Детектив откинулся назад. Секунду спустя его губы растянулись в робкой улыбке.
– Хочешь сказать, – осторожно продолжил Максвелл после паузы, – что методика сработала, пусть и не так, как надо?
– Может быть, – задумчиво сказал Элемрос. – Сами понимаете, на совпадение это совершенно не похоже.
– О, да, – согласился Максвел. – Таких совпадений просто не бывает.
– Нужно найти рукопись, – сказал Элемрос. – Здесь… написано, что рукопись хранится в архиве. Возможно, это там, где спрятаны находки моих родителей.
– Знать бы еще где его искать, – хмыкнул ткот, вспрыгивая Элемросу на колени и всматриваясь в монитор. – Что-то я не вижу тут адреса.
– “Песня менестреля”, – задумчиво сказал Максвел. – Никогда о ней не слышал.
– Я слышала, – голос Мелли за кадром звучал слабо, но отчетливо. – Это была одна из самых любимых находок твоих отца и матери. Они нашли ее в своей первой совместной экспедиции и посчитали это хорошим предзнаменованием. Хотя ни с художественной, ни с традиционной исторической точки зрения в ней и в самом деле нет ничего особенного.
– Нужно ее отыскать, – Элемрос наморщил лоб. – Но я совершенно не представляю, где она может быть.
– Боюсь без помощи твоей сестры тут все-таки не обойтись, – сочувственно сказал Максвел. -
– Это бесполезно, – с отчаяньем в голосе сказал Элемрос. – Даже не представляю, что я смогу сказать Марте, чтобы ее убедить.
– Докажи ей, что я существую, – неожиданно сказал ткот.
Элемрос в изумлении уставился на него.
– Это самый короткий путь, – невозмутимо сказал ткот. – Расскажи ей обо мне.
– Прибережем это на самый крайний случай. – усмехнулся Гриф. – Взрослые люди в большинстве своем могут на волшебные события отреагировать совершенно непредсказуемо. И, кстати, ты там должен был стоять на страже.
Ткот хмыкнул и убежал за дверь.
– Ну а ты, мой друг, – весело сказал Максвел. – Просто обернись.
Элемрос подозрительно покосился на экран и, скептически поджав губы, крутанулся на стуле.
Прямо на него смотрела “Песня менестреля”, висевшая на стене в рамке под стеклом.
– Как говорил Эдгар Алан По, – весело сказал Максвел, – “хочешь что-нибудь спрятать, положи на самом виду”.
– Ого, – восхищенно сказал ткот, которому, очевидно, на страже никак не стоялось. – Это и в самом деле она… Как такое вообще могло произойти? Песня из моего мира тут…
– Извини, приятель, – нетерпеливо произнес Гриф, – но давай сосредоточимся на главной задаче. Здесь у меня фульгурит и мне нужна эта рукопись. Советую воспользоваться магнипочтой.
– Чем-чем? – Элемрос поднял брови.
– Что такое пневмопочта знаешь?
– Труба, – кивнул Элемрос. – Документ вкладывают в футляр и с помощь сжатого воздуха футляр по трубе летит к адресату.
– Магнипочта – почти то же самое, – сказал Гриф. – Посмотри на стене, видишь что-то похожее на маленький люк?
Элемрос взглянул и действительно, прямо у себя перед носом увидел нечто похожее на миниатюрную крышку люка.
– Капсула разгоняется до скорости пули с помощью мощных магнитов, – пояснил Гриф. – Потому и магнипочта. Когда-то давно, человек, который тут жил до вас, провел экспериментальную линию до дома моего отца. Они были дружны… но это долгая и другая история. Это изобретение нам сейчас здорово поможет. Открой люк, там должен быть снаряд.
Немножко повозившись, Элемрос вытащил из трубы магнипочты небольшой металлический цилиндр.
– Отвинти крышку и сверни “песню менестреля”, только аккуратно.
Элемрос вытащил рукопись из-под стекла и осторожно свернул ее.
– Видишь, как удачно, – сказал Гриф. – Она полностью войдет в снаряд… так, теперь завинти его и помести обратно в трубу.
Элемрос проделал все это и тщательно закрепил люк магнипочты с помощью маленьких зажимов.
– Теперь нажми кнопку под столом снизу.
Элемрос нащупал кнопку и… ничего не произошло.
– Думаешь, ничего не произошло? – засмеялся Гриф. – Магнипочта абсолютно бесшумна… Вуаля.
Гриф с экрана показал Элемросу “Песню менестреля”.
– Ничего себе, – восхитился Элемрос. – Действительно, как пуля.
Гриф ему не ответил. Он был всецело занят рукописью. Руки его еле заметно дрожали.
– Сейчас посмотрим, – прошептал Гриф, поднося к “песне” странную серовато-белую трубку. – Пропустим солнечный свет и…
Ткот снова шмыгнул за дверь, видимо, все же решив караулить. Ну или не выдержав напряжения.
– Есть, – тихо прошептал Гриф, после нескольких томительных секунд и голос его сорвался. – Знаки проступают совершенно отчетливо… и… вот оно. Есть, черт побери! Есть! Пирамида находится…
Эти слова донеслись из динамика ноутбука за секунду до глухого звука удара. Детектив Максвелл исчез с экрана, а сама картинка на мониторе истерично затряслась и рассыпалась на пиксели в одно мгновение. Потом изображение вернулось и ошарашенный Элемрос увидел комнату Мелли. Комната была перевернутой. Разумеется, не сама комната, а ее изображение, так как по всей видимости камера, снимавшая Максвелла до этого, грохнулась куда-то на пол. Все, что сейчас мог видеть Элемрос, было куском дивана, заслонившим почти все остальное в комнате.
