Желание (плюс необходимость, обусловленная экономическими, политическими и религиозными факторами) идеализировать прошлое крепко сидело ещё в наших предках. Посмотрите, дескать, современники, как широко жили деды и прадеды – не чета вам! Да и трава, естественно, тогда была зеленее, и воздух чище…
Возьмём хотя бы эпоху Возрождения, когда весь цивилизованный западный мир хором обратился к античности и начал едва ли не проповедовать эллинские и римские ценности. А ещё раньше (в период Средневековья) европейские рыцари и прочий вооружённый и праздный люд, имеющий возможность оплатить услуги менестрелей, буквально заслушивался сказаниями о графе Роланде (ударение на второй слог, он же француз) из времени Каролингов – храбром воине, племяннике самого Карла Великого!
Считается, что «Песнь о Роланде» сформировалась в XII веке. Автором её канонической версии ряд исследователей называет некоего Турольда, вероятно, клирика. Однако, похоже, что Турольд лишь записал услышанное (ну и дополнил, естественно) от народных сказителей. Как свидетельствует английский летописец Вильгельма Мальмсберийского, про Роланда пели аж в 1066 году рыцари Вильгельма Завоевателя, черпая вдохновение и силы для предстоящей битвы.
Сюжет поэмы прост как дрозд (вообще-то это не совсем поэма, а жеста – повествование о деяниях, в нашем случае – героических). Войска Карла Великого возвращаются из Испании после победоносного похода. Не взят лишь один город неверных – Сарагоса, которым правит царь Марсилий. У Карла с Марсилием перемирие, но граф Ганелон предаёт франков и подговаривает врагов напасть на арьергард войска, который возглавляет Роланд. В Ронсевальском ущелье разворачивается грандиозная битва, где 20-тысячный отряд рыцарей отражает атаки многократно превосходящих по численности врагов. Роланд героически сражается и погибает. Всё остальное – любовная история, казнь предателя Ганелона – отходят на второй план и, такое ощущение, были сочинены, как бы это сейчас сказали, для «привлечения более широкой аудитории». Главная же идея жесты сугубо патриотическая: сразиться и умереть за Отечество.
Историчность в поэме – дело сугубо вторичное. Да, некоторые герои имеют своих реально существовавших прототипов. К примеру, священнослужитель Турпен, ловко орудующий копьём, - архиепископ Реймса Турпин, а Гвенелон очень похож на Венилона, архиепископа Сансского. Ну а историческим прототипом самого Роланда очень может быть начальник Бретонской марки Хруодланд, действительно погибший во время ночной стычки с басками в Пиренеях…
Но вот всё остальное в «Песне о Роланде» - строго в угоду слушателям и в канве существовавшей тогда политической повестки. На дворе, если что, стоял 778 год – именно в это время Карл возвращался из испанского похода. Никакими сарацинами (и маврами, кстати, тоже, хотя автор жесты безжалостно смешивает эти народы, для него все нехристи на одно лицо) тогда и не пахло (ненавистными врагами европейцев они стали как раз к моменту «официального издания» поэмы), а в злосчастном ущелье на войско напали населявшие тот регион баски – почти родственники!
Кстати, сам Карл Великий изображается умудрённым годами, поседевшим мужем, старцем этаким, хотя в 778 году ему было максимум 36 лет. Впрочем, это по современным меркам 36 – практически юность. Если воевать лет так с 14 и постоянно попадать под удары колющего, рубящего метательного и пихательного оружия, то годам к 30 можно выглядеть весьма непрезентабельно.
Но вообще-то вопрос об историчности и правдоподобности описываемых событий отпадает сразу, стоит читателю добраться до рассказа о битве:
Граф Оливье несется полем вскачь.
Обломок древка у него в руках.
Он Мальзарону им нанес удар,
Щит расписной сломал, разбил шишак,
У мавра вышиб из орбит глаза,
И вылетел на землю мозг врага.
Убил еще семьсот неверных граф,
Торжиса с Эсторгосом покарал,
Но и свое копье вконец сломал.
Роланд воскликнул: «Вы сошли с ума!
Жердь для подобной битвы не годна.
Железо, друг, потребно здесь и сталь.
Да разве Альтеклера нет у вас,
Отделанного золотом меча?»
«Я бью арабов, — Оливье сказал. -
Мне меч из ножен недосуг достать».
Аой!
Зарубить семьсот человек за один заход – да это просто супермен какой-то! И ведь силы остались продолжать бой – арьергард под предводительством Роланда отразил не меньше пяти атак. Пиренейские горы по маковку должны были умыться кровью! И всюду сквозит спесь, безудержная спесь, которая станет отличительной чертой и неким архетипом «благородных донов».
Впрочем, герои западноевропейской поэмы ничем не хуже русских былинных богатырей, которые, как прекрасно известно, могли орду степняков шапками закидать! Как видно, мысли пращуров всех национальностей двигались в одном направлении.
«Песнь о Роланде» - это не сказка и не быль, а героический эпос, и относится к данному произведению нужно именно так. К произведению, оказавшему огромнейшее влияние на всю мировую литературу.
А Карл Великий не подоспел на подмогу (да его не больно-то и звали, предпочитая пасть в бою, но не уронить честь):
Почуял граф, что смерть его близка,
Что мозг ушами начал вытекать.
За пэров молит бога он сперва,
А после, Гавриила за себя.
Чтоб не покрыл его посмертно срам,
Схватил он Олифан и Дюрандаль
И углубился в землю басурман
Намного дальше, чем летит стрела.
Два дерева там вниз глядят с холма,
Четыре глыбы мраморных лежат.
Граф на траву, недвижимый, упал,
Лишился чувств, встречает смертный час…
Земля тебе пухом, неистовый Роланд.
Антон АГЕЕВ.
Иллюстрации из открытых источников.
#книгочей
#роланд
#Турольд
#рыцари
#эпос
#средневековье
#дюрандаль
#олифан
#карл великий
#Битва