Омичка Таня Дручинина была потрясающей гимнасткой-художницей. Чемпионка мира в упражнениях с лентой 1987 года, абсолютная чемпионка Игр Доброй воли 1986 года. Она умела обыгрывать болгарских спортсменок великой Нешки Робевой, побеждавших невероятной сложностью. Татьяна Дручинина – одна из самых недооцененных спортсменок конца восьмидесятых. Лидерство украинок на национальном ковре было далеко неоднозначным. Но главный тренер сборной СССР киевлянка Альбина Дерюгина в кабинет Первого секретаря ЦК коммунистической партии Украины Владимира Щербицкого заходила, как к себе домой, а тот тут же обращался к первым лицам в ЦК КПСС. А потому девочкам – особенно представительницам Российской Федерации – было очень трудно.
Татьяна Рудольфовна Дручинина – один из самых уважаемых тренеров в фигурном катании. Она как будто компенсировала то, что отобрали у нее в спортивной юности. Впрочем, у заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера страны Татьяны ДРУЧИНИНОЙ есть свой взгляд на события
- Таня, вы сочетали два совершенно невероятных по сложности вида спорта, два абсолютно субъективных и безумно красивых – художественную гимнастику и фигурное катание. Скажите, пожалуйста, в каком из них вам комфортнее?
- Так комфортнее там, где ты любишь, правильно? Когда ты любишь то, что ты делаешь. Я любила как гимнастику, свой родной вид спорта. А теперь таким же родным стал для меня и этот вид спорта - фигурное катание. И потому, что и там и там я люблю то, что делаю, я делаю с любовью, и чувствую себя комфортно.
- На всю мою журналистскую жизнь у меня осталось впечатление, что в той плеяде гимнасток, в которой вы были, вас недооценили до чрезвычайности. Вот, сколько лет прошло, мне все время обидно за Дручу.
- Я благодарю вас за такое отношение ко мне. Мне это очень-очень приятно, что вы оценили мой труд. Ну, а так - мне очень тяжело рассуждать по этому поводу. Уже прошло очень много лет...
- А если бы тогда не двигали бы киевлянок, определенного угнетения со стороны Киева в сборной не было, осталась бы Таня Дручинина в художественной гимнастике, стала бы реализовывать себя как тренер в художественной гимнастике?
- Понимаете, прошло столько лет, и прошлое лучше оставить в прошлом. Надо жить сегодня, здесь и сейчас. А сейчас у меня - фигурное катание. Я люблю то, что я делаю, мне это очень-очень нравится!
- Как вдруг вы пришли в фигурное катание?
- Получилось так, что я тогда окончила Институт международного менеджмента в Петербурге. Это было мое второе образование. В принципе, я не собиралась дальше работать в спорте. Как бы я была связана со спортом, но уже по другой линии. В то время уезжал мой муж в Америку вместе с Тамарой Николаевной Москвиной. Потому что нужно было Бережную и Сихарулидзе готовить к Олимпийским Играм в Солт-Лейк-Сити. И, вот, нам сегодня лететь. А вечером звонит Тамара Николаевна, и предлагает мне работать с ней. Я спросила: «Что, вы мне доверите Бережную и Сихарулидзе?» Она говорит: «Тебе доверю». Я полетела со своим мужем. Потому что по-другому я себя и представить не могла, я была в семье. У нас уже был ребенок тогда. Уже почти семь лет ему было, Артуру. И мы полетели все в Америку. На каток, где предложили работать Тамаре Николаевне. Там я нежданно-негаданно начала работать с фигуристами.
- В зале или сразу научились вставать на коньки и работать на льду?
