Недавно в нашей стране принято решение помогать детям войны, т.е. тем, кто родился с 1928 по 1945 годы и чьё детство пришлось на годы Великой отечественной войны. Решение запоздалое, несправедливое, т.к. большинство лиц этого возраста уже ушли из жизни, так и не получив от государства справедливой оценки их судьбы. Но, как говорится в народе: «лучше поздно, чем никогда». До последнего времени государство не обращало внимания на эту категорию граждан, не выделяя их из общего населения, а зря. Это особые люди, перенесшие на себя в незрелые детские годы тяготы, непосильные даже для взрослых и это не могло пройти для их здоровья бесследно, повредив серьёзно их психику. Всю дальнейшую жизнь эти люди страдали от приобретённых в годы войны психофизических травм и болезней, стараясь встроиться в здоровую часть общества, а не быть отторгнутыми как инвалиды. Приведу для примера три судьбы известных мне людей.
Глухарь
Он родился за полгода до начала войны в доме рядом с железнодорожным мостом. Немцы ожесточённо бомбили мост, стремясь предотвратить отступление советских войск, а оставшиеся в городе люди вынуждены были прятаться в бомбоубежище. Туда же бегала при очередном налёте и мама нашего ребёнка. Муж был на фронте и 20-ти летняя мама, ещё абсолютно неопытная в жизни, не знала, как угомонить ребёнка, который беспрестанно плакал. Люди в бомбоубежище крайне возбуждённые обстановкой, требовали от молодой мамы заткнуть ребёнку рот, боясь, что пилот услышит плач и ударит по бомбоубежищу. Как это не выглядит смешно, но именно так мотивировали свои требования люди, выгоняя мать из бомбоубежища на улицу. С плачущим ребёнком она вернулась в квартиру на третьем этаже и была готова к любому развитию событий. И они произошли. Сброшенная с самолёта бомба попала в дом, да так, что квартиру женщины развалило пополам. Одна половина обрушилась, а вторая с детской кроваткой, ребёнком и женщиной осталась висеть, не давая возможности спуститься. Прибывшие пожарные сняли женщину и малыша с обломка стены, после чего их забрала к себе родственница. Теперь малышу стало безопаснее жить у родственницы, но он продолжал плакать и чесать правую часть головы. Мама и родственница заподозрили неладное со слухом мальчика и как могли народными средствами лечили появившиеся выделения из уха. Возможности попасть в клинику или хотя бы к врачу не было, т.к. буквально через несколько дней город был оккупирован немцами, и женщины с малышом вынуждены были покинуть жилище и скрываться в кручах за городом. Постепенно мальчик успокоился после разного рода примочек и мазей, применявшихся женщинами. В дальнейшем три года в оккупации женщины растили малыша в условиях нехватки еды, тепла, постоянном страхе за жизнь. В 1943 году советские войска освободили город, но опять- таки никакой возможности проверить состояние здоровья уже подросшего ребёнка не было. Только в 1946 году в другом городе удалось попасть в поликлинику и проверить слух парня. Было установлено, что у него атрофия слухового нерва, т. е полная глухота на правое ухо. Причиной могла быть простуда либо звуковая травма. При своевременном квалифицированном лечении такое заболевание лечится, но здесь время было упущено, ребёнок подрос, и изменения в ухе стали необратимы. К счастью парень слышал как бы нормально, но только не ориентировался по направлению звука. Врачи заявили, что это заболевание не излечимо и парень останется инвалидом. Мальчик был способным и смышлёным, со своими жизненными планами, в которые инвалидность не вписывалась. Поэтому о своём недуге он никому не рассказывал и научился проходить медкомиссии в школе и других местах, имитируя полноценный слух. Вначале он присматривался к проводимой врачом процедуре проверки, а затем разными способами отвлекал врача, используя здоровое ухо в обоих случаях. Так продолжалось много лет. Все эти годы он вынужден был приспосабливаться, чтобы недуг не выявили. В школе он садился на первую парту с правой стороны, ближе к стене, здоровым ухом к классу. Парень окончил школу шоферов, был призван в армию, где 3 года отслужил шофёром, после армии работал в автопарке на автобусе и всё это при своём недуге .Чтобы слышать партнёра в машине, он никогда не открывал стекло окна, которое служило отражателем звука обращавшихся к нему людей Природа человека пришла ему на помощь. Утраченную функцию уха взяли на себя кости черепа, передававшие звук левому уху. Никто о недуге даже не догадывался, а парень хоть и комплексовал, но умело скрывал свой недуг, демонстрируя абсолютно здорового человека. И только в университете, куда парень поступил, уйдя из автопарка, его разоблачили на медкомиссии, когда он захотел прыгнуть с парашютом. Здесь врачи применили новую методику, вставляя глушилку в ухо и обмануть их не удалось. Прыжок запретили, боясь, что может произойти травма второго уха, что повлечёт полную глухоту. Специальность после университета не требовала от парня стопроцентного слуха и ему удалось проработать до пенсии как полноценный человек, не получая за своё увечье никаких компенсаций.
