Описания фей, данные очевидцами, можно найти во многих рассказах в Средние века и немного позже. Шестнадцатый век был очень плодовит в таких рассказах. Джон Уолш, ведьма из Нетерберри в Дорсете, консультировалась с феями между двенадцатью и часом дня и в полночь и, всегда ходила среди холмов с этой целью. Бесси Данлоп в Эйршире видела восемь женщин и четырех мужчин:
«Мужчины были одеты в джентльменскую одежду, а женщины закутаны в пледы, и были очень казалось бы пристойными. Они сообщили, что из «из эльфийского двора». Ее ранее посетила Королева эльфов, хотя, не зная на тот момент, кто она была. Она описала Королеву эльфов, как «толстую женщину, которая пришла к ней и села внизу, рядом с ней, и попросила выпить, и она дала это». Элисон Пирсонв из Файфшира была осуждена за то, что эльфы были ее добрыми соседями и у нее было много хороших друзей при этом дворе, которые были кровными родственниками королевы Эльфов и были хорошо знакомы с королевой Эльфов.
Она подтвердила, что ее дочь была увезена с волшебным народом, и что все [оккультные] знания, которыми она обладала, были получены ее дочерью, которая встретилась с феей. В Абердине было полно людей, которые были хорошо знакомы с феями. Одна женщина сказала судьям, что «каким бы умением она ни обладала, оно досталось ей от матери, а ее мать научилась этому у эльфа−человека». Андро Ман, по-видимому, был мужем Королевы эльфов.
С ней он прожил тридцать два года и от нее у него было несколько детей. Семнадцатый век был столь же плодовит на друзей феи. Джонет Древер на Оркнейских островах была осуждена и виновна в том, что воспитывала ребенка на холме Вестрей для волшебного народа, которого называла нашими добрыми соседями. И беседовала с феей двадцать шесть лет назад, по ее собственному признанию. Обвиняемая избежала смерти, но ее приговором было: «Быть изгнанной из конца указанного города в другой. И после этого быть изгнанной из страны. И никогда не возвращаться под страхом смерти». Жана Веир сестра прославленной ведьмы, Майор Вейр, заявила, что «Когда она жила при школе в Далкейте и преподавала детям, высокая женщина пришла к заявительнице в дом, когда там были дети, и что она, как казалось ей, один ребенок был у нее на спине и два у ног, что говорит женщина, что заявительница должен использовать ее, чтобы говорить за нее, Королеву Фей, и сражаться за нее. В записях Эдинбургского судебного заседания приводится отчет об этой сделке в более краткой и зловещей манере: «Жан Вейр наняла женщину, чтобы поговорить от ее имени с королевой фей, что означает Дьявола». Почти в каждом случае так называемого колдовства, начиная с Жанны д'Арк в 1431 году, и вплоть до середины или конца семнадцатого века, самым убедительным доказательством против обвиняемого было знакомство с феями, доказательство такого знакомства означало, за очень редкими исключениями, осуждение к казни на колу. Эти феи были не маленькими цветочными эльфами с тонкими крыльями из детских сказок, а существами из плоти и крови, которые внушали величайший страх и ужас среди зажиточных горожан и наполняли священников и служителей христианской Церкви желанием уничтожить их.
Количество зарегистрированных браков между смертными и феями является еще одним доказательством того, что феи были того же размера, что и обычные люди, и что они были людьми. Короли Плантагенетов имели сказочное происхождение, Конн, король Тара, женился на фее в качестве своей второй жены, у Бертрана дю Геклена была жена-фея, так же как и у этого сьера де Бурлемон, которому принадлежало Волшебное дерево, вокруг которого в детстве танцевала Жанна д'Арк. Когда смертный мужчина женился на женщине-фее, дети, по-видимому, принадлежали отцу и ничем не отличались от детей других смертных. Так было даже тогда, когда девочку-фею увезли силой.