- Когда я пришла в художественную гимнастику, я пришла в наш клуб, который был у нас во дворе. Из моих окон был виден зал, где занимались девочки художественной гимнастикой. Моя старшая сестра, она была, правда, была уже взрослая, когда начала заниматься художественной гимнастикой, и на гимнастику она ходила, потому что ей нравилось. И я наблюдала за ней с третьего этажа, как она там делает упражнения. Мне так нравилось, как они двигались! В этом же клубе была такая площадка, которую зимой заливали, и там был лед. И, конечно же, мы, дети, как и все в Советском Союзе, смотрели соревнования по фигурному катанию. Тогда Ирина Роднина выступала. Мы все просто обожали наших фигуристов. Конечно же, мы выходили на лед во дворе, и играли в фигурное катание. А у нас к тому же была очень спортивная семья. Мы всегда катались с родителями и на лыжах, и на коньках. На льду мне было очень легко, я ведь была гимнасткой, гибкой, растянутой. Я катила на одном коньке, делала бильман, и мне это так нравилось! Папа оценивал мою программу - мы играли в соревнования. Я всегда была жутко довольна! Так что чуть-чуть стоять на коньках я умела. И, когда я приехала в Америку, сначала я работала за бортом и не выходила на лед. В один прекрасный день, девочка, она была русская американка, она говорит мне: «Завтра вы должны выйти на коньках». Я ответила: «Ладно, я выйду». И тогда у Юко Кавагути - она тогда каталась еще с Сашей Маркунцовым - я попросила ее старые коньки, она мне дала. Они были чуть-чуть мне меньше по размеру, но я их как-то пыталась растянуть.
- Больно-то как ноги!..
- Я вышла в коньках, так как я обещала. И с того момента я на льду всегда в коньках, когда занимаемся отработкой программы. Работаю со спортсменами, как на льду, так и в зале, занимаемся отработкой программ, растяжкой, уроками пластики, хореографии и СФП (специальные физические упражнения) которые позволяют ноги поднимать красиво и высоко. Вот так и началась моя жизнь в фигурном катании. Я очень довольна, мне нравится работать с фигуристами.
- Первый бильман, тот который был вне фигурного катания, наверное, был в такую затяжку, которая фигуристкам и не снилась. Ведь он был сделан гимнасткой…
- Ну, да, папа был доволен. Хлопал. Мне этого было достаточно. Вообще, для меня папа – это, конечно, было всё. Я родителей очень любила! И считала дни, когда увидимся. На сборах в Новогорске у меня был всегда календарь, где я зачеркивала крестиком, сколько прошло дней, и сколько еще осталось, чтобы увидеть родителей, маму и папу.
- Бережная и Сихарулидзе перед Олимпиадой в Солт-Лейке были уже именитыми спортсменами. Понятно, что перед Олимпиадой уже программа была сделана фактически. Что оставалось вам?
- Мы уехали в 99-м году. Еще был 99-й, 2000-й, 2001-й, 2002-й... И всё это время готовились к Олимпийским Играм. И вот, когда мы туда приехали, через какое-то время на наш каток приехал Саша Жулин вместе с Таней Навка. И они создали группу танцев на льду, так я начала работать и с танцами. Таня тогда не каталась с Ромой, их пару разбили, и Рома катался с Семенович. И после Олимпиады в Солт Лэйк Сити, в 2002-м году Тамара Николаевна вернулась в Россию, а я осталась работать с Сашей. Мы вели Таню к Олимпиаде в Турине.
- Я, честно говоря, не знала, что это были ваши постановки.
- Ну, не постановки. Ставил всегда Саша, а я их отрабатывала. Я могла внести что-то свое, но в основном – Сашина работа. Потому что изменились правила, и там нужно было уже ставить именно конек. А остальное всё отрабатывала, вычищала - вот это всё была моя работа.
- Вы ведь с Тамарой Николаевной очень долго работали. Я сколько смотрела - постановщик Татьяна Дручинина. Если честно, даже гордилась, что лучшие гимнастки-художницы могут делать
- Ну, как, постановщик?.. Программы?.. Я их не ставила. У нас был всегда постановщик. А довести до ума – это тоже большая работа. Довести до ума – это тоже колоссальный труд.
- Таня, на определенном этапе забыли, что Татьяна Дручинина - известная гимнастка, и все стали говорить об очень грамотном, хорошем хореографе по фигурному катанию. Чего это вам стоило?
- Просто я люблю то, что я делаю, делаю это с удовольствием. И как-то всё шло своим путём. Сейчас ко мне пришел уже опыт. Ну, он давно как-то, наверное, пришел. Все-таки, четыре Олимпиады позади - Солт-Лейк, Турин, Ванкувер, Сочи, и, вот - Корея. Даже получается пять. Все-таки, я работаю с очень хорошими, топовыми спортсменами, которые выступают на Олимпийских Играх и завоевывают медали. И, конечно же, сейчас, когда приходят спортсмены, ты уже изначально видишь, что нужно сделать, чтобы их результат улучшился.
- А Антон с Леной быстро вам поверили?
