Утром, будто забыв, за что вчера ее ругала Тамара Петровна, Соня опятьнадела черные узкие брюки и тонкий черный свитер со стоячи

Несколько раз провела расческой по волосам и улыбнулась. Она улыбалась не солнцу, не новому дню, не предвкушению встречи с друзьями и даже не хорошему настроению – она, как зачарованная, улыбалась своим черным глазам, как улыбаются другому человеку. От любования собственным отражением ее отвлек мамин голос: – Соня, в школу опоздаешь. Наташа уже сейчас уйдет. – Иду уже, – нахмурилась Соня, недовольная, что ее отвлекли. Она еще раз окинула взглядом свое отражение, схватила сумку и вышла из комнаты. – Мама, я с ней больше не пойду, она на собак бросается! – Наташа жалобно посмотрела на маму. – Как это? – удивилась мама. – Как дура! – воскликнула Наташа. – Шипит и руками машет! И представляешь, это на того безобидного Шарика, которого сама же недавно тискала! – Соня? – Мама удивленно посмотрела на нее. – Что это такое? Зачем ты дразнишь собак? – Просто так. Мне было скучно, – равнодушно ответила Соня, наклонившись, чтоб обуться. – Но так же нельзя! – воскликнула мама, пытаясь заглянуть ей в глаза, но та была занята шнурками на кроссовках и не смотрела на нее. – А я хочу, – спокойно сказала Соня, выпрямилась и рукой откинула волосы назад, – кто мне запретит делать то, что я хочу? – спросила она и, не дожидаясь ответа от растерянной мамы, не дожидаясь, когда Наташа обуется, одна вышла из дома. * * * Зайдя в класс, она сразу отметила про себя, что Настя села на другое место. «Хм, обиделась», – усмехнулась Соня, заметив, как Настя торопливо отвела взгляд, делая занятой вид. А на ее прежнем месте сидел долговязый Зимин. Соня нахмурилась, раздраженно покачала головой и подошла к своей парте: – Ты не понял, что я хочу сидеть одна? – тихо, но грозно произнесла она. – Да ну, одной же скучно, – с улыбкой возразил Денис, – я тебя развлекать буду. – Меня не нужно развлекать, – ответила Соня, усаживаясь на свое место, – так что можешь уходить. – Да ладно, Сонька, ты чего? – Зимин глупо улыбался и моргал глазами. – Я не буду надоедать. – Непробиваемый какой-то… – сквозь зубы тихо пробормотала Соня и громко добавила: – Учти: списывать не дам! – И не надо! – обрадовался Денис. – Я вон у Чижикова спрошу, если нужно будет. – Он потянулся и ткнул Ромку кулаком в спину: – Правда, Чижиков? – Чего? – не понял Рома. – Ай, отстань! Зимин с улыбкой повернулся к Соне, но она снова сидела к нему вполоборота и неотрывно смотрела в окно. Она будто снова возвела невидимую границу и отгородилась от всего, что ее окружало. В кабинет торопливо забежала Тамара Петровна, чтоб до начала уроков узнать, кто из ребят отсутствует. Она оглядела всех и строго посмотрела на Соню: – Травина! Мы о чем вчера с тобой договаривались? – Тамара Петровна сделала многозначительную, выжидательную паузу, во время которой Соня, видимо, должна была дать ответ, но она молчала, будто слова классного руководителя не пробивались сквозь невидимую границу и не доходили до нее.