Браки между смертными женщинами и волшебными мужчинами также не были редкостью, но если девушка не была захваченная и не содержалась в качестве пленницы в доме фей, она с комфортом жила в своей собственной деревне, где ее навещал ее муж-фея, и детей нельзя было отличить от смертных детей. Это показывает, что помесь смертных и фей была менее различима, чем помесь представителей белой и цветной расы.
Истории о феях, рассказанные людьми, которые по разным причинам не подверглись влиянию Шекспира, показывают их как настоящих людей, меньших, чем те, кто делал записи, но не очень это было заметно. Они жили в диких необработанных районах страны, не обязательно потому, что они были обездоленные иммигрантами, но, скорее всего, потому, что изначально они были полностью пасторальными и не были знакомы с сельским хозяйством. Хотя иногда их можно было встретить в лесах, они предпочитали открытые вересковые пустоши и пустоши, которые служили пастбищем для их скота. Подобно некоторым диким племенам в Индии, они бежали от незнакомцев, были быстроногими и настолько искусными в искусстве прятаться, что их редко видели, если они того не желали. Их жилища были построены из камня, плетня или дерна и имели форму пчелиного улья, и здесь целые семьи жили вместе, как в эскимосском иглу. Не исключено, что дома использовались только зимой, а волшебный народ летом жил полностью на открытом воздухе. Для подобных условий жизни народы азиатских степей представляют собой наилучшую параллель.
Как и люди степи, феи, по-видимому, жили в основном за счет молока своих стад, время от времени устраивая оргии мясного пиршества. В этом они полностью отличались от земледельцев, населявших более плодородные районы страны. Огромная разница в телосложении, вызванная введением зерна в обычный рацион человечества, едва ли еще осознается, за исключением немногих, кто изучал этот предмет. Не исключено, что маленький рост феи, низкорослый рост подменышей, голодное состояние смертного пленника среди фей, возможно, были вызваны диетой.
Рассказы о феях, сохранившиеся в юридических документах и фольклоре, показывают людей, параллель которых может быть найдена в Западной Европе в эпоху неолита и бронзы. Останки скелетов в неолитических курганах доказывают, что люди, которые тогда населяли Великобританию, были невысокого роста, рост мужчин составлял около 5 футов 5 дюймов, а женщин пропорционально меньше. У них были длинные головы и, вероятно, смуглая кожа (возможно, отсюда и ласковое прозвище Брауни, данное доброй фее).
В Великобритании люди неолита и бронзового века жили на открытых равнинах и пустошах, они были в основном пасторальными, занимающимися сельским хозяйством, но редко. Они больше не жили в пещерах, как люди палеолита, а строили дома или хижины. Эти дома были круглыми, и были углублены в землю на глубину два или три фута, пол был вымощен камнем, а нижняя часть стен была из камня, верхняя часть стены были глинобитной или из дерна, и крыша из дерна поддерживалась центральным столбом, на котором возможно была деревянная рама. Очаг, когда он был, находился в середине одной комнаты, и в крыше было отверстие, чтобы дым выходил наружу. Такие дома строились группами, и когда они зарастали травой, папоротником и мелким кустарником, то казались небольшими холмами. Остатки домов бронзового века, известные как «хижины−круги», не найдены в долинах или тех частях, которые были покрыты лесом, они находятся в открытой травянистой местности. В тех краях найдены также маленькие кремневые наконечники стрел, которые обычно называют «эльфийскими стрелами» и, как известно, относятся к бронзовому веку.
Хижина, подобная описанной выше, показана на фото, где она называется «дом фей», и поскольку два главных жителя носят короны, это должен быть дворец короля и королевы фей. Хижина круглая, частично заглублена под поверхность земли и покрыта дерном, на котором растут кустарники. Это одна из группы похожих хижин, которые снаружи имеют вид небольших холмов или холмиков, что, возможно, и имел в виду Джон Уолш, когда сказал, что консультировался с феями на холмах. Жители меньше, чем человек, который говорит с ними, но они не карлики. Таким образом, это явное свидетельство веры в эльфов и фей на момент создания картины, т. е. в 1555 год, и является доказательством не только человеческой природы фей и их близкого сходства с людьми неолита, но и выживания народа неолита и бронзового века и их цивилизации вплоть до шестнадцатого века.