- Мы просто работали, и всё. Я не задумывалась, верили они или нет. В основном, конечно же, я больше с Леной работала. Моими учениками были многократные чемпионы Америки Ина/Циммерман. Ланг/Чернышев, танцевальная пара Навка/Костомаров. А к Туринской Олимпиаде уже добавились Чайт/Сахновский, Фрейзер/Луканин и Боброва/Соловьев. С ними тоже работала одно время. И немного - Кацалапов с Ильиных, Лена Леонова. Сейчас уже если перечислять всех, то получится долго. Саша Коэн, Сара Хьюз, Сара Майер, я с ней тоже очень много работала.
- Пары, одиночники, танцы. Есть ли отличия в работе со спортсменами из разных видов фигурного катания?
- Моя задача довести программы до блеска. Чтобы это нравилось смотреть зрителю, чтобы это было интересно. Чтобы программа была живой и тронула душу. И, конечно же, красота и безукоризненность выполнения движения, четкость и, соответственно, в парах - синхрон
- Вы долго разбирались в специфике фигурного катания?
- Да, это заняло какое-то время, чтобы вообще понять, что это такое.
- Учились на практике или еще что-то закончили?
-Я не знаю, это как-то получилось… Наверное, Господь Бог помогает мне.
- Когда вы вернулись из Штатов, домой?
- В 2006-м году. За день до того, как мне вылетать, позвонила Тамара Николаевна: «Я знаю, что ты летишь в Россию, в Петербург, пока будешь лететь, подумай, будешь ты работать со мной или нет». Я говорю: «Я уже согласна». И я прилетела и сразу начала работать с Кавагути/Смирновым.
- Таня, вы говорите «домой в Петербург». А когда закончилось «домой в Омск»?
- Омск не закончится никогда. Я до сих пор летаю домой в Омск. Там проводятся соревнования моего имени в авторской школе моего тренера Ларисы Владимировны Лебедевой. Мы давно уже с ней стали родными людьми, и это навсегда.
Родные там остались. Там могилы мамы, папы. Это часть моего сердца. И это уже не вычеркнуть, это моя жизнь, это моя Родина.
- Сестра в Омске?
- У меня две родные сестры, и они живут в Омске
- А Питер что?
- Питер – это тоже моя Родина и душа. Не Родина, это - моя душа. Как Омск. Частичку занимает Омск, частичку - Питер.
- А Москва?
- И Москва теперь частичку занимает. И Америка занимает частичку. Поэтому я очень благодарна Богу, что у меня вот так сложилась моя жизнь.
- Таня, а почему своего сына отдали в фигурное катание?
- В Америке мы проводили очень много времени на льду. И получилось так, что сыну пришлось находиться на катке с нами. Вот так он и начал свою дорогу в фигурном катании. На коньки он встал еще в Петербурге, когда ему было шесть лет, в секции фигурного катания Дворца Спорта «Юбилейный».
- А продолжил, чтобы ребенок был присмотренным, когда мама на работе?
- Ну почему же? Ему нравилось кататься на коньках, особенно прыгать. Так что, в принципе, так и случилось, что он стал у нас фигуристом.
- Таня, а очень переживаете, когда сын катает?
- Очень волнуюсь и очень переживаю. Когда сам выступаешь – все зависит только от тебя. А когда там твой сын, ты понимаешь: от тебя ничего не зависит. Ты только можешь его психологически поддержать. Вот и всё.
- Если бы сейчас вам позвонила Ирина Александровна Винер-Усманова и сказала бы: «Таня, приходи»…
- Приду! Потому что гимнастика – это тоже часть моей жизни. Она тоже здесь в сердце. Особенно, если Ирина Александровна позовёт.
- Как к Нине Михайловне вы попали?
- Я была приглашена хореографом для проведения семинаров на национальном сборе парного фигурного катания в Америке. И там мы встретились с Ниной Михайловной. Она увидела мою работу и пригласила меня работать с ней. Мне всегда было очень интересно побывать вот в этой атмосфере, поработать с таким интересным и талантливым мастером, как Нина Михайловна Мозер.
- Сейчас у вас юниорские пары. Надо пройти фактически четыре года, с небольшим, для того чтобы они повзрослели. В чем разница работы с юниорами и со взрослыми?
- Одних надо научить, а других надо направить.
- С кем легче?
- Не знаю, мне легко и с теми, и с теми.
- Если сопротивляется ученик, не хочет, что с ним делать?
