О причинах стресса я писала в предыдущей статье.
Нужно уметь оценивать силу эмоций собачки по непроизвольным реакциям: нервная дрожь, жидкий стул, громкость и длительность лая, сила рывка и менее яркий #язык тела, подробнее об этом можно прочитать здесь.
Важную для нас информацию несёт тональность лая (чем выше частота звука – тем сильнее собака боится), и слитность звуков – если исчезает пауза между отдельными «гав», это говорит о сильном нервном возбуждении.
Когда эмоции слишком сильные – интеллект не работает, и собака устанавливает связь по совершенно случайным признакам. В дрессировке это называется #побочные связи. Например, другого французика напугал дедушка, внезапно вынырнувший из кустов, и пёс стал бояться всех дедушек.
Как я уже писала выше, #стрессовое запечатление – это совершенно нормальный механизм памяти. Но если эмоции оказались слишком сильными, это создаёт серьезные проблемы собачкам и их хозяевам. Теперь поговорим о том, что с этим делать.
Важно! Попытки приучить методом «погружения в ситуацию» опасны, они могут серьезно усугубить проблему – вплоть до болезней. Так у пугливой белой швейцарской овчарки начались судорожные припадки на фоне постоянных стрессов, вызванных прогулками по шумным улицам. А совет – надеть на трусливую собаку защитную жилетку и пустить её в незнакомую стаю (пусть кусают, пусть привыкает) для кого-то и вообще может закончиться летальным исходом.
В интернете вы можете встретить модное слово #десенсибилизация. Это другая крайность – метод постепенного приближения к пугающему стимулу. Сперва подойдите к раздражителю на 365 шагов, на следующий день на 364 и всего-то через год вы дойдёте до цели... Если не впадать в крайности, то сама идея неплохая – это попытка сделать ситуацию контролируемой. Когда пугающий фактор находится на безопасном расстоянии от зверушки, в силу территориальных законов снижается фактор «S» значимость по формуле стресса. Эмоции утихают, и зверь становится способен анализировать происходящие события.
Но, во-первых, есть множество ситуаций, которые невозможно сделать постепенными. Например, салют, уход из дома, встреча с соседями по подъезду... Во-вторых, при социальных взаимодействиях врождённые территориальные стереотипы всегда включатся на близких расстояниях, сколько ни тренируйся. С генетикой воевать бесполезно. Например, на шестое занятие к той самой французишке (начало истории читайте в предыдущей статье) я взяла своего Фирина (кане-корсо). К тому моменту собачуля уже полностью положилась на хозяев, а меня старательно игнорировала. Я разговаривала с ней, я подползала к ней полуприсядью, хлопала в ладошки, доставала из своего рюкзака разные предметы – а собака только голову поворачивала. Лишь один раз бульдожка подошла и понюхала новую игрушку, которую я вытащила из рюкзака, большего интереса я от неё не удостоилась.
Но с Фирином они знакомы не были, и учитывая её особенности, я постаралась организовать всё так, чтобы наша встреча прошла максимально спокойно. Мы очень постепенно приближались друг к другу. Мы с Фирином уходили вперёд, а бульдожка с хозяйкой потихоньку догоняли нас сзади. Собачку не торопили, если она сама останавливалась, не желая сокращать расстояние – мы просто ждали. И вот через 40 минут наступил момент, когда они нас почти догнали. Француженка была в нескольких сантиметрах позади Фирина, и он просто обернулся. Этого оказалось достаточно, чтобы у бульдожки случилась бурная истерика.
Опять вспоминаем формулу стресса. «N» – Фирин не только новая для бульдожки собака, но и незнакомая порода. Он и выглядит и ведёт себя непривычно. «I» – длительность занятия. «S» – высокая значимость встреч с собаками в силу предыдущего негативного опыта, близкое расстояние между собаками. «± h» – помощь хозяйки снижала стресс, но другие факторы перевесили. «P» – собственными силами не справиться, привычная схема поведения не даёт никакого результата – мы с Фирином не нападаем, но и не уходим.
После этого Фирин перенял мою эстафету и стал для француженки «врагом номер один». Если мы держались на расстоянии, бульдожка успокаивалась. Но стоило нам подойти метра на 4 – собачка моментально визжала, словно её режут. С ней я поступила нестандартно: как только француженка разражалась истерикой – мы замирали на месте и ждали. Орала она минут 10, но выплеснув все свои эмоции, псинка начинала соображать. Оказывается, с ней ничего не случилось – она выжила! Бульдожка снова слышала свою хозяйку и уже с любопытством наблюдала за нашими с Фирином медленными перемещениями на расстоянии 4-х метров от неё.
