Родимое пятно.
Темно. В комнате горит одна свеча. Поздний вечер уже давно завладел всем не хитрым пространством низкого домика: дровянник, сараёшка, заросшие колючими кустами малины и вишнёвника, три ступеньки, ведущие в сенцы и дверь, обитая тряпьём, которая спасает от холодов, в зимнюю стужу.
Мои родители ушли в гости, оставив меня на попечение бабушке. Станционный городок Карталы, со всем его удивительным звуковым миром, начал свою ночную жизнь: передвижение вагонов, свистки паровозов, переговоры диспетчеров, цветные огоньки и, странное дело, очень хотелось заснуть под весь этот гомон железа, людей и техники!
Я, ещё маленький ни чего не понимающий в этой жизни человечек, ползаю в кругу света одинокой свечи, уползти дальше – страшно, что там в темноте? Поднимаю голову и вижу строгий взгляд через очки моей бабушки, она успевает что-то вязать и следить за мной. Но страх – спутник жуткого интереса… Я ещё не умею говорить и ручкой показываю бабушке на её плечо, там я уже видел что-то страшное… Бабушка, улыбнувшись, оголяет плечо и показывает большое родимое пятно, испытываю потрясение! Молча, подчиняюсь дальнейшим действиям моей воспитательницы. Тёплое молоко и сладкий сон!
Не часто, но всё-таки мы семьёй приезжали в гости к родным дяде Володе, тёте Вале – брату и сестре мамы. С благодарностью вспоминаю те не простые времена и люблю этот станционный городок Карталы в Челябинской области!
Детство.
В 1957 году, после взрыва на «ПО МАЯК», семейство Зыковых, вместе со всем посёлком Боёвка, Каслинского района, эвакуировали в другие места Челябинской области. Отец, Зыков Иван Александрович, директор школы-интерната, мама, Зыкова Нина Петровна, преподаватель русского и литературы, получили небольшой дом в Муслюмовском совхозе, в деревне Саккулово. Школу временно разместили в старых послевоенных бараках, где раньше пленные немцы трудились на восстановлении хозяйства. Отца мы почти не видели, он вставал затемно и приходил затемно. Хорошо помню, как мама вечерами доставала толстый сборник советских песен. И мы, старшая сестра Александра, я и младший братишка Владимир, упоительно пели песни о Щёрсе, о красной армии, о Ленине. Мама очень хорошо пела и, как опытный педагог, превращала эти песнопения в игру – наугад открывая страницу и вспоминая открывшуюся песню. Мы знали все 50 – 60 песен наизусть! Каждое утро мы с братиком, взявшись за руки, «горланили» строевые песни, шагая в детский садик по центральной улице, часто, увлекшись, проходили мимо. Мама очень гордилась нами, когда воспитательницы рассказывали, что еле успели нас поймать, иначе прошли бы в соседнее село.
Что говорить? Проказники мы были отменные! Я очень долго не выговаривал букву «р», пока к нам во двор не зашёл татарин, предлагая купить рыбу. Я стал его старательно передразнивать: «Кому рриба?», «Кому рриба?», составив ехидную рожицу. Мама дала мне подзатыльник, но букву «р» говорил уже сносно. Брат Володя что-то тоже сделал не правильное и за это был посажен в голбец в наказание. В прихожей, в полу, был сделан небольшой лаз, закрытый деревянными досками, там, в подвальчике мы хранили картошку. Продержался он там больше получаса, не заплакав и в тишине. Родители уже забеспокоились – не случилось ли чего? Но из подпола скоро громко зазвучала песня «Вихри враждебные веют над нами!…» Вскоре было построено очень хорошее трёхэтажное здание для школы-интерната в посёлке Есаульском, Сосновского района и воспитанники, вместе с педагогами и обслуживающим персоналом и их семьями, переехали на новое место жительства.
