Сегодня отмечает своё 58-летие Джарвис Кокер — человек, который полтора десятка лет ждал своего часа и добился наконец успеха на волне бритпопа. В честь дня рождения Джарвиса публикуем самовольный рейтинг альбомов его главного детища.
7. It (1983)
Песни невинности, тщетно притворяющейся опытом. Совсем не то, что хотел бы услышать человек, знакомый только с творчеством Кокера взрослой поры — но, если абстрагироваться от контекста (фронтмену Pulp нет и двадцати, в его 18 группа уже сыграла на BBC у Джона Пила и казалось, что слава совсем рядом), можно смириться с существованием It хотя бы из-за камерного акустического звука, который уже через пару лет получит — к сожалению, не в лице самих Pulp — чуть более широкое признание под жанровым наименованием тви-поп.
6. Freaks (1987)
Большая пауза между альбомами и случившиеся за это время творческие метаморфозы вызваны, во-первых, избавлением Джарвиса от юношеских иллюзий после пары месяцев соседства в больничной палате с пресловутыми common people — а, во-вторых, с приходом в Pulp мультиинструменталиста Рассела Сениора, который здесь в некоторых номерах даже солирует. Запись альбома обошлась всего в пару сотен фунтов — но звучит он, как нам кажется, адекватной заменой Нику Кейву той же поры, если таковая вдруг кому-то нужна.
Что касается места в истории, на Freaks в первый и последний раз у Pulp царит настолько неприкрытый нигилизм — и это, конечно, никакая не заявка на успех, а реакция на внешние раздражители с сублимацией в выдуманные истории и героев, необходимая преимущественно самим авторам, но с точки зрения творческой эволюции полезная: хладнокровие Джарвису и компании ещё пригодится.
Соотечественники из прессы писали про альбом много, но не то что бы оценили: на долгое время в отзывах о группе, подобно слову dominate в лексиконе Микеля Артеты, воцарилось прилипчивое слово «китч».
5. Separations (1992)
«Разделения» во множественном числе не случайны: во-первых, это название про переезд Джарвиса и нового басиста группы Стива Макки из Шеффилда в Лондон; во-вторых — про саунд, наполовину анахроничный, но под конец внезапно оборачивающийся запоздалым (лейбл Fire держал альбом в закромах целых два года) оммажем рейв-движению.
Бесспорная вершина здесь — My Legendary Girlfriend, по ходу которой Джарвис впервые приоткрывает завесу над безотказной формулой будущих хитов: вожделенческий полушёпот в куплетах, предваряющий последующую кульминацию.
4. We Love Life (2001)
Распавшись одновременно с Blur и Suede, шеффилдцы — в отличие от коллег — смогли встретить закат сидя на весьма красивом холме. После пары неудачных сессий, большинство песен из которых были забракованы, продюсировать альбом внезапно вызвался великий Скотт Уокер — и это стало идеальным поводом мобилизации последних сил группы.
В альбоме есть место умиротворению и даже крику и рыку, а песня Bad Cover Version — и в особенности клип на неё — выглядит идеальным манифестом прощания, предупреждением о неизбежной опасности скатывания любой совместной жизни (будь то двух людей или музыкальной группы) в фарс и самопародию. Да, Pulp сами вернутся на сцену спустя без малого десять лет, но это будет уже весьма аккуратный ностальгический аттракцион: только старые песни, а единственная новая взята как раз из не вошедших в своё время в We Love Life.
3. His ‘N’ Hers (1994)
Поднаторев на записи блистательных синглов (Babies, Razzmatazz), Pulp вывели формулу успеха и запустили производственные мощности на полную. Стартуя то ли шуткой, то ли серьёзной песней про мародёров, альбом продолжается мародёрством на почве адюльтера и прочими песнями телесного и бытового опыта.
His ‘n’ Hers записан с продюсером вышедшего годом ранее дебютника Suede Эдом Баллером — но песни и уровень продуктивности (би-сайды к альбому явно не затерялись бы на нём самом) напоминают нам о трёх коротких годах расцвета The Smiths. Конвейер этот вскоре остановится — но пока все счастливы, особенно добившийся наконец признания Джарвис.
2. This Is Hardcore (1998)
Девяносто восьмой для многих стал годом последнего вздоха, но не облегчения: R.E.M лишились барабанщика и выпустили непривычно воздушный скуповатый Up, The Smashing Pumpkins в состоянии распада выдали электронный Adore... Джарвис тоже не избежал попадания в команду измотанных славой (а конкретнее — уходом Сениора, вредными привычками и активному вмешательству таблоидов в личную жизнь), но умудрился представить усталость своей обороной.
Усмешка сменилась сарказмом, в одной из главных песен внезапно пропевается гимн в защиту старости (естественно, с двойным дном), а в словосочетании «бытовая драма» сделан акцент на последнем слове. Даже сам треклист выглядит будто экскурс в чью-то жизнь на последнем дыхании: здесь соседствуют, к примеру, песни под названиями «Страх» и «Посуда».
1. Different Class (1995)
Хронологически (как и в случае с «Морской» и «Икрой» у Лагутенко) сравнения этого альбома со своим предшественником будто бы автоматически напрашиваются — но на деле в наш век их не решается делать даже наивный. His’n’Hers был эдаким портфолио знаний, умений и навыков, накопленных за пятнадцать лет малоизвестности и небытия — а вот песни с Different Class, набросанные по большей части в ходе двухдневной попойки Джарвиса у собственной сестры, получились уже высказываниями, что называется, с пылу с жару. Хотя и тоже производными от накопленного внутри — история встречи с девушкой из высшего общества, которая декларировала желание жить «как простые люди», и в самом деле случилась за пару лет до написания песни.
Если хотите сравнений, то Джарвис Кокер периода Different Class — это человек, решившийся вести свой песенный блог, в то время как Oasis, Blur и Suede не вылезая копались в примерочной. Кокер же свой стиль давненько уже обрёл — и наконец нашёл подходящее время его выгулять: не теряется, совершенно случайно оказываясь хедлайнером Glastonberry и впервые пробуя там (успешно) исполнить новую эпитафию кислотному поколению; демонстрирует пугающей силы навыки вуайеризма в эпической I Spy; передаёт привет восьмидесятым и группе Wire в F.E.E.L.I.N.G.C.A.L.L.E.D.L.O.V.E; ностальгирует в Disco 2000; близок к тому, чтобы вскоре попутать берега — но в моменте как никогда ловок и неукротим.