не признается» планом. Лиам с удивлением посмотрел на нее, и что-то ужасно похожее на благоговение промелькнуло в его взгляде. — Напомни мне никогда не играть с тобой в покер, — сказал он. И легко поцеловал ее в губы, несмотря на неодобрительные взгляды, которые на них бросали большинство других придворных. Тихий смех Бабы был прерван суматохой и взволнованными голосами - вернулись охранники, ведя пособников Майи и трех маленьких детей. Самая старшая, девочка лет семи, несла самого маленького, мальчика, которому было вряд ли больше двух. У детей был удивленный и запуганный вид, кроме одной маленькой темноволосой девочки с двумя косичками, карими глазами и упрямым подбородком. — Шериф Мак! — закричала она, мельком углядев Лиама, и побежала к нему, чтобы быть пойманной в его объятия. — Мэри Элизабет! — выдохнул Лиам. — Как же твоя мама будет рада увидеть тебя! Бабе показалось, что в его глазах заблестели слезы. И, похоже, у нее тоже начались какие-то проблемы с глазами. Без сомнения, это какая-то экзотическая перхоть от одного из питомцев Королевы. Но те, кто вскоре станут экс-родителями выглядели гораздо хуже. Одна очень стройная и невероятно прекрасная женщина с длинными розовыми волосами в струящемся платье из небесно-голубого полупрозрачного шелка и мерцающей органзы, украшенной звездами, стояла на коленях перед Королевской четой, слезно умоляя, чтобы ей разрешили оставить ребенка, которого она прятала в тайном месте под землей, полном игрушек и конфет. Ребенок, о котором шла речь, жался к другим детям, стоящим возле Лиама и Бабы, слишком потрясенным и сбитым с толку, чтобы делать чтото еще, кроме как молча стоять с теми, кого они смогли опознать как Людей. Королева покачала головой, и намек на жалость промелькнул в ее холодном и суровом взгляде. — Я не могу поощрять поступки, которые могли уничтожить все Иноземье. Правило о запрете на похищение человеческих детей существует не просто так. там и отступить в эту реальность в поисках безопасности, возвращаясь туда лишь изредка, в день летнего солнцестояния и накануне Дня всех святых, в те дни, когда увеличивается наша сила. — Но сейчас Люди даже не верят в наше существование — возразил мужчина. — Они не будут охотиться на тех, кого даже не считают настоящими! — Не будут? —спросил Король, указывая на Лиама и Бабу. — Разве они не свернули горы, чтобы разыскать и вернуть то, что принадлежит им? Я бы сказал, что свидетельство обратного стоит сейчас перед вами. Королева права. Нельзя попустительствовать действиям, которые ставят нас всех под угрозу. И уж, конечно, нельзя вознаграждать их. Розововолосая женщина, пошатываясь, поднялась на ноги, держась за своего супруга, и начала оглядываться в поисках ребенка, который был ее, хоть и на столь короткое время. — Но, Ваше Величество, все знают, что Люди не ценят своих детей, как мы своих. А у них их так много, а у нас так мало. Как это может быть неправильным, забрать одного-двух для нас? Лиам с трудом сделал шаг вперед, так как к одной ноге, как банный лист, прилип Пити, а в руках он все еще держал Мэри Элизабет. Гордость переполнила сердце Бабы, когда он вышел перед всем двором и заговорил сильным и уверенным голосом. — Вы совершенно неправы, — сказал он. — Есть люди, которые плохо обращаются со своими детьми. Но большинство любит своих детей больше жизни, и пойдут на все ради них, — он указал подбородком на Мэри Элизабет, так как руки у него были заняты. — Мать этой маленькой девочки зашла так далеко, что отыскала Бабу Ягу, чтобы просить о помощи, не взирая на то, чем ей придется за это заплатить. У всех этих детей дома есть родители, которые страдают и мучаются от печали, страха и потери, так как их дети были украдены. Они не призы, из-за которых можно спорить. Их любят, ими дорожат, поэтому Баба и я собираемся забрать их домой, где им и место. Королева грустно кивнула. — Хорошо сказано, смертный. Так тому и быть. Этому правилу все будут повиноваться, и все те, кто достаточно безрассуден, чтобы нарушить его, подлежат суровому наказанию, — она протянула свою бледную, изящную руку и пригладила волосы Мэри Элизабет. — И все же, как жаль. Они такие милые и смогли бы привнести столько юной радости в этот древний мир.