Всем привет друзья, единомышленники и подписчики! Выдались у меня выходные дни и 5 октября я отправился в зону отчуждения ВУРСа (Восточно-Уральского радиоактивного следа).
ВУРС - Восточно-Уральский радиоактивный след образовался в результате аварии в хранилище высокорадиоактивных отходов (без охлаждения высокорадиоактивные отходы сильно греются) на секретном Комбинате Маяк 29 сентября 1957 года, Челябинская область. В результате выхода из строя системы охлаждения хранилища №14 произошёл взрыв с выбросом огромного количества радионуклидов в атмосферу. Осенью 1957 года ветер дул в северо-восточном направлении, унося с собой радиоактивную пыль, аэрозоли и частицы. Чудом вся радиация не задела крупных городов Свердловск (Екатеринбург) и Челябинск, но загрязнила огромную площадь в Челябинской и Свердловской областях.
Радиоактивный след растянулся более чем на 300 километров и достиг соседней Тюменской области. В зоне следа с наибольшим радиоактивным загрязнением (а это территория ближайшая к месту взрыва хранилища) образовали зону отчуждения (эвакуации). Всё местное население в течении недели было эвакуировано в чистые районы области, а постройки и дома в населённых пунктах были захоронены специальной техникой. В зону эвакуации попали и исследуемые мной бывшие деревни - Кожакуль и Галикаева. Про деревню Галикаева я расскажу вам в следующей статье. А в этой мы поговорим про бывшую деревню Кожакуль, расположенную в северной части одноимённого озера Кожакуль.
Эта деревушка попала под выброс радионуклидов, загрязнение было настолько большим, что этого не выдержали хвойные деревья. Они просто пожелтели и высохли. (В зоне ВУРСа до сих пор найти хвойные посадки - большая редкость). Решение об эвакуации жителей было принято сразу. За короткий срок деревня опустела и на смену людям пришли машины. Задача тяжёлой специальной техники была проста - захоронить радиоактивные дома в радиоактивной земле. Чтобы местные жители не смогли вернуться в них снова, подвергая риску своё здоровье. Так, после захоронения деревни Кожакуль, всё и осталось.
Только места заросли чуть больше сорными травами. Улицы стали меньше различимыми, а то и вовсе незаметны. Зато маленькие холмики от бывших построек и домов по-прежнему на месте. Так нас и встретило урочище Кожакуль своим унылым осенним полем, с едва возвышающимися и едва приметными холмиками.
Радиационный фон на протяжении исследования урочища Кожакуль был в норме и не превышал даже 15 мкР/ч (0,15 мкЗв/ч).
Норма радиационного фона гамма-излучения не должна превышать 20 мкР/ч или 0,20 мкЗв/ч.
Норма плотности бета-потока не должна превышать 15 бета-частиц/см² • мин.
Что говорило, в свою очередь, о минимальном количестве цезия 137 в почве, но умалчивало тайну о количестве в ней стронция 90.
Я думаю, что все мои читатели и подписчики канала знают, что цезий 137 - является бета- и гамма-излучателем. При миграции этого радионуклида в почву бета-частицы, практически полностью, гасятся грунтом и на поверхности могут лишь детектироваться бета-частицы от, близко расположенных к ней, атомов и частиц цезия 137. Но, зачастую, поток бета-частиц слабый, при многолетних авариях, (таких как на ПО Маяк и в Чернобыле), или его совсем нет. Зато гамма-излучение хорошо детектируется, от этого радионуклида, любыми радиометрами на любой глубине залегания.
Стронций 90 не имеет квантового выхода, то есть при его распаде не появляется гамма-излучение, а только лишь бета-излучение. Кстати, вот ответ для моих подписчиков на вопрос - "Почему никто из лаборантов, или любителей со спектрометром, никогда не выявлял стронция 90 в измеряемых ими образцах. Потому что гамма-спектрометры не работают с бета-излучением. Но есть же бета-спектрометры, скажете вы! А я отвечу, что есть. Там присутствует своя специфика и трудности в измерениях. Пока не об этом.