Таким образом, феи были потомками древних людей, населявших северную Европу, они были пасторальными, но не кочевниками, они жили в безлюдных районах страны, где были хорошие пастбища для их скота, и они использовали камень в эпоху неолита и металл в бронзовом веке для своих орудий и оружия.
Позже, когда свирепые племена железного века, кельты, хлынули в Западную Европу и в значительной степени истребили людей и цивилизацию бронзового века, те люди, которые живут в диких районах, избежали всеобщей резни и узнали, что их лучшая защита − вселить ужас в сердца своих диких предков, соседей. Для них новый металл был частью снаряжения их грозных врагов, и он приводил их в ужас, но они все еще так хорошо работали в бронзе, что их мечи стали желанными для захватчиков. Именно от наших предков железного века произошел традиционный страх перед феями, ужас перед коварным и неумолимым врагом, который встречается во всех записях о феях, пока Шекспир не рассеял его. Несомненно, по мере развития цивилизации и возделывания все большего количества земель волшебный народ, должно быть, все больше и больше смешивался с оседлым населением, пока многие из них не вошли в деревни и не стали неотличимы от смертных. Это тот же самый процесс поглощения, который происходит в настоящее время среди цыган в Европе и бедуинов Ближнего Востока.
О том, что феи, то есть ведьмы, поселились в деревнях, свидетельствуют заявления современных регистраторов. Шпренгер в «Маллеус Малефикарум» говорит, что «приход не так уж и мал, но известно, что в нем много ведьм». В 1589 году Ремигиус утверждает, что, насколько он помнит, за шестнадцать лет, в течение которых он был судьей по уголовным делам, было осуждено не менее восьмисот ведьм Лотарингии, и что, по крайней мере, столько же либо бежали, либо продлили свою жизнь, перенося пытки и мучения без признания. Де Ланкр говорит, что «мерзость» распространилась по всей Европе, так что Франция, Англия, Италия, Германия и Испания были переполнены и переполнены им. Бодин отмечает, что у сатаны есть ведьмы всех качеств. У него есть короли, принцы, священники, проповедники, во многих местах судьи, врачи, короче говоря, у него есть они всех профессий. Еще позже епископ Холл отмечает деревню в Ланкашире, где количество ведьм было больше, чем количество домов. Это доказательство того, что религия изначально не ограничивалась только бедными и невежественными, но занимала самые высокие посты среди своих членов. Тот факт, что он был наследственным, показывает, что он был универсальным, Бодин очень настойчив в этом вопросе унаследованного культа и призывает всех судей использовать это знание как метод поимки ничего не подозревающих ведьм и рекомендует, чтобы молодых девушек хватали и убеждали или запугивали, чтобы скомпрометировать их родственников и друзей. То единственное объяснение огромного числа ведьм, которых законно судили и казнили в Западной Европа заключается в том, что мы имеем дело с религией, которая была распространена по всему континенту и насчитывала своих членов во всех слоях общества, от высших до низших.
