Барнетон Ганзер вдавил в пол педаль газа. Его мощный «БМВ» рванулся вперед. Ускорение мягко прижало его к спинке сиденья. Позади оставались «Форды», «Крайслеры» и «Тойоты». Барнетон не мог отказать себе в удовольствии последние несколько километров перед городом пронестись с ветерком. На тесных городских улицах так не покатаешься.
Перед въездом в город он сбавил скорость до положенных пятидесяти миль в час и скоро влился в плотный поток машин. Восемь утра. Нью-Йорк просыпался и начинал новый рабочий день.
Без четверти девять, оставив машину на стоянке возле десятиэтажного бизнес-центра, Барнетон вошел в свой офис.
Он выбрал это место для офиса пять лет назад, подальше от делового Манхэттена, в стороне от многоэтажных небоскребов, бетона и асфальта. Здесь, в тишине, среди маленьких парков и садиков, спокойнее работалось и лучше думалось.
Правда, тишина, парки и садики стоили недешево. Арендную плату с Барнетона сдирали как на Уолл-стрит.
В офисе никого не было: Барнетон любил приходить раньше своих сотрудников. Он прошел в небольшой кабинет, плюхнулся в кресло и придвинул к себе стопку бумаг. Как обычно, его секретарь, а по совместительству главный бухгалтер Хельга все последние документы с вечера оставила на его столе.
Поверх стопки лежал почтовый конверт. «Лично Барнетону Ганзеру». Барнетон вскрыл его.
Белая лощеная бумага. Бланк фирменный. Синяя шапка: «Общество пространственного воздействия». Текст две строчки. «Уважаемый г-н Ганзер! Прошу встречи по поводу, касающемуся вас лично. Буду звонить вам завтра в одиннадцать. На случай, если вас не окажется на месте, прошу оставить сообщение секретарше, когда вы сможете меня принять. Председатель Общества пространственного воздействия Дж.Тэккер.»
Что за старомодное послание! Давным-давно просьбы о личных встречах высылаются на электронную почту, в крайнем случае – факсом. На бумаге печатаются документы, где нужна личная подпись. А здесь – самоличное послание с предупреждением о звонке. Не иначе старикашка какой-нибудь, если сохранил такой стиль общения. Динозавр!
В соседней комнате зазвучали голоса. Появились Хельга и Алекс. Это все его сотрудники. Раньше, в бытность заместителем генерального директора «Абсолюта», Барнетон кормил дюжину нахлебников. С тех пор штат его фирмы не превышал трех человек вместе с ним самим.
Даже у великого Джесси Ливермора в фирме никогда не работало больше шести человек. И это правильно. Капитал брокера – в его мозгах.
Хельга прошла на кухню готовить кофе, Алекс приоткрыл дверь и заглянул.
- Сегодня куда-нибудь поедем?
- Нет. Сегодня ты в свободном полете. Если найдешь что интересное – говори.
- Понял.
Алекс. Худощавый, щуплый, в очках. По виду книжник-книжником. Такой и есть. Барнетону он особо не нужен, но … Во-первых, у Алекса светлая голова, и он иногда помогает в текущих вопросах. Во-вторых, одному работать просто скучно. А в-третьих, по делам с наличкой всегда лучше ездить вдвоем. Однажды Дэмон, банкир, с которым Барнетон работает уже добрый десяток лет, спросил:
- А этот паренек с вами, он кто?
- Телохранитель.
- А по виду не скажешь… Щупловат.
- Зато стреляет хорошо.
Больше вопросов не было.
Умеет ли стрелять Алекс, Барнетон не знал. Да и не важно. Главное, чтобы другие думали.
Постучала Хельга и вошла с подносом, на котором стояли кофейник, чашка с блюдцем и сахарница. Барнетон показал, чтобы она поставила поднос на стол, отослал ее из кабинета и продолжал разбирать бумаги.
Письмо от адвоката Джулии Херберт. Это Сэму. Барнетон отложил письмо в сторону, не читая.
