Наш капиталист смущен. Стоимость продукта равна стоимости авансированного капитала.

Наш капиталист смущен. Стоимость продукта равна стоимости авансированного капи-

тала. Авансированная стоимость не возросла, не произвела прибавочной стоимости, следо-

вательно, деньги не превратились в капитал. Цена этих 10 ф. пряжи равна 15 шилл., и 15 же

шиллингов были израсходованы на товарном рынке на элементы созидания продукта, или,

что то же самое, на факторы процесса труда: 10 шилл. на хлопок, 2 шилл. на потребленное

количество веретен и 3 шилл. на рабочую силу. От разбухшей стоимости пряжи нет ника-

кого проку, потому что эта стоимость представляет собой просто сумму стоимостей, кото-

рые раньше распределялись между хлопком, веретенами и рабочей силой, а ведь из такого

простого сложения существующих стоимостей никогда не может возникнуть прибавочная

стоимость.336 Все эти стоимости сконцентрированы теперь в одной вещи, но они были скон-

центрированы таким же образом и в денежной сумме в 15 шилл., прежде чем она раздроби-

лась вследствие купли трех товаров.

Сам по себе этот результат не удивителен. Стоимость одного фунта пряжи 1 шилл.

6 пенсов, и потому за 10 ф. пряжи наш капиталист должен был бы уплатить на товарном

рынке 15 шиллингов. Купит ли он дом для себя готовым на рынке или же будет строить его

сам, ни одна из этих операций не увеличит количества денег, затраченных на приобретение

дома.

Капиталист, который кое-что смыслит в вульгарной политической экономии, скажет,

быть может, что он авансировал свои деньги с тем намерением, чтобы сделать из них боль-

шее количество денег. Но ведь дорога в ад вымощена благими намерениями, и у него точно

так же могло бы появиться намерение добывать деньги, ничего не производя.337 Он начи-

нает грозить. Во второй раз его уже не проведут. В будущем он станет покупать товары на

рынке готовыми, вместо того чтобы заниматься их производством. Но что, если все его бра-

тья-капиталисты поступят точно так же, – где тогда найдет он товары на рынке? А питаться

деньгами он не может. Он пускается в поучения. Следует-де принять во внимание его воз-

держание. Он мог бы промотать свои 15 шиллингов. Вместо того он потребил их произ-

водительно и сделал из них пряжу. Но ведь зато и имеется у него теперь пряжа вместо

угрызений совести. Ему совсем не приличествует сбиваться на роль собирателя сокровищ,

который демонстрировал нам, что может получиться при аскетизме. Кроме того, на нет и

суда нет. Какова бы ни была заслуга его отречения, не получается ничего, чем можно было

бы особо оплатить это отречение, потому что стоимость продукта, выходящего из процесса,

равна только сумме товарных стоимостей, брошенных в этот процесс. Успокоиться бы ему

на том, что добродетель есть воздаяние добродетели. Но вместо этого капиталист становится навязчивее. Пряжа ему не нужна. Он производил ее для продажи. Ну, что же, пусть он про-

дает ее или, что еще проще, производит в будущем только вещи для своего собственного

потребления – рецепт, который однажды уже прописал ему его домашний врач Мак-Кул-

лох как испытанное средство против эпидемии перепроизводства. Но капиталист упрямо

становится на дыбы. Разве рабочий создает продукты только при помощи своих рук, разве

он создает товары из ничего? Не он ли, капиталист, дал ему материал, в котором и посред-

ством которого рабочий только и мог воплотить свой труд? А так как наибольшая часть

общества состоит из таких голяков, то не оказал ли он своими средствами производства,

своим хлопком и своими веретенами, неизмеримую услугу обществу и самому рабочему,

которого он, кроме того, снабдил еще жизненными средствами? И не следует ли ему запи-

сать в счет эту услугу? Но разве рабочий, со своей стороны, не оказал ему услуги, превратив

хлопок и веретена в пряжу? Кроме того, дело здесь вовсе не в услугах.338 Услуга есть не

что иное, как полезное действие той или иной потребительной стоимости – товара ли, труда

ли.339 Но здесь перед нами меновая стоимость. Капиталист уплатил рабочему стоимость в

3 шиллинга. Рабочий возвратил ему точный эквивалент в виде стоимости в 3 шилл., присо-

единенной к хлопку, возвратил ему стоимость за стоимость. Наш приятель, который только

что кичился своим капиталом, вдруг принимает непритязательный вид своего собственного

рабочего. Да разве сам он не работал? Не исполнял труд надзора и наблюдения за прядиль-

щиком? И разве этот его труд не создает, в свою очередь, стоимости? Но тут его собственный

надсмотрщик и его управляющий пожимают плечами. Однако он с веселой улыбкой уже

снова принял свое прежнее выражение лица. Он просто дурачил нас всеми своими причита-

ниями. Все это не стоит и гроша. Эти и тому подобные пустые увертки и бессодержательные

уловки он предоставляет профессорам политической экономии, которые, собственно, за это

и оплачиваются. Сам же он – практический человек, который хотя и не всегда обдумывает,

что он говорит в том случае, когда это не касается его дел, но всегда знает, что он делает в

своей деловой сфере.