Как – то отец получил по почте выигрыш в государственную лотерею баян! Событие это было очень не ординарное! Я до сих пор помню запах лака чёрного деревянного баяна! Я ложился спать рядом с инструментом, проводил с ним дни и ночи. Вскоре худо – бедно научился играть на нём по слуху!
Отец очень хотел помочь нам с братом в увлечении музыкой и освоении инструмента. Поочерёдно нанимал «учителей» баянистов, которые выдерживали максимум месяц и по случаю беспробудного пьянства были уволены. Выручил меня старенький проигрыватель и большая кипа поцарапанных и пыльных пластинок. Соседка, Софья Герасимовна, заказала мне разучить свою любимую мелодию «Брызги шампанского». Я пообещал и вскоре выполнил её просьбу – сыграл пьесу на баяне, и был сильно удивлён слезам соседки.
Посёлок Есаульский, бывшее казачье поселение, главной особенностью которого является проходящая железная дорога, своя железнодорожная станция, ремонтные мастерские сельхозтехники и конечно речка Зюзелга. Мы проживали за речкой на небольшой возвышенности среди молодого берёзового леса, «на горке» - так обозначили нашу принадлежность на карте посёлка местные жители. Ещё за речкой, рядом снами находились домики «Кирзавода», где в своё время добывалась глина для обжига строительного кирпича. До ближайшего продуктового магазина и школы идти пешком три километра. Эта особенность оставила в моей памяти много мелких, но интересных событий. Как то, послала меня мама в магазин за хлебом и наказала купить булку белого хлеба. «Булку белого, булку белого, булку белого…» - бежал я, повторяя в ритме слова, которые не должен был забыть. Запыхавшийся и взмокший я вбежал в магазин и, с ходу, громко выпалил: «Белку булого!». Небольшая очередь и продавщица искренне и долго смеялись надо мной. А я сделал вывод для себя – смешить других это приятно.
Летом идти в школу с портфелем по извилистой лесной тропинке всегда было интересно, случались всякие истории. Так и в этот раз! До мостика через речку оставалось идти всё ничего…. Но моё внимание привлекли два рыбака, стоящие неподалёку. Удочки лежали у мужчин на берегу, а сами они сосредоточенно нарезали хлеб, раскладывали зелёный лук на газетке и держали в руках бутылку водки. Я отважился и подошёл, спросив у дяденек разрешения подержать удочку в руках, пока они заняты. Мужчины, разгорячённые мыслью о предстоящем действии и глотая слюну, махнули мне рукой – «давай, пацан, может, что поймаешь…!» Два гранёных стакана медленно наполнялись спиртным, чтобы поровну…. А у меня клюнуло! Я сильно подсёк и в воздух высоко полетел приличный пескарь. Мужчины сопровождали его полёт с открытыми ртами. И надо же было опуститься этому пескарю вместе с крючком на губу близстоящему. Я с ужасом хотел отдёрнуть пескаря в сторону, но услышал дикий рёв рыбака, у которого под носом бился пескарь с впившимся в губу крючком! На земле валялись пустые стаканы! Я вихрем удирал с места преступления и вслед мне нёсся отборный мат! На дрожащих ногах я вбежал в школу и просидел все уроки, не проронив ни слова.
Прошли уже 50 лет, как мы с одноклассниками окончили школу. Но до сих пор мы встречаемся ежегодно летом на природе с палатками и удочками. Вспоминаем школьный пионерский хор, первые концерты, своих учителей, поём у костра песни.
Не крутите пёстрый глобус,
Не найдёте вы на нём
Той страны, страны особой,
О которой мы поём.
Наша старая планета
Вся изучена давно,
Но страна большая эта
Вечно белое пятно.
Пусть в эту страну
Не идут, не идут поезда.
Нас мамы впервые
Приводят за руку сюда.
В стране этой звонкой, весёлой
Встречают нас, как новосёлов.
Страна эта в сердце всегда.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЧИТАЙТЕ И СМОТРИТЕ В СЛЕДУЮЩУЮ ПЯТНИЦУ.