Полное поглощение первобытного населения, должно быть, произошло в Англии после Черной Смерти, когда рабочей силы стало так мало, что крепостное право стало невозможным, и феодальная система рухнула. Землевладельцы, имея землю и не имея рабочей силы, сдавали свои фермы фермерам−арендаторам, и те из-за высокой цены труда, занялись овцеводством. По мере того как торговля шерстью процветала, количество стад увеличивалось пропорционально спросу, к большому обогащению владельцев, пока к старой аристократии нувориши периода Тюдоров не были возведены в ранг пэров. Овцы требуют меньше людей, чем крупный рогатый скот или полевые работы, и рабочие были выброшены с работы в таком количестве, что безработица стала угрозой и опасностью и, в конце концов, привела к крестьянскому восстанию. Сэр Томас Мор был первым, кто соединил безработицу его времени с появлением нового типа промышленности, и он очень емко формулирует этот вопрос, когда говорит: «Овцы съели людей». При выпасе скота разница между крупным рогатым скотом и овцами очень заметна. Для крупного рогатого скота трава должна быть достаточно длинной, чтобы животное могло обхватить языком пучок травы и оборвать его, оставшаяся трава не обкусана до корней. Благодаря расположению своих зубов овцы способны обгрызать траву почти до корней, таким образом, овцы могут пастись после крупного рогатого скота, но не крупный рогатый скот после овец. Овцы также могут найти себе пропитание на земле, которая не прокормит крупный рогатый скот. Поскольку феи были скотоводами, появление овец, должно быть, выгнало их из их старых убежищ, для их животных не было бы корма, как в старые времена. Перефразируя сэра Томаса Мора, «Овцы съели фей». Замечание Мора было написано в 1515 году, к тому времени, когда Шекспир начал писать, прошло, по меньшей мере два поколения, феи были не более чем воспоминанием, в которое верили отчасти как в людей, отчасти как в Маленьких людей, от которых произошел весь народ, рассказы ужасные, красивые или комические, но актуальные. Из этого попурри Шекспир черпал свое вдохновение с далеко идущими результатами.
Теория о том, что феи появились как народ эпохи неолита, подтверждается ирландской традицией Туата−да−Дананн, которые такие же, как английский и континентальный волшебный народ. Они были «великими некромантами, искусными во всей магии и превосходными во всех искусствах как строители, поэты и музыканты». Они также были великими коневодами, держали своих лошадей в конюшнях в пещерах на холмах. Когда милезианцы (ирландцы), которые, кажется, были людьми бронзового века, вторгшимися в Ирландию, они пытались истребить туата, но постепенно две расы научились мирно жить бок о бок.
С учетом этой теории стоит подробно изучить историю фей, тогда удивительно обнаружить, как много было записано очевидцами относительно внешнего вида, одежды и привычек Маленького народа.
Дома редко описываются, потому что их было не только трудно найти, так как они были тщательно скрыты, но и владельцы не приветствовали посетителей другой расы. Параллельным народом являются курумбы Нейлгерри-Хиллз в Южной Индии. Они небольшого роста, их дома, построенные из листьев, почти невидимы в джунглях, в которых они прячутся, а сами люди, как говорят, обладают ужасной магической силой, за которую их очень боятся соседние расы. Многое из того, что написано о курумбах современными исследователями, может быть описанием фей, тем более рассказы о них в традициях их более цивилизованных соседей.
У фей была, приводящая в замешательство, привычка появляться и исчезать, когда их меньше всего ожидали, привычка, которая казалась волшебной для медленно передвигающихся тяжелоногих земледельцев деревень. И все же ловкость в укрытии была вполне естественной для людей, которые, должно быть, часто были обязаны своей жизнью быстроте передвижения и способности оставаться неподвижными. В "Леди озера" Скотта есть описание горцев, поднимающихся из засады в явно необитаемой долине:
«От черепицы серой начинаются их копья,
Куст папоротника посылает дротик,
Тростник и ивовый прут
Ощетинились топором и клеймом,
И каждый пучок метлы дает жизнь
Воину в пледе, вооруженному для борьбы».
Киплинг в своей "Балладе о Востоке и Западе" описывает аналогичную способность к полной невидимости среди индийских пограничников:
«Слева есть скала, справа - скала, а между ними - низкий тощий шип,
И вы можете услышать щелчок затвора там, где никогда не видно человека".