Количество стронция 90 и прочих радиоактивных веществ бета-излучателей, можно было легко детектировать (обнаружить) радиометром, например, Террой, МКС-01-СА1М или Радиасканом 701А, имевшимися у меня с собой. Но для подобных измерений нужно было брать пробу грунта, сушить и лишь потом измерять. Но я этого делать не стал. Задача была в другом, чтобы по максимуму исследовать две бывших деревни. На урочище Кожакуль я не надеялся увидеть стены домов или фундаменты.
На удивление кое-что нашли. На Южном Урале для закладки фундаментов домов и построек очень часто использовали камень плитняк. Он широкий и плоский. Такой мы находили неоднократно на Кожакуле в строго определённых местах, там где стояли дома.
Так же попадалось много гранитных камней. Судя по их количеству, домов в деревне было много. Места, где стояли дома так же хорошо угадывались по густой сорной растительности, которая резко отличалась от другой луговой травы на поле. Мы полностью прошли по диагонали урочище Кожакуль. Видели немало косуль и крупных птиц. В основном попадались гуси, собравшиеся в стайки.
Видимо готовились к полёту в дальние южные страны.
Нашей целью ещё было посетить старое кожакульское кладбище. Оно расположено на окраине урочища в берёзовом лесу. При подходе к лесу повстречали маленькие деревца, с такими же маленькими плодами.
Плоды были похожи на маленькие яблочки.
Я никогда раньше не видел ранеток, но почему-то сразу подумалось, что это они. Снизу, под этими яблонями, лежало очень много опавших яблок и было видно, что местные животные их кушают.
Кладбище действительно было очень старым. Года жизни усопших были часто доаварийные, то есть до 1957 года.
Кладбище всё заросло кустами, хотя в некоторых местах видны попытки родственников ухаживать за могилами. Но эти попытки были весьма хаотичными и странными. Например, оградку красили два-три года назад, но почему-то опавший хворост не вынесли, траву и кустики не убрали.
Так же мы повстречали немало могил с послеаварийными табличками, датированными 80-ми годами. Я на таких кладбищах ещё никогда не бывал.
На противоположном краю урочища Кожакуль на снимках со спутника были видны единственные, хорошо различимые, объекты.
При ближайшем личном осмотре это оказались разрушенный ангар
и железобетонный бассейн непонятного назначения.
Кстати, в бассейне я нашёл уже значительное превышение мощности дозы до 30-40 мкР/ч.
Спектрометр доставать не стал, чтобы не терять время. Но по действию было похоже, что светил цезий 137. Более нас на урочище Кожакуль ничего не интересовало. Слева было озеро Кожакуль, огромное, мы его наблюдали всё время нашего исследования бывшей деревни Кожакуль.
Но только направились в сторону деревни Галикаева, как в стороне увидели непонятное сооружение.
Оно при детальном рассмотрении оказалось овощным складом.
Вход был на поверхности, а само сооружение уходило под землю. Там было много стеллажей под ящики и немного крупного мусора.
Среди брошенных предметов внимание привлёк съеденный зелёный сухпаёк, очень похожий на военный.
Правда я таких ни разу не видел.
Времени на исследование первой бывшей деревни потратили прилично, поэтому спешили ко второй. Пока пошли напрямую через поле к берёзовому лесу, у меня ещё раз подал кратковременный сигнал тревоги дозиметр-радиометр Атом Фаст 8850 о превышении порога в 30 мкР/ч. Но заморачиваться не стали, пошли дальше. Может быть конечно в том месте лежал какой-то интересный радиоактивный предмет, но нам было не до него. Точку с этим повышением вы можете найти сами, пройдя по ссылке на гамма-съёмку местности урочищ Кожакуль и Галикаева.
Ссылка на гамма-съёмку урочища Кожакуль и Галикаева сцинтилляционным дозиметром-радиометром Атом Фаст 8850 новой редакции: http://www.atomfast.net/maps/show/2648
Ссылка на гамма-съёмку урочища Кожакуль и Галикаева дозиметром-радиометром Атом Таг: http://www.atomfast.net/maps/show/2647
На таком интересном месте, после радиоактивной точки, я и закончу повествование этой статьи. Так же у меня есть видео по этому исследованию. Кому интересно, желаю приятного просмотра!
А на этом у меня всё! Благодарю всех за внимание! И до новых встреч на моём канале!