В XVII столетии русская иконопись претерпела значительные изменения. Иконописцы всё чаще отходили от статичного и плоскостного изображения святых, создавая объёмные лики с чёткой светотеневой моделировкой. В это время возникает и новый жанр - парсуна, в котором изображения царей и цариц, патриархов и бояр вслед за изменениями в иконописи стали более реалистичными.
Парсуна - ранний жанр портрета в русском искусстве XVII века, в своих живописных средствах находившийся в зависимости от иконописи. Первоначально парсуна была синонимом понятия «портрет» вне зависимости от стиля, техники изображения, места и времени написания. Само название «парсуна» является искажением слова «персона», которым в XVII веке назывались светские портреты.
Новые черты в изобразительном искусстве были связаны, прежде всего, с возрастающим влиянием европейской культуры. В Россию приезжали иностранные художники, проникали европейские гравюры и рисунки, что знакомило русских живописцев с художественными тенденциями западных стран.
Одним из важных моментов влияния западного искусства стало знакомство с техникой масляной краски. Она дала возможность мастерам работать с натуры, что в свою очередь позволило создавать более объёмные и реалистичные изображения.
В парсуне удивительным образом соединяются иконопись и «живоподобная» манера
В 1683 году в Оружейной палате появилась живописная мастерская, где работало больше 20 мастеров-изографов. Их искусство сохраняет религиозный характер, но всё больше начинает прослеживаться светская направленность. Такие живописцы как Симон Ушаков, Карп Золотарёв, Иван Рефусицкий концентрировали в своих работах черты придворной культуры, пронизанную торжественными, возвышенными мотивами. Но при этом художники не отходили от традиции написания икон. В парсунах можно увидеть идеализацию героев, каноничность образов, статичность поз, плоскостное письмо, часто их писали на дереве темперными красками. «Парсунная» традиция сохраняла жизнеспособность примерно на протяжении столетия.
В парсунном наследии выделяются два направления творчества.
Одно, с преобладанием иконописных черт, представляют темперные портреты князя Михаила Скопина-Шуйского, царей Ивана Грозного, Федора Ивановича, Михаила Федоровича и Алексея Михайловича.
Другое - приближающееся к европейскому портрету - составляют парсуны с изображением царя Ивана Алексеевича, патриарха Никона, князя Ивана Репнина, стольника Григория Годунова, воеводы Афанасия Ордина-Нащокина.
Сакральное отношение к изображению
Интересно, что отношение к изображённому на парсуне оставалось священным. Во-первых, цари представлялись не просто в образе правителей, а скорее как избранники Царя Небесного. Изображения государей помещаются в особое пространство, которое обозначено золотым фоном, их взгляд отрешён, а лица-лики кажутся реальными и нереальными одновременно.
Например, на парсунах, где изображается Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович, явно прослеживаются идеи божественности и значимости личности царя. Помимо золотого фона, на котором показаны фигуры, цари одеты в античные латы, которые невольно обращают зрителя к теме римских императоров, а сам образ всадника со времен конной статуи Марка Аврелия ассоциируется с императором. Используя все эти детали, художники демонстрируют богоизбранность русских царей и их связь с римскими кесарями.
Кроме мифа о сакральности царской власти, который в дальнейшем будет распространять Пётр I, в умах людей того времени существовала магическая связь между человеком и его портретом. Изображение человека, или персона, приравнивалось к его реальному воплощению. Такую взаимосвязь ярко демонстрирует интересный порядок: если человека не было на суде, могли казнить его портрет. К человеческому изображению относились крайне трепетно и плохие портреты старались не допускать изначально, чтобы потом их не приходилось уничтожать.