Неожиданный и печальный поворот в карьере Алека Болдуина – на съёмках фильма «Ржавчина» известный актёр застрелил из пистолета оператора и режиссёра. Режиссёр с ранением в больнице, а женщина-оператор умерла. Полиция начала расследование. Пистолет должен был выстрелить холостыми. Что случилось в реальности пока не ясно.
Несчастный случай на кинопроизводстве
Нас же интересует тема компенсации морального вреда и страховки несчастного случая на производстве. А здесь речь именно об этом. Никакой разъясняющей суть защиты прав работника киноиндустрии в свободном доступе в сети отыскать не удалось. Всё, что нашли, это историю с Харрисоном Фордом. Он пострадал на съёмках очередного эпизода «Звёздных войн» в 2014 голу. На ногу актёру упала дверь бутафорского звездолёта – перелом лодыжки.
Звезду вылечили, провели бесплатную реабилитацию, очевидно, за счёт кинокомпании. И чтобы вы думали? Суд признал кинокомпанию виновной в нарушении правил безопасности на съёмках фильма. В результате с фирмы взыскали 1,6 миллиона фунтов стерлингов. За сломанную лодыжку. Это важно – запомните. К цене человеческого здоровья мы ещё вернёмся.
Если поинтересоваться историей вопроса, то выяснится, что кинопроизводство – вполне себе опасное для здоровья и жизни. Вспомним хотя бы Брюса и Брендона Ли, из отечественных звёзд советского кино Василия Урбанского. Рискуют собой каскадёры, но и сами актёры теряют безвозвратно здоровье на съёмочной площадке.
Знали ли вы, что крепкий орешек Голливуда, Брюс Уиллис оглох на съёмках любимого в России боевика? Это произошло во время сцены, где Маклейн стреляет из-под стола, отражая звук. «Столешница сыграла роль ревербератора: Уиллис сидел под ней как в огромном фортепиано. Только вместо струн звучали выстрелы. Актёра не обеспечили берушами, и в результате контузии он навсегда потерял слух на две трети», - рассказывает «Экономика и жизнь». Информации о компенсации, которую получил Брюс Уиллис за потерю слуха, нет. Но вряд ли за такое платят копейки. Помните историю с Харрисоном Фордом?
Это у них, а что у нас?
А что у нас? В России утрата слуха недорого оценивается судами. Вот пара примеров из нашей собственной судебной практики.
Бывшие работники АО «Алтай-Кокс» Р. и М. обратились в суд с иском к «Алтай-Кокс» о возмещении морального вреда здоровью.
Работнику Р. факт профессионального заболевания подтверждён актом от 2002 года – 10% утраты профессиональной работоспособности бессрочно (двусторонняя хроническая тугоухость).
Работнику М. профессиональное заболевание установлено в 2018 году – 30% утраты профессиональной работоспособности бессрочно (хронический бронхит).
Оба работника заявили о моральных страданиях в результате полученного заболевания. Так, Р. говорил о трудностях в отношении с окружающими из-за тугоухости, ухудшившемся общем состоянии. М. упоминал утрату физического и психологического благополучия.
Истцы просили суд взыскать с виновника АО «Алтай-Кокс» всего-то 350 000 (истец Р.) и 500 000 (истец М.)
Представитель ответчика возражал, пояснив, что работодатель по коллективному договору выплатил работникам М. и Р. компенсации морального вреда в установленном порядке.
Суд, изучив обстоятельства дела, согласился с доводами истцов. По решению суда, нарушитель АО «Алтай-Кокс» обязан выплатить компенсацию морального вреда бывшим работникам.
Таким образом, работник с доказанным фактом профессионального заболевания может получить компенсацию морального вреда, даже если уже получил выплату из ФСС и от работодателя по коллективному договору.
Правда, суд традиционно для российской практики уменьшил размер компенсации с 350 000 рублей до 120 000 рублей и с 500 000 до 200 000 рублей.
Или вот история спора бывших работников ПАО «Иртышское пароходство» с руководством. Женщина, повар на судне, отработала 28 лет в условиях шума, вибрации, качки и крена судна. Установлено профессиональное заболевание «Вибрационная болезнь Iстепени» с 10% утраты трудоспособности. Мы просили суд взыскать с работодателя 300 000 рублей морального вреда здоровью. Ещё один клиент – штурман речного судна. Тридцать лет работы в тех же условиях, и вибрационная болезнь II степени с 30% утраты работоспособности. Наше требование – 400 000 рублей компенсации морального вреда.
Работодатель пытался заверить суд, что не имел возможности влиять на улучшение условий труда, но снабжал работников бесплатным молоком, предоставлял дополнительный отдых. И даже готов был заплатить заболевшим из-за работы… 10 882 рублей и 32 436 рублей соответственно.
Аргументы работодателя не убедили судью. Руководству Иртышского пароходства пришлось заплатить 70 000 рублей женщине-повару и 180 000 бывшему штурману.
Почему так?
Что называется, почувствуйте разницу. Возможно, вы скажете, что всё дело в звёздных именах? Спорить не будем, но и соглашаться тоже. Проблема в том, что российский закон не содержит чётких критериев определения размера компенсации вреда здоровья. Сравнительную статью «Россиянин дешевле американца в 105 раз» можно прочитать в нашем блоге в Яндекс-Дзен.
Увы. Когда цена здоровья и жизни россиянина вырастет в глазах отечественного среднестатистического судьи, большой вопрос. Что остаётся? Постараться поберечься самому. Будьте здоровы, дорогие читатели.
Чтобы не пропускать новые статьи, подпишитесь на наш канал. И на лайки не скупитесь, пожалуйста, ставьте.