И что этой Джулии Херберт неймется? Месяца три назад Барнетон путем несложных махинаций приобрел несколько фермерских участков в тех местах, где в скором времени пройдет федеральная автотрасса. Все остальные фермеры смирились с неизбежной потерей денег, одна Джулия Херберт наняла адвоката и подала иск в суд. Старая стерва! Барнетон заплатил ей достаточно, чтобы она не умерла с голоду.
Ладно. Ей же хуже. Сэм Лозовски все равно дело выиграет, а издержки переложим на Джулию. Пусть платит.
Письмо от Барри Ромса. Барнетон, не читая, швырнул его в корзину.
Старик, отставной майор, бывший вахтер «Абсолюта». Перед закрытием фирмы Барнетон под векселя собрал деньги с мелких вкладчиков. Вот и Барри заплатил шесть тысяч. И вновь: все давно смирились с потерей денег, а Барри шлет и шлет слезливые письма. Видите ли, у него жена болеет, нужна операция … Пошел к черту!
Письмо из Нью-Йоркского общества инвалидов по зрению. Благодарят за переведенные десять тысяч.
Барнетон улыбнулся. Это лично им придуманная красивая комбинация. Средства из прибыли, перечисляемые на благотворительность, не облагаются налогом в тридцать пять процентов. Путем небольшой махинации с договорами десять тысяч для Общества инвалидов превращались в сто тысяч для налоговой инспекции. Таким образом ежемесячно Барнетон экономил двадцать пять тысяч. Или, если точнее, двадцать четыре, потому что тысчонка шла в карман одному человечку из Общества …
Хорошо, что в наше время не все платежи еще идут в безнале, и не все документы готовятся и используются в электронном виде. Есть простор для творчества!
А Общество тоже пусть спасибо скажет. Иначе бы оно и этих десяти тысяч не увидело как своих ушей!
Барнетон налил себе дымящийся кофе. Он признавал только заварной кофе, черный без сахара, и пил его практически беспрерывно, пока находился в офисе.
Ему вспомнился Терри. Бедняга Терри! Умный, точный, работоспособный и … честный.
Честный не может быть богатым, богатый не может быть честным. Это один китаец еще две тысячи лет назад сказал, и Барнетон полностью с ним согласен.
Они основали «Абсолют» вдвоем и начали работать с нуля.
Как обычно в бизнесе: когда денег мало, все работают сообща на общее дело, и денег всем хватает. Когда денег становится больше, их начинает не хватать.
Не хватать стало Барнетону. Как и все брокеры, они работали на привлеченных деньгах, и Барнетон скрепя сердце видел, что основная прибыль достается инвесторам, а им перепадают крохи, доли процентов. И тогда у него родилась идея.
Хотя идея стара как мир. Барнетон дождался, пока в «Абсолюте» скопится достаточное количество трастовых денег, и ушел. Предварительно переведя часть денег на подставные фирмы. Не все, но … почти все.
Основные инвесторы, «Вайтброд» и «Карви», получили лично от Барнетона по полтора миллиона. Вернее, получили не компании, а их директора. Но это не суть важно. Важно то, что они не стали докапываться, куда исчезли их вклады, а спокойно встали в очередь к банкроту. И терпеливо ждали, когда им что-нибудь перепадет.
А что им может перепасть, когда у брокерской фирмы имущество: столы да стулья, да телефоны с компьютерами …
Барнетон правильно рассчитал, что в наше безналичное время никто не откажется иметь в загашнике дипломат, битком набитый денежными купюрами. О котором ни акционеры, ни налоговая инспекция ни слухом, ни духом …
Терри, оставшись один в «Абсолюте», принял на себя весь груз долгов. Он почему-то считал себя виновным за неудавшиеся сделки и готов был снять последнюю рубашку и работать не покладая рук, чтобы расплатиться с вкладчиками. Три года на остатках связей, на которых они с Барнетоном получали прибыль, он пытался получить хоть что-то, делил по справедливости заработанную мелочь, даже отдал в счет долга недавно купленную квартиру. Но все это были капли в море.