К неживому объекту можно приближаться постепенно, он головы не повернёт. Но беда в том, что самые острые эмоции как раз возникают от неудачных социальных взаимодействий. Чтобы чувствовать себя уверенно, необходимо учитывать возможные действия потенциального врага или партнёра. Но неопытные (#несоциализированные) собачки совсем не умеют этого делать. Попытки простого приучения могут длиться годами, и всё безрезультатно. Если собачка однажды сделала неправильный вывод – бессмысленно повторять одно и то же в надежде, что она внезапно передумает.
На #вкусняшки тоже не рассчитывайте. Скорее всего, собака их просто не возьмёт. А если возьмёт – то её поведение не изменится, потому что вкусняшка для собаки не связана со смыслом происходящего. Однако мне известны случаи, когда собака восприняла вкусняшку поощрением своих действий, и проблема усугубилась. Я уже писала выше про механизм формирования «побочных связей» при сильных эмоциях.
В нашей работе главный инструмент – это отношения собаки и её хозяина. Тот самый «мифический» #контакт. Самая наглядная иллюстрация этих отношений – фильм про домашнего лиса Инари:
Отдельно скажу, что в случаях стрессового запечатления важно учитывать хозяйские эмоции, которые тоже бывают сильными (по тому же самому механизму), и ещё больше сбивают собаку.
Чтобы изменить эмоциональный отклик на ситуацию, надо снова в ней оказаться, но в более мягкой и контролируемой, и найти в себе силы вместе поступить по-другому. Ключевое слово всё-таки «вместе» – так собака будет чувствовать вашу поддержку, а ваше руководство снимет с неё непосильную задачу думать и решать самой. Если вы просто будете стоять столбом и ждать, что всё пройдёт – ничего не изменится. С вопящей француженкой мы просто пережидали самые острые эмоции, и как только собака чуть успокаивалась – хозяйка сразу подзывала её к себе.
Учите разные действия, чем проще – тем лучше. Они должны быть хорошо освоены, чтобы в стрессовой ситуации меньше нужно было думать. Чем больше у вас будет вариантов этих действий – тем увереннее вы (а значит и ваша собака) будете себя чувствовать.
Лучше двигаться, поскольку стоять не позволят эмоции, но при этом делать коротенькие паузы – буквально на пару секунд, чтобы нервной системе приходилось включать процесс торможения. Если есть, что обходить (деревья, столбы, скамейки) – замечательно, используйте. Если вам удастся подобрать задания, которые собачка будет способна выполнить – сама стрессовая ситуация будет способствовать закреплению нужного вам поведения. Тут работает принцип: сама не знаю, что делать, поэтому послушаюсь тебя. Это и был секрет моих успешных выступлений с лисичкой Вильей. Главное, чтобы эмоции не зашкаливали, и хозяин был уверен в том, что делает.
Если эмоции у зверушки слишком сильные – лучше обратитесь к зоопсихологу-адаптивисту. Пытаясь самостоятельно решить проблему, вы рискуете сильнее навредить собачке. Важно уметь тщательно дозировать нагрузку, чтобы зверушка могла соображать, и уметь снимать возникшие эмоции при перегрузках. Нужно учитывать все факторы, вызывающие эмоции, и придумывать, как их смягчить. Например, на занятия к той самой бульдожке я привозила разные игрушки. Таким способом я безопасно давала ей #эмоциональную разрядку и снижала фактор новизны своих действий. Дело в том, что хозяева много играли со своей собачкой, ей это было очень привычно и понятно. Удивляться псинке всё равно приходилось – игрушка то новая, бульдожка не всегда сразу понимала, как её схватить. Но с игрушкой я становилась для неё гораздо менее страшной.
Поскольку само явление «стрессового запечатления» – результат научения, то и работать с ним нужно через научение. То есть, рассчитывая на собственные выводы собачки. Сама собака должна сделать вывод, что ситуация больше не страшная, и все мероприятия должны подталкивать её именно к этому выводу! Только не ждать, что она сама сделает нужные выводы, а помогать ей. Это называется #управление научением.
Через несколько наших занятий француженка совсем перестала со мной играть. Своевременное руководство хозяев и наши с ней игры помогли ей сделать вывод, что я не опасна. Параллельно улучшилось её #послушание в других ситуациях. Самый главный вывод, который сделала бульдожка – мои хозяева очень мудрые, и на них всегда можно положиться!