Эти первобытные люди или феи были разбросаны по всей стране небольшими общинами, каждая из которых управлялась своим собственным правителем, как в современной Африке. Леди Уайльд отмечает, что в каждом округе Ирландии были свои особые и отдельные вождь фей или король. Иногда сохранились имена сказочных королей и королев.
Из-за большого значения королевы в обществе может показаться, что она была настоящей правительницей, и что король занимал лишь второстепенное место, за исключением, возможно, случаев войны. Собственность, по-видимому, была общинной, следовательно, брачных законов не существовало, как это было у пиктов, и Королева фей, в частности, никогда не была связана только с одним мужем. Эта распущенность морали, возможно, была одной из причин, по которой Христианская церковь, которая так усердно трудилась, чтобы внести какую-то упорядоченность в брачные отношения между всеми народами, на которые она имела влияние, так ненавидела фей. «Vrais diables incorporez» Богет называет их с яростью, совершенно непостижимой, если бы феи действительно были всего лишь воображаемыми крошечными существами из наших детских сказок. Однако если бы они были языческим населением, религия и обычаи которого определенно противоречили учению христианских священников, возмущение Церкви, естественно, было бы направлено против них и их влияния. Общаться с этими «воплощенными дьяволами» означало объявить себя врагом христианства, и все христианские священники обращались бы с преступником со всей строгостью.
Условия жизни в поселениях неолита и бронзового века довольно хорошо известны, люди немного занимались сельским хозяйством, но в некоторых частях были полностью пастушескими. Они владели всеми домашними животными, и крупным рогатым скотом. Изобель Гоуди в 1662 году утверждала, что отправилась в сказочный холм и получила там мясо от королевы Фей: «Там были эльфийские быки, которые бегали туда−сюда и пугали меня».
Эти быки произвели на нее большое впечатление, потому что в дальнейшем признании она сказала: «Мы спустились вниз по холму, холм открылся, и мы пришли в светлую, большую и прекрасную комнату. Там у входа бегают эльфы−быки и скрелинги, которые меня боялись». Собаки типа чау-чау содержались в эпоху неолита людьми, как сторожевые собаки, скелеты таких собак были найдены на неолитических стоянках. Собаки также упоминаются в сказках о феях, свирепых собаках, которые охраняли холм фей. О скудости сельского хозяйства у волшебного народа свидетельствует отчасти тот факт, что обрабатываемые земли не упоминаются в связи с ними, они ассоциируются только с лугами, и отчасти тот факт, что их способности проявлялись на скоте, очень редко на посевах. Это свидетельство подтверждается положением известных поселений этих периодов, они находятся на открытых низинах и вересковых пустошах, совершенно непригодных для примитивного плуга, которым тогда пользовались, хотя и превосходно приспособленные для выпаса скота.
До сих пор существует значительное количество свидетельств относительно внешнего вида и одежды фей. Их одежда, по-видимому, варьировалась не только в зависимости от племени, к которому принадлежали носители, но и от ранга, который они занимали в своей общине. Очевидцы утверждают, что феи пряли и ткали свою собственную ткань. Женщины - феи были очень заметными прядильщицами и могли более чем выстоять против смертного, но их ткацкие станки не были столь удовлетворительными, и сохранилось много историй о том, как феи входили в дом и ткали свою ткань на ткацком станке земледельца. Используемая пряжа, как правило, была шерстяной и иногда неокрашенной (называемой лоутин на острове Мэн), чаще всего она была зеленой или синей. Цвета были темными, как в охотничьих тартанах высокогорья, а чрезвычайно темно−синий цвет породил веру в черных фей. Как Джон Уолш (1566) выражает это так: «Существует три вида фей: черные, белые и зеленые, из которых черные – наихудшие». Столетие спустя Изобель Гоуди добровольно поделилась информацией о том, что «королева Фей пышно одета в белый лен, в белую и коричневую одежду, а король Фей − мускулистый мужчина, хорошо одетый, с широким лицом». Очень жаль, что регистратор всегда ставил «и т. Д.», когда Изобель начинала рассказывать какие-либо реальные подробности о феях. Возможно, он боялся записывать какую-либо информацию об этих ужасающих людях.
