Весной 1936 года чешские контрразведчики обратили внимание, что унтер-офицер Ковач, сотрудник венгерского посольства в Праге, раз в две недели по пятницам закупает большое количество почтовых марок. Так как Ковач был помощником военного атташе Венгрии в Чехословакии полковника Штефана Уйсаси, который отвечал за местную агентуру венгров, то чехов заинтересовало: с какой целью Ковач это делает?
Сопоставление сроков прибытия из Будапешта в Прагу поездом курьера, который вез дипломатическую почту, показало, что Ковач закупает почтовые марки в те дни, когда прибывает курьер. Наблюдение за Уйсаси показало, что после отбытия курьера, он рассылает по Чехословакии множество писем, для чего и закупаются марки.
Контрразведчиков заинтересовало содержимое писем, которые отправлял венгерский военный атташе.
Законодательство Чехословакии запрещало чтение чужих писем, потому контрразведчики негласно обратились к генеральному директору почтово-телеграфного бюро Чехословакии. Тот ответил отказом. Однако, когда почтовому чиновнику сообщили, что это связано с национальной безопасностью, он дал добро, чтобы ряд сотрудников контрразведки под видом чиновников почтового ведомства изымали письма из почтовых ящиков, в которые их опускали венгры. А после прочтения в тех же конвертах отправляли по адресу.
Операция началась.
За военным атташе, его любовницей, шофером и Ковачем установили наблюдение, которое позволило после прибытия очередного курьера из Будапешта выловить двенадцать писем.
Восемь из них предназначались венгерским агентам, работавшим в Богемии, Моравии и Словакии. Их скопировали (сделали фотокопии) и отправили адресатам. Было принято решение адресантов шпионской корреспонденции не арестовывать, а установить за ними наблюдение.
Единственный раз пришлось пойти на немедленный арест выявленного агента. Им оказался капитан Йозеф Складал, сотрудник генерального штаба чехословацкой армии. После ареста он не отпирался и во всем сознался. Однако, до суда не дожил. Его нашли повешенным в его камере. По официальной версии он повесился сам, так как не вынес предстоящего суда и позора.
За два года наблюдения за Уайсаси выемка писем проводилась 53 раза. Были выявлены 253 агента венгерской разведки, работавшие на территории Чехословакии. Часть из них оказались местными жителями, завербованными венгерской разведкой.
Наиболее серьезным из них оказался подполковник Опоценский, начальник штаба 5-й пехотной дивизии, дислоцированной в Ческе-Будейовце. Он был арестован в 1937 году и по официальной версии скончался от инфаркта во время допроса.
Какого же было изумление сотрудника контрразведки, когда в начале 1938 года он увидел Опоценского на одной из улиц Праги. Когда он доложил о своем открытии начальству, то первое желание старшего офицера было направить сотрудника на психиатрическую экспертизу, но затем логика возобладала. Офицер поднял дело подполковника Опоценского и выяснил, что у того был брат близнец. Это его видел на улице Праги сотрудник контрразведки.
Меньший вред принес подполковник Йозеф Кукла, командир 1-го кавалерийского полка, дислоцированного в Терезине. Так как он пошел на сотрудничество со следствием, ему разрешили застрелиться до суда. Тем самым он обеспечил военной пенсией свою жену и детей.
Опасность представлял Антонин Медрицкий, богатый житель города Штернберг в Моравии. Он был осужден на 25 лет, но вышел в 1938, когда германские войска вступили на территорию Чехии.
Подполковник Уйсаси так никогда и не узнал о своей роли в провале венгерской агентуры в Чехословакии. Более того, сам был завербован чехами, но это отдельная история.
(Источник: Ландер)