Что такое опыт?
Мы начинаем с нашего наивного восприятия мира и пытаемся понять его. Таким образом, нам удается объяснить структуру нашего наивного опыта, а не обязательно мир, каким он является на самом деле.
Затем наша концептуальная идея опыта, основанная, как она есть, на нашем наивном понимании, в одно время означающая то, что мы осознаем, а в другое - то, что мы взяли из того, что осознавали, и накопили со временем, запирает нас в нашей первоначальной наивности. Оба эти значения ограничивают наше понимание наивной дуалистической структурой вещей, существующих вне других вещей, отдельно и отдельно друг от друга, а знание об этом мире, следовательно, является чем-то, что вы имеете, а не чем-то, что вы делаете. Этот последний пункт является основополагающим для того, что мы здесь рассматриваем.
"Ex-", первый слог слова "опыт", имеет значение "из" или "вне", а вторая часть слова "опыт" является просто повторением самого себя - она использует латинскую основу -peritus, что означает "опытный" или "испытанный". Итак, "опыт" - это и то, что вы переживаете, и то, что вы вынесли из пережитого опыта - и оба эти смысла пропитаны дуалистическим чувством разделения и независимости. Неудивительно, что мы чувствуем отчуждение от себя и других - мы не можем представить себе другого способа видеть мир. Проблема в том, что мы даже не говорим о том, что именно мы описываем нашим коротким словом "опыт", которое, кажется, слишком упрощает то, что должно происходить. Конечно, глаза не кодируют классификации типов, классов, форм, размеров, отношений, идентичности, активности и т.д. Глаза могут только кодировать необработанные визуальные данные, как поток, который затем обрабатывается мозгом, в этом дуалистическом представлении. Поэтому ранее в этой книге я предложил другое слово, чтобы более четко разграничить эти два значения: Непереживание.¹
То, что мы переживаем, - это глубоко ощущаемое присутствие по отношению к тому, что мы воспринимаем, думаем, чувствуем, воплощаем, помним и интуитивно чувствуем, возникающее в процессе разворачивания нашей жизни. Это присутствие, о котором я говорю, отличается от значения, или характера, или даже идентификации того, что переживается, - это приходит следом, и, кажется, сразу, потому что мы никогда не оставляем наши переживания просто такими, какие они есть, но всегда рефлексивно выдавливаем их через наше нынешнее понимание, чтобы охарактеризовать, идентифицировать и придать смысл тому, что есть.
Опыт, таким образом, если использовать его в единственном и более осознанном значении, используемом здесь, является апперцепцией - процессом ассимиляции того, что нам внушается, в тело нашего существующего понимания - которое всегда уже наполнено идеями, полученными непосредственно и целиком из наших неискушенных догадок о вещах и о том, как они существуют.
И пока не произойдет последовательность или повторение "необъяснимых" обстоятельств, мы остаемся довольны своим результатом, и редко возвращаемся назад и пересматриваем наши первоначальные наивные идеи, просто потому, что мы либо не в состоянии сделать это, так как они в основном согласуются со всем, что мы теперь знаем как истину, либо потому, что мы не можем представить себе другую отправную точку. Но если происходит такая последовательность или повторение "необъяснимых" обстоятельств, то это может дать нам паузу и подтолкнуть нас к попытке понять, где мы могли сбиться с пути.
В моем случае, мне потребовалось тридцать лет, чтобы окончательно освободиться от наивности нашего коллективного мировоззрения, которое мне прививали в течение всего периода моего образования.
Только когда я понял, как начинать свои размышления с медитативных побуждений, принимать их без манипуляций - не выдавливая их через укоренившиеся наивные догадки - и перестраивать свое понимание мира на основе того, что теперь должно быть истинным, - только тогда эти побуждения произошли - и под этим я не подразумеваю "как они произошли", и уж точно не "какими они были". Только тогда я освободился от этого коллективного мировоззрения и обнаружил скрытую истину - истинную, потому что она основывалась на факте прожитых мною (в течение длительного времени) необъяснимых императивов. "Прожитых" в смысле моего присутствия в них, а не какого-то опыта, как это наивно кажется.
Эта иная основополагающая позиция - принятие факта, что нечто необъяснимое произошло, даже если это требует пересмотра наших основополагающих представлений о мире - лежит в основе всех духовных традиций, однако она остается навсегда неприемлемой для современной науки, поскольку противоречит ее основополагающим представлениям, и лишь изредка намекается современной философией - некогда гордой служанкой науки.
Ключевым шагом в моих собственных попытках понять эти императивы, которые были необъяснимы в рамках моего - тогдашнего - понимания, стала моя инициирующая медитативная практика, которую я начал в возрасте пяти лет.