Цвета платьев фей были обусловлены красителями, произведенными и использованными, как те, которые все еще используются в стране, в некоторых местах. Количество местных растений, из которых получают красители, удивительно велико, такие растения можно найти во всех частях Британских островов, и красители охватывают весь спектр цветов. Лишайники дают очень тонкие красители, красные, желтые и синих, кроме них, с незапамятных времен использовались другие растения и деревья, и красители до сих пор изготавливаются из их корней, коры, листьев и плодов. Все комбинации цвета и оттенка могут быть получены путем смешивания красителей, но, возможно, стоит отметить, что нет никаких записей о том, что желтый цвет носили феи, синий, черный, зеленый и немного красного были главными цветами. Зеленый был любимым цветом, причина, вероятно, в том, что феи изначально были охотниками, и зеленый делал их менее заметными для своей добычи. Позже, когда на них самих охотились, зеленый был лучшим цветом, в котором можно было незаметно передвигаться по лесу или прятаться на болоте. Часто упоминаются белые одежды, вероятно, они были изо льна, выгоревшего на солнце. Во многих историях есть рассказы о феях, расстилающих свое белье на траве, и о необыкновенной белизне материала всегда вызывающего восхищение. Изобель Гоуди в цитированном выше отрывке, похоже, была поражена белыми одеждами Королевы фей.
Волшебные мужчины более низкого ранга носили брюки и куртки, женщины - юбки и корсажи. Однако наиболее характерным предметом одежды для всех рангов была шляпа, кепка или капюшон. Это было так ценно для феи, что любой из них рискнул бы попасть в плен или заплатить любой выкуп, чтобы вернуть его, если бы оно попало в чужие руки. Колпачок различался по форме и цвету в зависимости от района. В Западном нагорье зеленые конические шапки фей были похожи на тростниковые шлемы, которые делали дети, и похожи на те, которые обычно носят шведские лапландцы. В Ирландии волшебный человек был «похож на мальчика десяти или двенадцати лет, только более широкого и громоздкого, одетого в серое маленькое пальто и чулки того же цвета, со старой маленькой черной шерстяной шапочкой». На острове Мэн феи были одеты в неокрашенную шерсть с маленькими остроконечными красными шапочками. В Уэльсе у мужчин-фей были красные тройные шапочки и у дам легкий фантастический головной убор, который развевался на ветру. Феи Верхней Бретани носили вид шапки «как корона, которая, казалось, была частью их личности». В Хильдесхайме местный гоблин был одет как крестьянин, но так неизменно носил капюшон, что его называли Хедекин или Хаткин. Даже так далеко, как Восточная Европа, в славянской истории рассказывается о человеке, который видел, как «два маленьких демона дергали друг друга за волосы. По покрою их коротких жилетов, по их узким панталонам и треугольным шляпам он понял, что они обитатели нижнего мира».
Феи более высокого ранга, естественно, были одеты лучше. Король и королева, когда ехали в процессии, носили богатые одежды и всегда были коронованы, в менее торжественных случаях они были одеты так же, как и их подданные, хотя и из более богатых материалов. Когда в экстренной ситуации в Королевском доме, Королева фей сама пошла одолжить миску овсянки у деревенской женщины, она была одета в богатейший зеленый цвет, расшитый золотом, и носила маленькую корону из жемчуга. Ее слуга, вернувший овсянку, просто записан как находящийся в зеленом цвете. Это было в Керкубрайтшире.