- Разговаривать. Ты же на то и тренер, чтобы добиться того, что ты хочешь. А не того, что хочет твой ученик. Если ты умный тренер, и ты видишь, к чему ты ведешь, и ты знаешь, что это пойдет во благо, ты должен найти контакт, ты должен сделать так, чтобы ученик захотел сделать это сам. Потому что иначе невозможно. Если ты хочешь, а ученик не хочет – научить невозможно.
- Вспомним о Татьяне Навка. Ведь фактически ее появление и подготовка к Олимпиаде – это была некая реинкарнация, фактически завершившей карьеру фигуристки.
- Я даже помню, как это было. Таня была беременна. И она говорила, что как было бы хорошо, если бы приехал Рома, и сказал: «Таня, я сожалею, что мы перестали кататься вместе ». Таня все время об этом думала. Она - сильная личность, она - спортсменка, максималистка, для нее это было важно. И, когда Рома ей позвонил и предложил кататься, а Таня была уже на последнем месяце беременности, в тот момент она сомневалась, стоит пробовать или нет начинать кататься. Но все равно она захотела попробовать, и конечно ей безумно сложно было начинать. Когда Ланг и Чернышев на ее фоне были в прекрасной форме, а ей нужно было сбрасывать вес, входить в форму. И, конечно, это было очень сложно. Но она справилась, и смогла.
- А много помогать пришлось?
- Не знаю, мы работали и работали. Это уже только они с Ромой могут сказать
- Чем работа в Штатах отличается от работы здесь? Чем-то психология, мировосприятие их спорта отличается от нашего?
- Что одни, что другие, любят свой вид спорта. Поэтому я не знаю - мне и там легко было работать, и здесь. Понимаете, когда они платят за урок, за час, 100 долларов, то они из тебя пытаются выжать всё. Они пашут, как угорелые. Я не знаю таких, американских спортсменов, которых надо было бы уговаривать и заставлять. Они очень много работают, стараются и любят фигурное катание.
- Таня, были любимые ученики?
- Ну, конечно. У меня все ученики любимые. Таня с Ромой, Юко с Сашей, Наташа с Сашей. Вот Наташа меня вообще поражала всегда. Саша очень всегда позитивный, он тебе столько энергии давал. А Наташа поражала меня своей необыкновенной целеустремленностью, желанием идти вперед. Восхищаюсь нашей Наташей! Вообще они у меня все очень любимые! В каждом есть что-то свое особенное. И вот, к каждому надо найти свой ключик, который откроет дверку, чтобы достичь результата. Это супер-интересно! Я им всем очень благодарна за то, что мы проходим какой-то кусочек нашего пути вместе. И хочется им отдать всё-всё-всё, чтобы только они стали лучше и сильнее.
- Таня, столько трудной работы! Потому что, кем бы ты ни работала в спорте, - спортсменом или тренером, - это работа до смерти. Это вот отдай всё, а дальше желательно смоги приползти на следующую тренировку, если остался жив. Как у вас такая улыбка сохраняется?
- Не знаю. Я просто живу, и люблю то, что я делаю. Вот и всё.
- С кем-нибудь из подруг по команде, кроме Аси Кочневой (Анна Кочнева (Люкина) – чемпионка мира по художественной гимнастике, мать олимпийской чемпионки по спортивной гимнастике Анастасии Люкиной (США) – Mozerteam) встречаетесь?
- С Мариной Николаевой. Вот с Мариной Лобач давно мы не разговаривали. Этой весной в Омске на соревнованиях встретила Таню Титову. Была такая очень душевная встреча. Конечно, это всегда здорово – встретиться!
- Я думаю, задавать или не задавать последний вопрос. Я его задам, а захотите - отвечайте, захотите - нет. Ашрам или Аверина?
- Как россиянка, я скажу: конечно, Аверина. Тут не может быть и речи!
Бывает, что человеку в жизни везёт, когда он находит себя в определенной отрасли. А тут спорту очень повезло, что у него была гимнастка Татьяна Дручинина, а теперь есть тренер Татьяна Дручинина. Таня, Татьяна Рудольфовна, Друча…
#mozerteam #татьяна дручинина #фигурноекатание #художественная гимнастика #нина мозер #тамара москвина #татьяна навка #ирина винер-усманова #елена бережная #антон сихарулидзе
Если вам интересно с нами, поставьте, пожалуйста, лайк или подпишитесь на канал
