Канал "Историческое оружиеведение" продолжает знакомить своих подписчиков с воспоминаниями американских солдат о войне во Вьетнаме, которые ранее на русский язык не переводились.
Вниманию читателей предлагается сокращенный перевод воспоминаний Марка Янга (Mark Young). Перевод мой.
Призыв, обучение и прибытие во Вьетнам
Мой военный опыт начался в октябре 1968 года перед зданием суда округа Кастер (сельский горный округ в центре американского штата Айдахо - ИО), куда я приехал как призывник. Проводить меня пришли родители. Война во Вьетнаме становилась все менее популярной, а потому улыбок не было. Но я никогда не думал уклоняться от призыва, как это сделал, например, мой однокурсник по колледжу. Я не мог себе представить, что уеду в Канаду (популярный способ уклониться от призыва -в те времена - ИО): пять моих дядей служили во время Второй мировой войны, а мой дед и прадед служили в немецкой армии до Первой мировой войны (до того, как дедушка Янг эмигрировал). У меня не было желания продолжать традицию службы в армии, но и уклоняться от того, что я считал гражданским долгом, я не хотел.
В учебном лагере, увидев других призывников, я испытал культурный шок: большинство из них выглядело так, как будто их собрали из многоквартирных домов и прямо с улиц Окленда, чтобы просто заполнить квоту: они выглядели ни здоровыми, ни законопослушными. Позже мне стало ясно, что призывные комиссии Калифорнии не брали тех, у кого были семьи и способы отказаться от призыва, а забирали бедных, представителей меньшинств и людей без образования.
После базового обучения, длившегося 7 недель, меня направили в артиллерийскую школу в Оклахоме, где поселили в казармах времен Второй мировой войны, открытых в связи с вьетнамской войной.
В ней, помимо стандартного обучения, я прошел курс "подготовки командиров", по окончании которого предлагалось получить младшее офицерское звание, но я отказался: слухи о высоких потерях среди новоиспеченных офицеров ходили очень широко.
Мы осваивали гаубицу калибром 105 мм - "рабочую лошадку" огневой поддержки во Вьетнаме, простое и надежное орудие, которому было уже лет сорок.
По окончании обучения я вместе с другими вылетел на зафрахтованном армией гражданском самолете во Вьетнам. Полет занял 22 часа.
16 апреля (1969 года - ИО) на рассвете мы пролетали над Сайгоном. Я помню тот рассвет, потому что огромное красное солнце поднималось над туманными джунглями: я сидел у окна. Вьетнам был зеленым и коричневым, и кое-где в плоских джунглях были нити круглых водоемов - следы бомбардировок бомбардировщиков B-52. Насколько я помню, мы приземлились в Бьен Хоа, и когда мы, новобранцы в помятой одежде, вышли из самолета, то увидели очередь пыльных людей в потрепанной и потертой форме, ожидавших посадки на наш самолет. Меня поразило, что все они выглядели старыми.
Первые дни во Вьетнаме
Первые две недели мы находились в базовом лагере "Рэдкатчер" (сленговое наименование 199-й пехотной бригады - ИО), где прошли адаптацию и ознакомительный курс для новобранцев о вьетнамских реалиях.
Я помню несколько уроков из тех первых двух недель: (1) все время было невероятно жарко и душно, а европейская белая кожа быстро и болезненно обгорает под тропическим солнцем, (2) нижнее белье бесполезно и просто приводит к сильному зуду (старожилы сказали просто снять его), и (3) враг был очень умелым и был везде. "Чиеу хой", вьетконговец, перешедший на нашу сторону, однажды продемонстрировал это: раздевшись до шорт, он залез внутрь заграждений, сделанных из острой, как бритва проволоки (вероятно, спираль Бруно - ИО), примерно на 20 ярдов (ок. 18 м - ИО) за 30 секунд, не получив ни царапины. Офицер, руководивший этими показательными выступлениями, заверил нас, что Вьетконг может делать такие вещи, будучи полностью вооруженными и в темноте. Это была неприятная новость.
Я попал на батарею 155-мм самоходных гаубиц, защищенных алюминиевой броней. Но броня была очень слабой - я помню, как командир отделения сказал, что пуля АК-47 пробьет ее насквозь.
Мое назначение имело два плюса: во-первых, самоходные гаубицы не могли быть доставлены в отдаленные районы в джунглях, а во-вторых, нас прикрепили к австралийской дивизии, которая имела устрашающую боевую репутацию (для вьетконговцев - ИО): только южнокорейская дивизия "Белый тигр" считалась более страшной частью.
