Все люди кинулись бежать, кто куда. Пошел страх по всей деревне. Первый мужик, видимо, был не из робкого числа, отсиделся, отдышался. На него налетели с расспросами, что же такого он увидел в доме.
- Тварь! Огромная адская тварь! Оно заплело весь дом! Весь!.. Как мухи... Всех сожрало, еще живых... Восемь мерзких, отвратительных, огромных лап. Восемь черных ужасающих глаз. Как же он их всех-то... Какая ж мерзкая тварь! У меня волосы на спине дыбом встали, когда он их батю выпил! Высосал. У того не было шансов, он же весь, с головой в паутине... Здоровый мужик же был... Эх, Козлов... Откуда же этот паучара взялся? Разве такие вообще существуют? Чудовище. Ничего страшнее в жизни не видел... Надо прикончить его, пока он еще на кого ни будь, не напал!
Многие не поверили его словам, но он был полон решимости, взял ружье. Нашелся еще один смелый, и они отправились на штурм. За ними следом шла толпа. Вся деревня собралась. Все, кто не боялся, или не верил, шагали смелее.
Сначала хотели поджечь дом, но это опасно для соседних домов, и к тому же, тварь могла просто сбежать. Надо было убедиться наверняка.
Вечерело. Осторожно крадясь, мужчины вошли в дом. Толпа замерла, наблюдая поодаль. Вскоре прозвучали крики, выстрелы. Люди вглядывались в заплетенные, еще больше, паутиной окна, двери. Ждали. Тут из дымоходной трубы медленно что-то стало вылезать. Показались волосатые лапы, а затем и черное мощное тело твари выползло на конек крыши. Удивительно было, так же, как такой большой паук влез в трубу. При этом он издавал, какой-то рычащий, рокочущий звук. От него по крыше потекла бурая жижа. Все закричали в ужасе и бросились кто куда. Паук упал на землю, чуть прополз и замер. Тут из дома кое-как вышел тот смельчак. Прицелился, выстрелил. Метко попал в глаз чудовища. Да так, что черные брызги разлетелись кругом. И мертвый сам, упал рядом.
Некоторое время никто не решался подойти ближе, но все же любопытство взяло свое. Стали бродить по двору, тыкать палкой в паука, собирать трупы... Тварь сожгли позже, тут же, во дворе. Некоторые заходили в дом и разглядывали оплетенную хату. Младенца в коконе, мать, которую паук заплел вместе со сковородой в руках. Другие жертвы. Все были плотно замотаны прочной, липкой паутиной. Под потолком в коконе висела уже высохшая мумия сына, который в школу приносил банку пауков для потехи.
На следующий день много у кого возникло желание бежать из деревни, когда обнаружили, что дом стал, оплетен еще сильнее.
Тут воскликнула Маргарита.
- Вот тот странный дом, в каких- то зарослях, это он что ли?
Бабка, молча медленно кивнула.
- Да ну, нет! Что вы нам лапшу на уши вешаете! Не может быть, скажите, что это сорняк какой-то?
- Смотри, спит твой попутчик. Вроде только что глазами хлопал. Наверное, таблетка моя подействовала, обезболивающая. Давай-ка, и мы спать будем, притомилась я. Без его участия нечего делать.
На том и порешали. Утро вечера мудренее.
Проснувшись утром, Матвей подумал, что дело плохо. Голова болела еще сильнее, все плыло перед глазами, нога распухла. С кухни доносился приглушенный разговор. Он позвал девушку, она тут же пришла.
- Ты очень слаб. Как будем выбираться - не знаю. Хоть баб Маше, вроде, уже хорошо, она готовит тебе какую-то настойку, то ли мазь, для ноги. Говорит, тебе нужен постельный режим. Ты хочешь есть? Меня она уже покормила. Она совсем неплохая. Понесло же тебя по дворам этим... Туалет? Могу помочь добраться.
Кое-как, они доковыляли до сортира. Парень, как мог, держался, не показывал, что не так уж он и слаб, мог и сам сходить на улицу, но без ее помощи, вряд ли б он справился. Потом она потащила его обратно, в дом. Вроде и не далеко ходили, но оба устали. Возле его ложа уже стояла табуретка, а на ней тарелка с едой. Он прилег и стал потихонечку, есть. «Ноги не держат, руки дрожат, как будто ночью меня избивали», - подумал парень.
Старушка села рядом в кресло.
- Ешь, ешь, поправляйся. И ты, Маргоша, садись. Надо до рассказать все.