Меня всегда бесили в книгах длинные описания мест, вещей и людей. Единственные, которые я не пропускала, а даже перечитывала и закрывала глаза, пытаясь представить — описания улиц Ленинграда у Вадима Шефнера.
Школьницей, зачитываясь его книгами, я не знала, почему они так близки мне. Просто любила его сюжеты, такие простые и при этом такие невероятные, его слова — сильные и точные. Он отличался от других советских писателей какой-то необычной искренностью, полным отсутствием пафоса, идеологии и желания что-либо навязать.
Но кроме всего прочего, мне почему-то нравилось, что все эти истории — про Ленинград. Обычно географические изыскания авторов, даже когда речь идет об удивительных городах, где я мечтаю побывать, навевают на меня скуку. Но после каждой строчки шефнеровских описаний я закрывала глаза, пытаясь представить улицу, дом, вид из окна.
Этот город, в котором я — девочка из весьма среднего Поволжья — никогда не была, и не могла даже подумать, что когда-нибудь побываю, почему-то казался мне родным и близким. Может, потому что в словах Шефнера была такая любовь и такая щемящая тоска, что это задевало даже меня, а может, это было предчувствие, что всего через несколько лет этот город и правда станет для меня родным.
Но то, что я окажусь не просто в Петербурге, а именно на Васильевском острове, который был центром шефнеровской вселенной — это уж точно судьба. Я живу здесь уже 15 лет, исходила все линии на острове вдоль и поперек, но до сих пор сравниваю то, что есть сейчас, с тем, что было больше полувека назад — что навсегда запечатлел Шефнер.
Самая «ленинградская» (и наверное, поэтому моя самая любимая) его книга — «Сестра печали». История четырех детдомовцев, которых после поступления в техникум вместо общежития селят в коммуналке на Васильевском. Обычная студенческая жизнь — лекции, вечная нехватка денег, романы и ссоры, дешевое вино и сардельки, а вокруг — прекрасный остров как город в миниатюре.
Главный герой бесконечно бродит по нему, давая безликим линиям (от 1-й до 29-й) свои собственные названия: Грустных Размышлений, Пивная, Многособачья, Сардельская, Похоронная, Интересная и другие. Когда он встречает свою настоящую любовь, на острове появляется Симпатичная линия — та, на которой стоит Её дом.
А потом начинается война, эти ребята уходят защищать Ленинград, и уносят с собой память о нем. О войне и блокаде Шефнер тоже рассказывает, как никто другой. Тихо, спокойно, вроде даже без особых ужасов он проводит читателя через все эти годы, через все сложности и потери героев, и заставляет рыдать уже на самой последней странице — когда осознается, какой груз всю оставшуюся жизнь несли люди, прошедшие эту войну.
Почему-то личностью самого автора я никогда особо не интересовалась, и узнала о том, что он прожил до 86 лет и умер в 2002 году — за 3 года до того, как я впервые побывала в Петербурге и за 4 до того, как переехала сюда навсегда — когда было уже слишком поздно. Грустно и обидно, но с другой стороны, что я могла ему сказать? Спасибо? Так он знает… Но я рада, что город все-таки сказал ему спасибо, и на недавно намытых на В.О. территориях появилась улица его имени. Жизнь продолжается, и прошлое никуда не девается, его можно увидеть и почувствовать, если очень хочется. Ах да, об этом Вадим Сергеевич уже тоже написал, еще в 1957 году…
Непрерывность
"Смерть не так уж страшна и зловеща.
Окончательной гибели нет:
Все явленья, и люди, и вещи
Оставляют незыблемый след.
Распадаясь на микрочастицы,
Жизнь минувшая не умерла, —
И когда-то умершие птицы
Пролетают сквозь наши тела.
Мчатся древние лошади в мыле
По асфальту ночных автострад,
И деревья, что срублены были,
Над твоим изголовьем шумят.
Мир пронизан минувшим. Он вечен.
С каждым днем он богаче стократ.
В нем живут наши прошлые встречи
И погасшие звезды горят"
В.С. Шефнер
#ленинград #петербург #санкт-петербург #шефнер #спб #сестра печали
