- Ей.. -- задумался Эгвальд. -- Да, это она. Что за вопрос Не о себе, конечно -- о самой Дине. Впрочем, я был не прав, позволив этому поводу исчезнуть. Он, как всегда, всплыл в самый неподходящий момент, и теперь -- надо же -- озарение... Нервишки. Или, возможно, виновато вино, раз уж раньше такого не случалось, но... Похоже, я становлюсь винофилом"
Он с жадностью набросился на вино, словно ему не хватало воздуха, набивая щеки густым хлебным соком, а затем, подавившись, начал рвать зубами, будто вгрызаясь в самое сердце, мясо сочного, совершенно не испорченного мяса. Если бы кто-то мог видеть сейчас Эгваля-сына, стало бы не по себе -- глаза, непропорционально большие, быстро бегали по тарелке, выдавая мимикой крайнее возбуждение, а лицо, вмиг потерявшее свою обычную сердечность и добродушие, налилось кровью, обезобразив его от уха до уха.
"Нашел время для волнений, - одернул внутренний голос короля. -- Парень молод, здоров, кровь не кипит, до безумия темпераментен -- поди, сожги его нынче на костре, на дрова сгодится, исключительно в качестве живого примера для любых иных дебоширов, и все-таки...
А, впрочем, пусть себе, все-все пусть себе... Эгвинг, его Величество. Да, да, его величество, которое правит лишь благодаря тому, что жив еще один, другой, и так далее, и тому подобное. А во всем остальном, он -- простой наемник, солдат, который делает свою работу и уходит, и которого тут же заменят... И что такого, если однажды он подхватит меч и домогается возлюбленной короля
"Значит, Дина не для него Неужели она не понимает, что Ниал -- телохранитель, а не рыцарь, и что влюбиться в воина не так легко, а Эгвалю и подавно вряд ли удастся... Да что ж такое! Неужели ей наплевать и на него, и на других солдат"
"Не уверен, что все именно так, отец. Наверное, она просто ослепла в этом своем безумном увлечении -- недаром же оно выросло в нечто большее, нежели обычные романтические бредни. Увлеклась им