Виновницей этой трагедии человека, всю жизнь скрывавшего свою болезнь и вынужденного притворяться даже с близкими людьми, явилась война, лишившая детей возможности получать необходимую в младенческом возрасте медицинскую помощь. Помимо глухоты, человек получил ещё психическую травму, постоянно боясь разоблачения, грозившего ему увольнением с работы, возможного осуждения, других неприятностей. Поэтому он избегал компаний, походов в театры и другие общественные места. В то же время, несмотря на увечье, он смог себя реализовать, поступив в МГУ, окончив который стал офицером и специалистом по расследованию сложных уголовных дел. Видимо вы уже поняли, что это разговор обо мне, авторе этой статьи.
Вуайеризм
Об этом психическом заболевании мало кто знает, но среди моих сверстников, переживших ВОВ, оно было довольно распространено. Об этом свидетельствовали многочисленные отверстия в уличных туалетах в школах, рядом с кинотеатрами, танцплощадками и другими публичными местами. Через них парни, обуреваемые желанием ознакомиться с женскими половыми органами, подсматривали за дамами в моменты посещения туалетов. В послевоенные годы естественные надобности люди справляли в деревянных уличных туалетах в общих дворах. Конструкция имела несколько кабинок с тонкими деревянными перегородками, в которых любители и прокручивали отверстия, подглядывая в них за женщинами. Дело довольно постыдное и обуреваемые этой страстью подростки об этом не распространялись, но эти дыры я видел почти во всех туалетах в школе, клубах, на танцплощадках и других общественных местах. Не раз замечал за своими сверстниками лет 14-15, как они дежурят у туалетов, раздевалок, бань, где можно подглядеть голых женщин. Причина тоже в основном ВОВ, когда отцы ушли на фронт, а мальчишки воспитывались женщинами, не давая им знаний в сексуальном опыте. Ни в семье, ни в школе о сексе предпочитали не говорить. Но природа требовала от подростка выхода сексуальной энергии, а знаний в этой области у него не было. Вот и предавались пацаны сексуальным фантазиям, занимаясь онанизмом и подглядывая за женским полом. В ходу были порнографические фотографии, продававшиеся немыми в пригородных поездах и на базарах. Эти фотографии ходили по рукам и служили предметом утоления сексуальных фантазий рукоблудием. Беда в том, что понимая постыдность этого занятия, подросток уходит в себя, становится замкнутым, ищет уединения, где предается искусственным наслаждениям, изнуряя организм и считая себя ущербным. А когда наступает реальная возможность сексуального контакта с женщиной, парень теряется, предпочитает увильнуть и перейти на искусственное удовлетворение, что зачастую порождает импотенцию и нежелание вступать в брак. Хорошо если с возрастом парень одумается и перейдёт к реальным отношениям, но иногда приходится прибегать к помощи психиатра или психолога. Несколько моих бывших одноклассников так и не смогли завести семью, хотя получили высшее образование и сделали служебную карьеру. На вопрос почему - откровенно признались, что преждевременно ослабли из за ошибок молодости.