Барнетон издали наблюдал за тщетными попытками Терри реанимировать обанкротившуюся фирму. Иногда он даже проникался к нему сочувствием. Ведь мог бы Терри прийти и сказать: «Слушай, Барни, не справляюсь, помоги …» Не пришел. Потому что гордый. А гордые и честные обычно остаются бедными.
Сейчас Терри прозябает в какой-то конуре с женой и двумя детьми, работает охранником и считает каждый доллар в своей зарплате.
А Барнетон после банкротства «Абсолюта» получил чистых семь миллионов, что дало ему возможность начать деятельность на новом уровне.
В соседней комнате хлопнула дверь, по полу протопали тяжелые шаги, и в кабинет к Барнетону ввалились Вал и Гарри.
Вал - бывший дзюдоист, крепкий и худощавый, Гарри – квадратного, вернее, кубического вида, одинаковых размеров в ширину, длину и высоту. При этом Гарри был отличным водителем, а Вал являлся специалистом по всему остальному.
Вал и Гарри – фальшивые бандиты. Они никогда не станут никого калечить или убивать. Барнетон ни в коем случае не связался бы с реальным криминалом. Так недолго и в тюрьму загреметь.
Вал и Гарри умели сделать вид и произвести впечатление. В случае, если клиент не хотел или не мог заплатить, они появлялись и производили впечатление. Выскакивали как чертики из табакерки. Делали вид, что они крутые мафиози. Так что клиент обычно начинал вытаскивать деньги из всех карманов, а если их там не находилось – доставал наличность из воздуха.
Правда, однажды один хлипкий мужичок не выдержал и схватил инфаркт. Но все же успел перечислить необходимые двадцать тысяч перед тем, как отойти в мир иной.
Бывали у Вала и Гарри проколы. Один некий банкрот не испугался и пригрозил, что сдаст их в ФБР. Вал и Гарри ретировались. Банкрот был должен десять тысяч, и Барнетон махнул на него рукой.
Шедевром карьеры Вала и Гарри считался следующий эпизод: Барнетон по недомыслию влез в нефтяную отрасль и ссудил триста тысяч одной фирме под названием «Нефтэк». Сделка обещала быть краткосрочной и принести десять процентов прибыли. Но вместо этого «Нефтэк» обанкротился, и триста тысяч исчезли примерно тем же путем, что и семь миллионов в «Абсолюте». Вал и Гарри, игнорируя истинных владельцев «Нефтэка», прижали директора и припугнули его так, что тот украл у одного из поставщиков несколько цистерн с топливом и отдал их Барнетону. Барнетон немедля продал топливо за шестьсот тысяч и честно выплатил Валу и Гарри десять процентов от прибыли. Правда, им он сказал, что платит пятьдесят … Вал и Гарри никак не могли проследить за поступлениями на его банковский счет.
На полученные тридцать тысяч Вал и Гарри приобрели корейский джип и теперь разъезжали на нем по всему Восточному побережью, куда забрасывали их финансовые интересы Барнетона. Они официально числились брокерами в его фирме и имели соответствующие удостоверения, хотя Барнетон мог поклясться, что они в жизни не отличат вексель от фьючерса.
Кстати, директора «Нефтэка» нашли повешенным вскоре после той операции с топливом. Как выяснили Вал и Гарри, топливо он украл у какого-то японца, связанного с «якудзой».
Очевидно, другого поставщика, у которого он мог бы украсть шестьсот тысяч для «якудзы», у директора «Нефтэка» не нашлось.
Вал и Гарри поприветствовали Барнетона, достали из шкафа чистые чашки, налили кофе. Минут десять они поболтали о том, о сем, сообщили несколько новостей из криминального мира, поинтересовались текущими делами. Барнетон уверил, что все в порядке.
Удостоверившись, что их кормушка в целости и сохранности, Вал и Гарри удалились.
