Глава 10
Выверты судьбы
— Галина Александровна, где у нас этот сноубордист? Ему давно пора стержень удалять. Он в марте прошлого года оперировался, а теперь уж апрель заканчивается.
Галя знала, что, чем сильнее пациент просрочит операцию, тем сложнее будет извлечь металл из кости, но звонить Артему не хотела.
“Медсестру попрошу позвонить, а в ассистенты Михал Михалычу есть, кого взять”.
К приглашению из больницы Артем отнесся безответственно и явился на операцию только в мае.
— Что же вы, уважаемый, так припозднились? — Пожилая, сурового вида медсестра, недружелюбно косилась на Артема, набирая лекарство в шприц. Хирурги из-за вас дополнительную радиацию хватанули. Здоровье-то не лишнее.
Парню сделали операцию, он только вернулся после наркоза и непонимающе моргал на грозную тетеньку. Та, видя, что человек не понимает, терпеливо объяснила, что операция была сложной, потому что стержень капитально врос в кость, хирург и ассистент, извлекая его, провели под радиацией больше положенного времени. Медсестра путано объяснила бестолковому больному, как выводится на экран картинка и при чем тут радиация.
— А кто ассистировал?
— Так Галина Александровна, та же, что и вставляла в вас стержень. Она же и вынула.
Из Артема вынули стержень. Он это еще раньше почувствовал, когда повелся на мамины внушения, что такая женщина, как Галя, ему не пара. На душе было гадко. Он молил, чтобы обезболивание перестало действовать, и физическая боль отвлекла от душевной. Ну какой же он идиот. Как же так...
***
“Это просто работа. Это простой обход. Спросить, как он себя чувствует и все”.
Галя уговаривала себя зайти в палату Артема.
“Иди давай, размазня!”
Старшая медсестра выглянула из ординаторской: — Галина Александровна, в двести шестую палату, к сноубордисту утром положили больного. Михал Михалыч просил вас взять его себе.
“Вот с него и начну”. Галя взяла историю болезни новенького и решительно открыла дверь в палату.
Лев Борисович щурился на вошедшего доктора, не узнавая в красивой женщине в белом халате студентку актрису.
— Здравствуйте. — Галина Александровна поздоровалась со всеми больными сразу.
Стремительным шагом, не глядя на Артема, Галя прошла к койке нового больного.
“Господи, за что?” — Ноги вдруг ослабли, усадив доктора на кровать Льва Борисовича.
Образ синей стены подъезда с надписями тут как тут возник в мозгу и возглавил хаос, мельтешащий в мыслях. В затылок упирался взгляд Артема, мешая бедному доктору сосредоточиться.
Просидев так минуты три, Галина Александровна молча встала и вышла из палаты, сопровождаемая взглядами двух мужчин.
В ординаторской кроме молодого хирурга Полины Николаевны никого не было, ее Галя и попросила рассказать про назначенное лечение больному из двести шестой палаты.
Льву Борисовичу предстояла операция на коленном суставе.
Первый день пребывания в больнице режиссеру понравился очень: второй раз за утро молодая симпатичная девушка садится к нему на кровать.
Артем же ничего не понял: Галя зашла, помолчала, сидя у пожилого соседа на койке и ушла, не взглянув на второго больного. Действие укола ослабевало, и нарастающая боль отвлекла парня от размышлений.
***
Димка, оставшись без напарника, работал один. Пока Артем лежал в больнице, объект по заделке рустов друзья договорились не брать. Чтобы не простаивать, Дима подрядился мыть окна в многоэтажном офисном центре. Помыв верхние четыре окна, альпинист спустился по стене на уровень седьмого этажа.
Неряшливый толстый голубь, пролетая за спиной парня, висящего на веревке, чуть не задел его бейсболку. Димка дернулся от неожиданности, ведро с водой наклонилось. Стремясь удержать ведро от опрокидывания, парень сделал резкое движение, и доска, на которой он сидел завалилась назад, намереваясь стряхнуть промышленного альпиниста. Дима был пристегнут к веревке, но инстинктивно схватился за нее руками, перестав на секунду контролировать остальные части тела. Нога в тот же момент пнула почти полное ведро, и не совсем чистая вода низверглась с седьмого этажа.
***
Галина Александровна вышла с работы в наимрачнейшем состоянии духа. Только что ушедший троллейбус порекомендовал доктору пройтись пешком по прекрасному майскому городу. Май — месяц планов, надежд, предчувствий радостных событий для всех жителей большого города: торопящихся и не спешащих, сосредоточенных и расслабленных, тихо смеющихся и горланящих на всю улицу. Для всех людей, кроме Галки.
Девушка свернула на безлюдную улицу. Этот путь до дома был длиннее, но тут не было народа, можно спокойно подумать о том, как жить дальше.
В церковь, что ли сходить, научиться молиться и попросить у Бога навести порядок в ее никудышной судьбе?
“Господи! Пошли мне счастья, пожалуйста. Пусть оно свалится на меня. Помоги мне, Гос… — Галя запрокинула голову, чтобы Богу было лучше слышно. Поток воды, ударивший женщину в лицо, оглушил неожиданностью и болью. Вода с привкусом пеномоющих средств затекла в рот, нос и больно ударила по глазам.
Димка спустился со скоростью близкой к скорости свободного падения семидесяти килограмм тела.
— Простите! Вам больно? Откройте лицо, я посмотрю.
Галка продолжала прижимать ладони к лицу. Ей казалось, что если она уберет их, лицо отвалится.
— Покажите. Девушка моего друга травматолог, если что, она все подлечит. — Не дождавшись, пока пострадавшая оторвет ладони от лица, Дима взял ее за запястья.
— Галя?! — Парень видел девушку друга один раз, в тот день, когда Галка с Артемом приезжали к нему за сноубордом. Красивая девчонка запомнилась.
— Дима… — Галка моргала ушибленными веками, отгоняя воспоминания о не политых цветах и Мирей Матье с Шарлем Азнавуром.
Ситуация, вдруг увиденная ею со стороны, показалась Гале безудержно смешной: депрессивные горшки с неопрятными цветами, молчаливый обед с мамой-гинекологом, сосредоточенные в одной палате, бросившие ее мужчины, ведро воды на голову взамен счастья от Бога, — все эти образы организовано закружились под музыку французского шансона.
Галка смеялась до слез, с истеричным подвыванием. Промышленный альпинист не мешал.
Успокоившись, Галина Александровна подняла сумку с тротуара и пошла домой, икая и шмыгая поочередно.