Вагинизм
Это женское психическое заболевание тоже является последствием перенесенных женщиной психологических травм в детском возрасте, что было повсеместно в годы ВОВ Познакомившись в Москве со студенткой престижного Вуза и желая сексуальных отношений, я предложил ей встретиться в интимной обстановке. Но девушка вдруг меня предупредила, что сама не против этого, но боится и не может себя преодолеть. Я купил крепкого спиртного и рассчитывал, что всё решится просто. Но не тут то было. Девушка спиртное выпила, вроде бы опьянела, а к контакту мгновенно отрезвела и к себе не подпустила. При этом сама плачет и просит что-то сделать. Но не применять же физическую силу. Так и разошлись без результата. Чтобы разобраться в вопросе, я съездил в частную клинику и поделился бедой с врачом. Вместе с девушкой мы пришли к нему на приём, и выяснилось, что это вагинизм – серьёзная психическая женская болезнь, вызываемая наследственностью или тяжёлыми жизненными катаклизмами больного или его родственников. От девушки я узнал, что в период ВОВ её семья жила в Сталинграде и находились в самом центре боёв, прячась в развалинах тракторного завода. После окончания боёв, жить в городе не было возможности, он был полностью разрушен. Мама с бабушкой этой девушки, набедствовавшись и насмотревшись на ужасы войны в самом её эпицентре, пешком направились в южные края на Ставрополье, куда по окончании войны приехал демобилизованный муж мамы с изуродованным лицом. Ему в Берлине 9 мая 1945 года в день Победы взрывом мины снесло пол лица вместе с глазом. Вот от этого мужа родилась моя девушка в 1946 году. Можете себе представить её детство с отцом инвалидом, мамой и бабушкой в незнакомом городе и далеко не комфортным жильём. С детства она была свидетелем ссор отца с матерью, его запоями на почве инвалидности и ревности. Приходилось искать запившего отца, помогать матери, ухаживать за престарелой и потерявшей разум бабушкой и младшей сестрой, подрабатывать в детском доме.
Тем не менее, девушка оказалась очень талантливой, закончила с золотой медалью вечернюю школу, после чего на скромные сбережения поехала в Москву, где поступила на мехмат МГУ.
Здесь я с ней и познакомился. Я студент второго курса юридического факультета МГУ имевший отношение и к психологии, после армии и работы водителем автобуса, уже хорошо знавший женщин и 17 летняя девчонка, только что поступившая в университет. О развитии событий я уже писал, но встал вопрос, как быть дальше? Девушка мне нравилась своей внешностью, непорочностью и талантом, но пугала болезнь, про которую врач сказал, что это серьёзно и даже советовал не портить себе дальнейшую жизнь. Именно этот совет, может быть, и стал решающим в моём дальнейшем поведении. Я сам имел проблемы со здоровьем и потому посчитал непорядочным бросить больную девчонку, которая была ко мне неравнодушна. Решил, что грош мне цена как будущему специалисту, если не смогу девчонку вылечить. Наши отношения продолжались, были практически платоническими, т.к. секса по-прежнему не было. Поехав летом на целину в студенческом отряде, я насмотрелся на лёгкую доступность там студенток и ещё больше утвердился в принятом решении. Осенью мы Верой, так звали эту студентку, расписались и стали жить в студенческом семейном блоке главного здания МГУ на Ленинских горах. Сексуальные мучения описывать не буду, но через 2 года такой жизни я всё же преодолел робость жены и у нас появился прекрасный ребёнок. С Верой я прожил вместе более 55 лет и ни разу не пожалел о принятом решении. От прежней болезни не осталось и следа. Я же чувствовал себя как бы героем спасителем, вылечившим человека от тяжкого заболевания.
Вера беззаветно предано помогала мне в тяжёлой следственной работе, сама демонстрировала успехи в своей профессии на почве авиастроения, космонавтики и ракетостроения, без нытья переносила тяготы полевой жизни на отдалённых полигонах, закончив трудовой путь крупным руководителем оборонного завода страны.
