Всем известно имя команди- ра спусков, Героя России капитана I ранга Василия Величко, испытателя- глубоководника из 40-го НИИ аварий- но-спасательного дела, водолазных и глубоководных работ Анатолия Хра- мова, главного водолазного специали- ста ВМФ капитана I ранга Алексея Пе- хова. Фирма Halliburton выдала всем российским глубоководникам свои сертификаты. Это первый в истории компании случай выдачи сертифика- тов иностранцам, не прошедшим спе- циального обучения.
Значит, водолазы-глубоководни- ки у нас есть и были. Почему же их не оказалось на «Курске» в первые часы его обнаружения? Этот вопрос следователи должны были адресовать руководству ВМФ России и Северного флота, но он так и не был задан.
Я обратил внимание на осве- домленность руководителей Север- ного флота и ВМФ о характере и масштабах повреждений на «Курске» буквально в первые часы после об- наружения корабля на дне, хотя объ- ективно получить их было неоткуда. Так, Владимир Устинов в своей кни- ге пишет: «Из хроники событий 13 августа [...] 18 часов. Главком ВМФ России адмирал Владимир Куроедов говорит, что лодка серьезно повреж-
Борис Кузнецов. «Она утонула...» Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов
Глава 6. Чем учения лучше сбор-похода?
дена, и расценивает шансы на успех спасательной операции как не очень высокие».
Откуда Главком ВМФ получил сведения о характере повреждений на лодке уже 13 августа?
Николай Черкашин в книге «Уне- сенные бездной. Гибель «Курска»: Хроника. Версии. Судьбы» рассказы- вает, что лодку снимали не со спуска-
емых аппаратов «Бестер» или «Мир», а с тех самых «дроновских лодок» со специальным оборудованием». Что же это за «дроновские лодки»? А «Дро- нов» – это фамилия или место дисло- кации? В справочнике географических обозначений я такого названия не на- шел. Значит, фамилия. А вот что сооб- щает Николай Мормуль в книге «Запас плавучести»:
«Мы беседуем с человеком, который просил не называть его фамилии, потому что его, по мнению российских чиновников, не существует и никогда не суще- ствовало в природе. Это старший морской офицер, который в течение десяти лет возглавлял засекреченное специальное подразделение водолазов-спасате- лей аварийно-спасательной службы Северного флота для оказания помощи подводным лодкам, попавшим в беду, в составе команды погружался на глу- бину 120–150 метров и выводил личный состав из подводных лодок, лежащих на грунте. Причем проводил эти операции и в Баренцевом море, и даже в том самом квадрате, где произошла трагическая гибель «Курска». [...] В течение года с момента гибели «Курска» я искал этого человека, зная, что только он сможет сказать мне, был ли у моряков «Курска» хоть один шанс выжить. Но только три дня назад он позвонил в редакцию. Интервью не получилось, был некий монолог. Монолог человека, который мог бы спасти многих ребят с «Курска». Но не спас. Не по своей вине».