, частенько моих наведывает, чисто по доброте душевной, они и рады стараться, совсем гулять перестали, а он у них на поводу идет.