Учёный
Как и обещал, расскажу и о третьем, хорошо мне знакомом человеке, моём ровеснике, в детстве оказавшемся в пекле ВОВ. Зовут его Саша, познакомился я с ним в школе, некоторое время сидел за одной партой. Как и я, Саша рос без отца, не вернувшегося с фронта. В начале войны его мама оказалась в Ровенской области, где работала в лесничестве с мужем после окончания Саратовского лесного института. Мужа призвали, а беременная женщина , не успев эвакуироваться, осталась на оккупированной врагом территории. В Ровно расположились крупные чины немецкого командования, а в ровенских лесах обитали партизанские соединения. Благополучно разродившись прямо в лесу, мама Саши вместе с ним по заданию руководства партизанского отряда вернулась в город, легализовалась и стала работать в немецкой комендатуре, одновременно являясь связной партизанского отряда. Подробностей я не знаю, но Наталья Семёновна, так звали маму Саши, награждена множеством советских боевых наград за опасную работу в эти страшные годы. После войны Наталья Семёновна стала директором лесхоза и руководила им до пенсии. Всё детство Саши, как и моё, прошло среди послевоенных руин , а игрушками были мины, снаряды и брошенное оружие в окопах и блиндажах. Из снарядов мы выплавляли тол, которым начиняли консервные банки. Саша научился делать бикфордов шнур из ниппеля, и мы с ним этим самодельным взрывным устройством глушили рыбу. Чудом мы остались живы, не повторив судьбы многих сверстников, погибших на этих следах войны. В отличие от меня Саша был отличником в школе, и его мама строго контролировала и направляла его поведение. После окончания школы он пошёл на курсы шоферов, а я в то время работал путевым рабочим на железной дороге. Распространённая мечта моих сверстников того времени стать летчиками или моряками была мне недоступна из-за моего недуга, о котором никто не знал кроме меня. Поэтому я решил стать юристом. Саша же, где то среди семейных бумаг откопал документ, подтверждающий, что его дальний родственник изобрёл взрывчатое вещество, на которое получил патент Петербургской академии наук. Саша решил идти по его стопам и поступить в МГУ на химический факультет. Без армии и каких-либо льгот он туда поступил, успешно закончил и остался вначале в аспирантуре, а затем в Академии наук, где и работает по настоящее время.
Всё бы хорошо, но как я уже отмечал, на всех нас, детях того времени лежит отпечаток войны и перенесенных из-за неё тягот и болезней. Саша не женат, избегает женщин и ведёт затворнический образ жизни. Возможно, причиной этого явились тяготы военного и послевоенного времени, которые я описал ранее и которые неизбежно оставляли травмы на детях войны.
В заключение хочу отметить, что наше поколение, как видно из описанных примеров, отличалось особой целеустремлённостью, стремлением реализовать себя на пользу стране. В школах все готовились к получению высшего образования и модных в то время специальностей. В каждой школе висели портреты выпускников, отличившихся в дальнейшей жизни. Между собой школы соревновались по количеству поступивших в ВУЗы или в военные училища. Не помню случая, чтобы хоть один мой ровесник сидел на шее родителей и не работал. Несмотря на трудную и бедную жизнь не было желания куда-то уехать из страны или быть чем то недовольным. Трудности просто преодолевались, а страной гордились.
Очень жаль, что о детях войны вспомнили так поздно. Их опыт и идеология могли бы помочь в воспитании нового поколения. Даже сейчас, в преклонном возрасте им есть, что рассказать поучительного молодёжи. Но государство по-прежнему пассивно использует опыт этой категории своих граждан. Их учёт не ведётся. Надо самому находить возможность заявить о себе, чтобы получить какие то льготы. Причём эти льготы отданы на откуп местным властям, которые каждый по- своему их определяет. А материальное вознаграждение получают лишь те, кто за жизнь не заработал других льгот, таких как инвалидность, ветеран труда, почётный гражданин города и т.п. Как правило, дети войны активно прожили свою послевоенную жизнь и такие льготы имеют. Поэтому персонально за тяготы военного детства им ничего не положено. Что-то здесь неправильно и несправедливо!
Спасибо за прочтение. Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки.