Глава 2.
«Призрак»
Прошла неделя. Она была похожа вечность. Божественные дни… События прошлых дней почти стерлись из моей памяти. Кажется, я терпел унижения, потом сбежал….потом была Лиз и ее безумная идея … «Давай убежим!»- лучшее решение за мою жизнь. Припоминаю: лестница, бесконечные ступеньки, коляска, постоянно соскальзывающая, и смех. веселый и беззаботный смех моей Лиз. МОЕЙ ЛИЗ! затем вертолет, рычаги, какие-то схемы, бескрайнее небо и абсолютно свободные мы! Мы летели. Мы принадлежали друг другу. потом посадка, мы чуть не разбились. Правда боялся один я, Лиз не боялась ничего. Она лишь безумно хохотала…ее смех, был прекрасен и заразителен. я смеялся вместе с ней и не мог остановиться. Это показалось мне странным, хотя заметить эту мелочь я не мог, да и не хотел. Слишком страшно было. Сейчас, впрочем, я понимаю, насколько я был глуп, но сделать все равно ничего не могу.
Мы приземлились на острове Табор. Карта была старая, но двойная надпись над островом четко вырисовывалась. «Призрак». Нам показалось название очень символичным, потому что мы тоже хотели исчезнуть с лица земли.
На острове мы набрели хижину, она была в ужасном состоянии, как и старуха, которая в ней жила.
Она приютила нас, рассказала, где и что растет, где лучше ловить рыбу, и где лучше охотится. Старушка не назвала своего имени при знакомстве, поэтому мы звали ее тётушка Аглая. Я и Лиз были невероятно счастливы, когда уставшие и голодные набрели на ее дом. Когда же мы нашли хозяйку дома, я испытал настоящее счастье, а Лиз смотрела на неё с некоторым подозрением и опасением. Старушка холодно и даже со страхом смотрела в сторону моей возлюбленной. Сначала она ничего не хотела слышать, о том, чтобы мы остались. «Убирайтесь, черти, чтобы духу вашего здесь не было!»-верещала она как сумасшедшая. Правда, по мере моего рассказа тётя Аглая смотрела на меня теплее, но на Лиз по-прежнему странно косилась. Какое-то нехорошее предчувствие шевельнулось у меня внутри, но я опять не обратил на это никакого внимания.
С каждым днем становилось теплее, стоило задуматься, где мы будем жить. О том, что бы жить в одном доме с тётушкой Аглаей и речи быть не могло. Она и Лиз друг друга невзлюбили с первого взгляда, а чем дольше жили вместе, тем больше эта неприязнь перерастала в ненависть. Тогда я полагал, что две хозяйки не могут ужиться вместе, но когда я увидел, как Лиз с палкой в руке и тётя Аглая с ножом, кричали друг на друга. Я понял что, больше с постройкой дома тянуть нельзя, потому что у меня будет либо труп старухи, либо бездыханное тело моей Лиз. Ни того, ни другого я допустить не мог, а потому начал искать мест для постройки. И нашел.
Это было любимое место Лиз. Большая глыба, имеющая плоскую площадку на которую вполне поместится дом. К этому островку нельзя было подобраться по суше, со всех сторон была вода и скалы, поэтому на коляске просто так не подъедешь. В этом заключалось и неудобство, и преимущество дома. (Вода защищала от нежелательных посетителей, а скалы от ветра и бурь.) Я соорудил подъемник, по которому Лиз, я и тетушка Аглая могли бы попасть на недоступный островок. Последняя заявляла, что этот островок ей ни к чему и делать ей на этом бесовском поприще нечего. И правда, площадка на островке была ровная, как будь-то, действительно была создана для шабашей. А по её периметру стояли плоские скалы, как чьи-то гигантские надгробья. Это было немного жутко, хотя и очень красиво. Каждая глыба была покрыта неизвестными мне письменами, Лиз и старушка же напротив, кажется, понимали каждое слово, только Лиз была восхищена написанным, а тётя Аглая морщилась, как будь-то, в её чашку с чаем налили уксус. Когда же я пробовал их расспросить об этих таинственных текстах, старуха крестилась и приговаривала: «Чур, меня! Ты меня прости, милый, но я еще пожить хочу». Дальнейшие вопросы я не успевал задать, потому что она сразу уходила, если была в хижине, то в лес за хворостом; если вне дома, то домой, кипятить воду и заваривать травы. Это была еще одна особенность нашей соседки, она постоянно варила какие-то отвары, они жутко пахли, но были довольно приятны на вкус. Понятия не имею что, она туда добавляла, но они действовали на меня как энергетический напиток. Прибавляли мне сил и бодрости. Лиз даже звала ее каргой или старой ведьмой, за глаза конечно, но тётя Аглая, кажется, знала о своем « прозвище» потому что появлялась каждый раз, когда Лиз называла ее так. Я считал, что это неправильно неуважительно относиться к человеку, который подарил нам жилье и еду, но Лиз только отмахивалась. Была еще одна тема, на которую Лиз избегала говорить.
Когда я спрашивал Лиз о странных скалах, она как-то странно закатывала глаза, будь-то от блаженства, потом немного морщилась, говорила что, неважно себя чувствует, и просила принести воды.
Так я оставался единственным на острове, кто ничего не знал о происхождении странных глыб и о причине крепкой нелюбви между Тетушкой Аглаей и Лиз.