Ближний бой с вьетконговцами
10 мая мы своим ходом прибыли в полевой лагерь и занялись обустройством позиций, а также укреплением периметра, расставив дополнительные проволочные заграждения. Ходили слухи, что вокруг много Чарли (жаргонное наименование вьетконговцев).
Слухи подтвердились 18 мая. Около часа ночи Чарли обстреляли из гранатометов блиндажи батареи 105 мм орудий, расположенные в северной части лагеря. Четыре или пять из них были уничтожены, а мы, в восточной части лагеря, проснулись, пытаясь найти в темноте бронежилеты, каски и М-16. Взрывы грохотали, освещая темноту внезапными красными вспышками и огнем. Наш расчет собрался у выхода из бункера, чтобы бежать к самоходке, где на ночь оставались двое дежурных. Батарея обстреливалась из минометов: быстрый свист и взрыв. Мы начали по одному перебегать к батарее, и по нам открыли огонь снайперы. Когда настала моя очередь, я выскочил из бункера и побежал. На полпути я услышал свист пули, а потом краем глаза увидел клубок пыли в нескольких футах позади моих пяток, поднятый еще одним выстрелом. Прилив адреналина донес меня через последние 20 ярдов (ок. 18 м - ИО) за пару секунд. Мы открыли огонь осветительными снарядами, посылая их почти вертикально вверх.
Нам приказали отправить транспортер для эвакуации раненых. Водителем был МакКрей, а я был его помощником (пулеметчиком - ИО). Сержант Маркен отправил его, и с ним поехал Родригес - чтобы показать дорогу. К этому времени противник прорвался на территорию лагеря. Спустя пятнадцать или двадцать минут Родригес вернулся на транспортере. МакКрей был мертв: шесть или семь пуль из АК-47 пробили бронежилет. Родригес сказал, что Чарли захватили одну из гаубиц, развернули ее, но не смогли разобраться, как она стреляет.
В это время в небе появились долгожданные вертолеты. Вооруженные мини-пушками они начали поливать огнем весь периметр лагеря. Чарли начали проигрывать сражение, не имея возможности подвести подкрепления к тем, кто уже прорвался на базу.
Утром база оказалась сильно разрушенной. Никто не спал. Ходили слухи, что все вьетконговцы убиты. Я подошел к северной части лагеря. Все наши бункеры были разрушены и сожжены. В воздухе пахло сладким, липким и обугленным. Я был одним из тех, кому поручили доставить погибших наших солдат к вертолетной площадке. Тела были закрыты накидками, но запах не спрячешь. Я помню, как мне было холодно, несмотря на дневную жару. Прошли годы, прежде чем я смог чувствовать себя спокойно рядом со свежим цыпленком на кухне.
Этот бой был худшим, что я видел во Вьетнаме. В нем погибло 13 человек и около 30 было ранено. Ходили слухи, что было убито около 300 вьетконговцев.
Прощание с Вьетнамом
В апреле 1970 года мой срок службы подходил к концу, и я начал бОльшую часть времени носить каску и бронежилет - верный признак того, что скоро дембель. Я видел это и у других таких же, как и я - нам все меньше и меньше хотелось делать все, что казалось хоть немного рискованным. 19 мая все кончилось: я улетел в базовый лагерь. На этот раз уже я смотрел на новобранцев, выгружающихся с гражданского авиалайнера, и вспомнил, что чувствовал больше года назад. Я смотрел на этих парней, выходящих из самолета, и думал, что здесь меньше 400.000 американцев и их все меньше с каждым месяцем (американцы сокращали свой контингент - ИО), а пополнение все еще приходят и выглядят очень, очень молодыми и нервничающими. Я обнаружил, что не могу им улыбаться, когда они спускались по пандусу.
27 мая, когда наш самолет взлетел с взлетно-посадочной полосы и убрал шасси, по пассажирам прокатилась волна спонтанных криков. Вьетнам уходил, и мы знали, что выжили.
29 мая моя семья встретила меня в аэропорту. Мы обнялись. Но я видел взгляды других людей в терминале, которые напоминали мне, что нас, возвращающихся из Вьетнама в военной форме в 1970-м году встречали не как воинов.
Через месяц я получил письмо от своего друга из нашего расчета. Он писал, что через две недели после моего отъезда, на лагерь было совершено новое нападение, и на нашей батарее было ранено около 50 человек. Мое место на транспортере, которое я должен был занять по тревоге, было все изрешечено пулями.
Первую статью цикла можно прочитать здесь.
Подписка, лайк и репост помогут развитию канала. Спасибо!