Барнетон вызвал Хельгу, попросил заварить свежий кофе и заодно вымыть оставленные Валом и Гарри грязные чашки, затем откинулся в кресле и принялся размышлять.
В одиннадцать должен позвонить мистер Дж.Тэккер. Конечно, можно не обращать на него внимания, не разговаривать и не встречаться. Но интуиция подсказывала Барнетону, что дело здесь не пустяковое. Во всяком случае, стоит узнать, чего он хочет, этот мистер Тэккер.
Ровно в одиннадцать раздался звонок. Хельга спросила:
- Вас мистер Тэккер. Будете разговаривать?
Барнетон взял трубку.
- Мистер Ганзер? – послышался в трубке приятный голос немолодого человека. – Это Тэккер. Я отправлял вам письмо.
- Я получил его, - сказал Барнетон.
- Я просил вас о встрече. Вы не могли бы назначить мне время?
- Что вы хотите?
- Я по делу, касающемуся вас лично.
- Вы не могли бы уточнить, где именно касается меня ваше дело?
- Э-э … Дело касается вашего участия в фирмах «Абсолют», «Нефтэк» …, - мистер Тэккер перечислил еще с полдюжины фирм, где роль Барнетона была примерно такой же, как в «Абсолюте» и «Нефтэке».
Интуиция не подвела его. Шантаж!
- Когда вы сможете подъехать? – спросил Барнетон.
- Э-э … Я в десяти минутах от вас. Могу прямо сейчас.
- Подъезжайте, - сказал Барнетон.
Шантаж – вещь неудивительная для тех, кто в тех или иных случаях переступает закон. Рано или поздно это и его должно было коснуться.
Но сначала нужно выяснить, какие козыри на руках у мистера Тэккера.
Вошла Хельга со свежезаваренным кофе. Барнетон откинулся в кресле с дымящейся чашкой в руках, ожидая посетителя.
Мистер Тэккер появился через пятнадцать минут. Негромко стукнула дверь в соседней комнате, прозвучали шаги, открылась дверь кабинета Барнетона, и на пороге возник человек. На вид ему было лет шестьдесят, среднего роста и среднего сложения, с простым открытым лицом, своим выражением чем-то напоминавшим его давнего компаньона Терри.
Таких Барнетон всегда считал лохами и потому внутренне успокоился.
- Джеймс Тэккер, - представился человек.
Барнетон кивнул, не отвечая.
- Могу я присесть? – спросил мистер Тэккер.
Барнетон снова кивнул, продолжая внимательно его рассматривать. Определенно, посетитель не внушал ему опасений.
Человек уселся напротив Барнетона, положил руки на стол и взглянул ему в глаза.
- Перед тем, как перейти к делу, разрешите один предварительный вопрос, мистер Ганзер?
- Что за вопрос? – поинтересовался Барнетон.
- Как вы относитесь к смертной казни?
Барнетон ожидал услышать что-то в сторону шантажа. Он размышлял, какие у мистера Тэккера могут быть факты и доказательства. Поэтому вопрос о смертной казни застал его врасплох.
Он пожал плечами. В штате Нью-Йорк смертная казнь отменена. Как и в большинстве штатов Америки.
- Вернее, я задам вопрос по другому. Не считаете ли вы, что некоторые люди заслуживают смертной казни за то, что они совершили?
- Наверное, заслуживают, - сказал Барнетон. – Суды обычно разбираются в таких вопросах. Там, где есть смертная казнь, кого-то приговаривают к смертной казни.
- Не всегда, - сказал мистер Тэккер. – Разрешите, я напомню вам одну историю, о которой вы наверняка слышали.
Он явно не торопился переходить к делу, а Барнетон не собирался торопить его. В таких ситуациях всегда сначала лучше выслушать шантажиста, и потом принимать какие-то решения к действию.
- Около десяти лет назад, - начал свой рассказ мистер Тэккер, - во Флориде состоялся процесс над супругами Крайверами. Они замучили до смерти маленького мальчика, приемного сына. Мальчик был русский.
