оглавление канала
- Ты угощайся, угощайся, чем Бог послал. Тебе силы нужны. А ничего нет лучше простой пищи. Она и для желудка, и для души хороша.
Я поблагодарила старушку и стала прихлебывать чай. Мы посидели с ней еще немного. Пора было собираться. На крыльце она всунула мне в руки трехлитровую банку с молоком.
- Ты в прошлый то раз забыла. – Улыбнувшись мне, проговорила она.
Потом, когда я уже выходила в калитку, негромко проговорила:
- Ты заезжай когда. Я тебе всегда рада буду.
Поблагодарив Афанасьевну еще раз, я заспешила к магазину. Все это, конечно, хорошо, но, погреб разговорами не сделаешь.
На следующее утро я отправилась в свой обход. Тайны тайнами, а про работу забывать не следовало. Айра нашла капкан, судя по размерам, поставлен был не иначе, как на медведя. Да и поставлен очень неумело. Стало ясно, ребятня озорует. Мы посидели в засаде часа полтора, и выловили юных браконьеров. Капкан я, конечно, забрала, не взирая на обильные слезы незадачливых охотников, на стенания по поводу, что «папка взгреет», и на три пары кристально чистых и честных глаз в купе с торжественными клятвами, что «ни боже мой, и никогда». Напоследок, напомнила, что еще раз увижу, штраф родителям выпишу. Пацаны, опустив головы ниже плеч собрались брести домой. Сердце мое не выдержало их страдающих мордочек, и капкан я им вернула, при этом строго напомнив, что «еще раз…», ну и дальше, как водится.
После обеда решила заняться хозяйством. Не успела построгать доски для крыши погреба, как прибыл Михалыч. Прибыл не один. Привез с собой конюха Митяя и тракториста Петровича. На вопрос, зачем пожаловали, весело ответил:
- Так Ивановна из хозмага сказала, что ты гвоздей и толи накупила. Знать, опять что-то строить взялась. Вот, мы с мужиками решили тебе помочь. Чего, говорю, девка одна будет надрываться. Так что, Викторовна, давай, определяй объем работы. А то сила простаивает.
Задор и трудовой порыв объяснился очень легко. Михалыч расписал мужикам, какая у меня клюквенная настойка. Объяснив мужикам свои мечтания насчет погреба, потрусила домой, готовить ужин и топить баню.
Легкой поступью подошли сумерки, окутывая в причудливые ткани окружающий мир. Где-то в лесу заухал филин. И, как будто это послужило сигналом для темнеющего неба, выплеснувшего на чернеющий бархат потоки мерцающих звезд.
Уставшие мужики, отказавшись от бани, уселись за стол. Выпили настоечки и весело захрумтели солеными огурцами. Митяю я налила ягодного компота. На его сурово насупленные брови, заметила, что для настоечки он еще молод. Выставила на стол чугунок из печи с натомившемся мясом. Михалыч радостно поглядывал то на одного, то на другого, беспрестанно повторяя:
- Ну, что я вам говорил?
Когда все поели, я убрала со стола, а мужики засобирались домой. Уже стоя в дверях, Михалыч вдруг задал вопрос.
- Викторовна, так чего это Федька в погреб то сначала залез, а потом вылез и умер?
Я от неожиданности аж икнула. Вытаращилась на егеря круглыми глазами.
- Ты чего это, Михалыч? Мне то откуда знать?! Это вон у «Чапаева» спрашивать надо. Милиция следствие ведет, ему и знать положено. А я ни сном ни духом.
Михалыч почесал нос, что означало крайнюю его озадаченность.
- Так, я у него спрашивал. Думается, они там тоже ничего не знают. «Чапай» сказал, что если это сумеют узнать, то и преступление сразу раскроют.
Я продолжала смотреть на егеря честными глазами, делая при этом озабоченное лицо. Не дождавшись от меня больше ничего вразумительного и интересного, мужики отчалили вместе с моей искренней благодарностью. А я призадумалась.
По-хорошему, конечно, надо бы милиции про тайный подземный ход рассказать. Но, тогда меня к погребу на пушечный выстрел не подпустят. И я тут буду изнывать в неведенье. С другой стороны, не моя вина, что они этот ход не обнаружили, хотя, погреб должны были исследовать тщательно. В общем, к тому времени, как было пора ложиться спать, я совсем запуталась, стоит милиции рассказать про ход или не стоит. Махнув на все рукой, решила, что утро вечера мудренее.