Знатные дамы-феи носили длинные струящиеся платья, которые ниспадали на землю мягкими, широкими складками, эти одеяния обычно они были белыми, иногда зелеными, а иногда алыми. Волосы были распущены по плечам, что подчеркивало красоту молодых дам, но длинные растрепанные эльфийские локоны пожилых женщин всегда с ужасом комментируются смертным зрителем. Волшебные дамы прикрывали волосы вуалью или капюшоном и часто носили маленькую золотую корону. Волшебные рыцари носили золотые или серебряные доспехи в бою или на торжественных процессиях, для обычного дня они одевались в зеленое со шляпой или кепкой, и во всех случаях они носили зеленые плащи или мантии, возможно, сложенные в виде пледа.
Когда они ходили среди жителей деревни, записи показывают, что феи были одеты так же, как их соседи, очевидно, чтобы не привлекать внимания и не быть узнанными. Бесси Данлоп (1576) только много лет спустя узнала, что полная женщина, посетившая ее, на самом деле была Королевой Эльфхейма. Существуют также бесчисленные истории о том, как смертные входили в сказочное знание и тем самым знакомились с внешностью некоторых фей, которых они узнали позже среди жителей деревни, признавшийся неизменно подвергался суровому наказанию. Фея−женщина современной Ирландии описывается как респектабельная домохранительница, одетая в черное, и как невозможно отличить этих жутких и страшных «чужих» от обычных людей по их внешности и одежде, желательно не впускать незнакомца в дом или проявить гостеприимство к неизвестному посетителю, хотя в некоторых работах написано, что незнакомец может оказаться и хорошим человеком.
Немного известно об инструментах и домашней утвари волшебного народа. У них были веретена, но прялка никогда не упоминается, ткачество практиковалось, но нет никаких записей о ткацких станках. Керамика, а не металл, должно быть, обычно использовалась в домашних целях, поскольку существует множество историй о феях, одалживающих металлические сосуды, которые были пунктуально возвращены, часто с подарком в качестве погашения кредита. Попутно можно отметить, что феи были скрупулезны в выполнении обещания, в котором они были лучше, чем смертные, которые часто обманывали их. Они также были благодарны за доброту и возвращали долг деньгами или щедро помогали. В Нортумберленде феи определенно были смертными, потому что они умерли и похоронены в Бринкберн под зеленым холмом.
Характерным оружием фей, которое до сих пор носит их имя, является каменный наконечник стрелы или elf−bolt. Эти наконечники стрел сделаны из кремня и найдены на открытых пустошах и холмах, где обитал волшебный народ. Теперь известно, что они относятся к бронзовому веку. Они такие маленькие и хрупкие, что могли бы использовались только с небольшим и легким луком, таким, какой носил танцор в маске времен палеолита. Небольшое легкое оружие такого рода могло бы иметь небольшую ценность против врага-человека или дикого зверя, стрела могла нанести едва ли больше, чем рану в плоть. Записанный метод использования наконечников стрел, и такой же неэффективный, как маленький лук, состоял в том, чтобы бить по ним большим пальцем, как мальчики стреляют в шарик. Однако быть застреленным эльфийской стрелой означало смерть или, по крайней мере, тяжелую болезнь, обычно паралич. Единственная теория, что объясняет ужас, в котором находилось это жалкое оружие, так это то, что оно было отравлено. Легкой раны, нанесенной острым концом, было бы достаточно, чтобы ввести яд в организм, и в случае с человеческими существами, страх сделал бы все остальное. Домашние животные редко умирали от выстрела эльфа, если лекарства применялись в разумные сроки, в результате чего болезнь длилась всего несколько дней, но если пренебрегать этим, существо умирало.