Барнетон помнил этот процесс. Прокурор требовал сначала пожизненного заключения, потом двадцати лет для садистов-убийц, но в итоге их оправдали и освободили.
Крайверы были людьми не бедными, очевидно, заплатили адвокатам, судье, присяжным. Обычное дело.
- Помню, - сказал Барнетон.
- А вы не знаете, что с Крайверами случилось дальше?
- Нет.
- Через год после процесса они зарезали друг друга во время семейной ссоры.
Барнетон пожал плечами. Его-то это как касается?
- Крайверов защищали адвокаты Адлер и Федеричи. Они представили погибшего мальчика генетически неполноценным, малоразумным уродом, чем-то вроде домашнего животного. Якобы он вел себя неадекватно и агрессивно. Объясняли это принадлежностью к русской нации.
- Может, так оно и было, - сказал Барнетон.
- Вы же умный человек и прекрасно понимаете, что это бред, - произнес мистер Тэккер. – Но для присяжных и судьи это стало основанием для вынесения оправдательного приговора. Какой может быть спрос с хозяев, прикончивших домашнее животное, которое вело себя неадекватно и агрессивно?
- Ну, и что дальше? – спросил Барнетон.
- Мистер Ганзер, просто я хочу акцентировать ваше внимание на том, что несмотря на купленных адвокатов и судей, что подтверждается абсурдностью оснований, по которым был вынесен оправдательный приговор, супруги Крайверы понесли заслуженное наказание.
Мистер Тэккер остановился, наблюдая за Барнетоном. Барнетон снова пожал плечами.
- Какое это имеет отношение ко мне?
- Сейчас объясню. Я возвращаюсь к своему первому вопросу и вашему ответу. Вы видите, что не всегда суд может или хочет покарать убийц, заслуживающих смертной казни. Но почти всегда остаются люди, которые хотят отомстить.
- Ну, - сказал Барнетон, - в таком случае этим людям следует нанять киллера.
- Эти люди не преступники. Они могут действовать только в рамках закона.
- Тогда у них остается один путь, - улыбнулся Барнетон. – Обратиться к магии вуду.
- Вы попали в самую точку! – воскликнул мистер Тэккер. – Существуют некие невидимые силы, которые можно привести в действие!
- Вуду? – теперь Барнетон откровенно смеялся.
- Прокурор на процессе Крайверов, - серьезно продолжал мистер Тэккер, не обращая внимания на его смех, - ничего не мог сделать. Он мог только искренне и со всей силой ненависти желать смерти Крайверам.
Барнетон слушал, неожиданно для себя заинтересовавшись. О шантаже пока не было и речи.
- Прокурор пообщался с экстрасенсами, колдунами вуду и другими, скажем так, представителями невидимой стороны нашего мира. И узнал, что отрицательное воздействие, впрочем, как и положительное, передается на расстоянии. А если на человека происходит воздействие со стороны многих людей, то это самое воздействие увеличивается пропорционально количеству тех, кто воздействует. Пока все логично?
- Логично, - согласился Барнетон. – Кроме самого факта воздействия. Аль Капоне ненавидели тысячи людей, но он жил себе и жил, пока его не упрятали в Алькатрас.
- Воздействие, кроме того, что оно должно собрать много действующих лиц и быть целенаправленным, должно осуществляться в определенные точки времени, - пояснил мистер Тэккер. – Только тогда оно будет эффективным и приведет к результату.
- К какому результату?
- К смерти.
Наступило молчание. Мистер Тэккер смотрел на Барнетона, а Барнетон в свою очередь рассматривал мистера Тэккера и раздумывал, стоит ли серьезно отнестись к его словам или отбросить их как ничего не значащую чепуху. Наконец, он спросил:
- И что же вы хотите от меня?
- Скоро узнаете. А пока разрешите, я закончу. Прокурор начал рассказывать все то, что я только что вам рассказал, своим друзьям, знакомым, родственникам друзей и знакомых и просто случайным встречным. Он предлагал всем, кого не оставила равнодушным история с русским мальчиком и супругами Крайверами, каждый вечер в девять часов желать им смерти. Результат известен.