Отравленные стрелы на самом деле записаны: «Волшебные стрелы были сделаны из болотного тростника, с наконечниками из белого кремня и смочены в росе болиголова». Не исключено, что использование отравленных дротиков было наследием со времен палеолита, вероятно, это было одним из средств, с помощью которых первобытный человек мог уничтожить своих четвероногих врагов. Обычные ядовитые растения полей и лесов часто смертельны, когда их перегоняют, а затем вводят в организм через рану. Пара охотников с хорошим запасом отравленных стрел могла бы держать стаю волков на расстоянии, потому что яд действует с большой скоростью. До сих пор сохранились свидетельства очевидца о том, что волшебные стрелы изготавливались и использовались их создателями в семнадцатом веке. В 1662 году Изобель Гоуди записывает: «Что касается наконечников эльфийских стрел, то их формирует дьявол своими собственными руками, а затем передает их мальчикам−эльфам, которые точат и закалывают их острой штукой, похожей на упаковочную иглу». Изобель обнаружила, что для того, чтобы пустить стрелу большим пальцем, требуется практика, потому что, хотя она утверждала, что попала в пахаря и убила его, она промахнулась мимо лэрда Парка, когда стреляла в него. Отравленные стрелы не могли быть использованы для убийства дичи в пищу, так как яд остается в организме и не удаляется при приготовлении пищи. Дичь, вероятно, была загнана охотниками пешком, как это до сих пор делают бедуины Ближнего Востока.
Маленькие люди не зарегистрированы как использовавшие какое-либо другое оружие, кроме стрелы, против людей, похоже, они сражались между собой на копьях, и они сделали бронзовые мечи необычайной эффективности. В истории Гиша меч Серая Сталь был выкован гномами (то есть феями), и поэтому он мог рассечь все, на что падал его удар, и его лезвие не могло быть притуплено заклинаниями, подобными мечам, сделанным смертными. Волшебное копье сохранилось в Мидридж-холле в графстве Дарем, но, к сожалению, нет легенды, объясняющей его переход во владение смертного.
Определенное количество материальных доказательств существования Мельницы фей остается в виде предметов волшебного мастерства, которые различными путями попали во владение смертных. Джервас из Тилбери и Уильям из Ньюбери рассказывают, как однажды человек украл чашу у феи, она была из неизвестного материала, необычного цвета и необычной формы. Он был передан похитителем графу Глостеру, и он подарил его Генриху I, который, в свою очередь, подарил его брату своей королевы, Давиду Шотландскому, после многих лет пребывания в шотландской сокровищнице он был подарен Вильгельмом Львом Генриху II. В Кирке Малью, на острове Мэн серебряная чаша была чашей, украденной у фей, аналогичная история рассказывается и о других местах. Удача Эденхолла - это расписная стеклянная чашка; она попала во владение семьи через дворецкого, который случайно застал врасплох группу фей на пиру, испуганные феи убежали, оставив чашу позади. Во Френшеме, в Суррее, есть огромный металлический котел, который, как говорят, был позаимствован у фей и никогда не возвращался. В Шотландии хорошо известно знамя Макдональдсов, его подарили главе клана феи. Хотя нет доказательств, что эти объекты были созданы волшебными руками, и то что они были изготовлены показывает, полагается, в более поздние времена. Во всяком случае, феи были так искусные в работе по металлу и камню и в производстве текстиля, как любое человеческое существо, и что объекты, которые они сделали, являются такими же прочными и осязаемыми, как и любые другие в тот период.
Если моя теория верна, то в средневековых рассказах о феях мы имеем живую традицию людей неолита и бронзового века, населявших Западную Европу. При дальнейшем изучении можно было бы показать развитие их цивилизации, сначала путем контакта между пользователями кремня и бронзовщиками, затем путем медленного развития общения с людьми железного века, потомками которых они были, наконец, поглощение. Последнее достоверное упоминание о феях встречается в Шотландии в конце семнадцатого века, но в Англии они исчезли задолго до этого. Эти странные и интересные люди и их примитивная цивилизация выродились в миниатюрных эльфов с паутинными крыльями из легенд и фантазий и встречаются только в историях для развлечения детей. Настоящий житель высокогорья, наводивший ужас на жителей низин и приводивший в ужас священников христианской веры, полностью исчез.