Мистер Тэккер замолчал, а Барнетон разглядывал его, не понимая, шутит он или говорит всерьез. До этого он склонен был отнестись ко всему сказанному как к шутке.
- Это могло быть случайным совпадением, - сказал он наконец.
- Согласен, - кивнул мистер Тэккер. – Мистер Ганзер, вы помните норвежского террориста Брэйвика, который расстрелял то ли семьдесят, то ли восемьдесят человек?
- Да.
- Брэйвик рассчитывал, что получит максимум пожизненное заключение. В Норвегии давно отменена смертная казнь.
- Вы хотите сказать …
- Поговорив со всеми, участвовавшими в эксперименте над Крайверами, прокурор узнал их мнение, заслуживает ли Брэйвик смертной казни. И все без исключения заявили, что заслуживает.
- Брэйвик перегрыз себе вены зубами, - медленно сказал Барнетон.
- После этих двух случаев, убедившись в силе пространственного воздействия, прокурор встретился с каждым из людей, принимавших участие в двух первых экспериментах. И организовал Общество пространственного воздействия.
- Ясно, - сказал Барнетон. На самом деле пока ему было ничего не ясно.
- Общество, имея в составе юристов, адвокатов и просто разумных и здравомыслящих людей, исправляет ошибки правосудия, сознательные или нечаянные, и тем самым, как оно считает, приносит пользу всем людям.
Барнетон внимательно слушал. Так вот откуда такой бланк. То ли фантазеры, то ли действительно ...
- Кроме лиц, ушедших от правосудия с помощью взяток и адвокатов, есть люди, к которым очень трудно подобраться в рамках закона. Но их действия по сути ничуть не лучше действий садистов и убийц. Такие люди, по нашему мнению, тоже заслуживают смертной казни. Пожалуй, наше Общество – единственный способ воздействия на таких людей. Не считая, конечно, возможности нанять киллера.
- Я понял, - сказал Барнетон. – Вы представляете это самое Общество. Но что вы от меня хотите?
- Еще минуточку терпения, мистер Ганзер. В настоящее время Общество насчитывает тысячу четыреста пятьдесят пять членов. Дело каждого кандидата в смертники рассматривается тщательно и скрупулезно. Смертный приговор выносится только единогласным решением всех членов Общества.
- Логично.
- За девять лет существования Общества было вынесено двести пятьдесят два смертных приговора. Двести три приведены в исполнение, сорок девять находятся, так сказать, в процессе.
- Ясно, - Барнетон так до сих пор и не понял, зачем к нему явился этот мистер Тэккер. Если его цель не шантаж, то что же?
- Каждому смертному приговору предшествует большая работа. Уполномоченные Обществом люди собирают материалы, доказательства, которые потом будут представлены каждому члену Общества. Эта работа требует денег. Наше Общество некоммерческое, прибыли нигде не получает. Чтобы иметь возможность производить исследования и сбор доказательств, Общество формирует фонд из членских взносов. Взнос составляет тысячу долларов в год.
Вот в чем дело! До Барнетона дошло. Он вытащил бумажник.
- Без проблем! Я готов вступить в ваше Общество. Тысяча баксов – без проблем.
Мистер Тэккер непонимающим взглядом смотрел, как Барнетон отсчитывает купюры.
- Вы меня не поняли, мистер Ганзер. В деятельности Общества есть один нюанс. Замечено, что если жертва знает о производимом на нее воздействии, то сила воздействия увеличивается. Вероятно, здесь имеет место некоторый психологический эффект.
Мистер Тэккер встал.
- Я уполномочен заявить, что с сегодняшнего дня Общество пространственного воздействия приговаривает вас к смертной казни.
Мистер Тэккер повернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Барнетон тупо смотрел на захлопнувшуюся дверь. Вдруг у него всплыло в памяти имя прокурора на процессе Крайверов: Джеймс Тэккер!