– Как там говорится в твоей любимой книге, – сказал чужой и невыносимо страшный голос. – Не становись между мной и моей добычей, Белый Гриф.
Забегая вперед, скажу, что Элемрос только потом сообразил, почему его так напугал этот голос. Он не был страшным, звучал спокойно, ровно и без эмоций. Трудно было определить, говорит ли мужчина или женщина, так как поврежденный динамик выдавал искаженный звук, а голос был хоть и четким, но тихим. Тем не менее, Элемрос заледенел от ужаса и лишь краем сознания сильно удивился своей реакции. Он ведь даже не сообразил, что уже слышал этот голос раньше, совсем недавно. Не удивляйтесь. Частенько один и тот же человек говорит совершенно по-разному в зависимости от обстоятельств. Особенно если говорящий привык пользоваться своим голосом как хорошо отлаженным инструментом, с помощью которого можно заставить любого испугаться. Хотя в данном конкретном случае дело было вовсе и не в этом.
– Ты ведь тоже слышишь меня, верно?
Элемрос чуть было не сорвался с места и не убежал. Голос теперь явно обращался к нему и лишь чудовищным усилием воли Элемрос заставил себя сидеть на стуле и не шевелиться.
– Они мертвы, – голос по-прежнему звучал монотонно и безэмоционально, словно говорила старинная заводная игрушка. – Мелли и Гриф. Они были обречены с того самого момента, как сблизились с тобой. Можешь прятаться, можешь бежать, можешь затаиться среди тысячи охранников, это не поможет. Ты за крепко запертой дверью и клянусь кровью Лилит-Перворожденной, эта дверь не откроется, пока я не освобожу тебя от мучительной жизни.
Ткот вбежал в комнату и с испугом уставился в остекленевшие глаза Элемроса.
– Что случилось? – встревоженно спросил ткот. – Что это на экране?
Раздался неприятный хруст и монитор потемнел. Кто-то раздавил камеру и связь прервалась. Ровно через долю секунды после того, как Элемрос услышал последнюю фразу:
– Для тебя больше нет никакой надежды, отродье Евы.
– Да ответь же, – воскликнул ткот, толкая Элемроса передними лапами, – тебя что, парализовало?
– Надо,.. – промямлил Элемрос. – Надо вызвать полицию.
– Что?
– В дом Мелли, – машинально продолжил Элемрос. – Там… убийство.
– Да о чем ты? – ткот отскочил на два шага.
И тут вдруг произошло неожиданное. В голове Элемроса внезапно что-то щелкнуло и туман испуга, затемнивший его сознание, внезапно рассеялся. Вроде как второе дыхание открылось.
– Надо бежать, – четко и ясно сказал Элемрос, положив руку ткоту на голову. – Нужно уходить отсюда и вообще из города. То, что убило Мелли и Грифа… оно придет за мной.
– Оно? – ткот прижал уши. – В каком смысле оно?
– Этот голос, – прошептал Элемрос, – я только что понял, почему он был так страшен… Нужно уходить.
– Но как же… ваша служба безопасности, полиция, они же смогут нас защитить.
– От него не смогут, – Элемрос покачал головой. – Пока оно идет за мной, все, кто рядом в опасности. Мне нужно быть как можно дальше от Марты и вообще ото всех.
– Что за бред? Это из-за меня…
– Да нет же, – воскликнул Элемрос, – ко мне оно обращалось, и я ему нужен, не только ты. Оно…з а что-то ненавидит меня, и оно не остановится ни перед чем, чтобы добраться до меня. Поэтому я ухожу.
– Да куда ты пойдешь-то? – возопил ткот. – Что за безумие?
– Есть одно место, – Элемрос вскочил на ноги и в два шага оказался возле стены с оружием. Ткот устремился следом. – О нем никто не знает, надеюсь оно тоже пока не пронюхало о нем.
– Да почему ты называешь его оно?!! – ткот уже даже не старался скрывать панические нотки.
Элемрос на мгновение замер, приводя в порядок мысли. Напольные часы в углу гостиной пробили два раза и этот звук словно уложил недостающие элементы пазла. Теперь Элемрос точно знал, почему голос, услышанный через динамик, так его напугал. Прежде чем сказать еще что-нибудь, Элемрос повернулся к стене и решительным движением снял висевшую на ней шпагу.
На шпаге стоит остановиться подробнее, так как герой нашей истории, как ни крути, в первый раз вооружился. Это была точная копия средневекового оружия, выкованная по старинной технологии. Марта утверждала, что шпага эта острая настолько, что ей можно рассечь шелковый платок на весу. К слову, однажды Элемрос попробовал и чуть было не отрезал себе ногу. Ему было тогда лет 6. Родители, помнится, здорово перепугались. Ну да я не об этом.
Вы когда-нибудь видели по-настоящему красивые шпаги? Если нет, то загуглите, что ли. Посмотрите на шедевры кузнечного мастерства, с золотыми эфесами, похожими на элегантное переплетение стеблей металлических цветов, словно выросших в некоем волшебном саду. Взгляните на блестящие клинки, на которых играют солнечные блики так, словно сама смерть улыбается сквозь отполированную сталь…
Так вот шпага, которую схватил Элемрос не имела с этими экземплярами почти ничего общего. Видите ли, те красивые вещицы, как правило, являются парадными шпажонками, предназначенными для того, чтобы красоваться перед дамами на балу, ну или поражать гостей немыслимой роскошью в виде золота на эфесе. Шпага же Элемроса была настоящим боевым оружием, с простым крестообразным эфесом. Красивой ее нельзя было назвать ни в коем случае, но как я уже говорил, она была чрезвычайно острой.
– Ты словно на войну собираешься, – с кривой ухмылкой и с по-прежнему плохо скрытой паникой пробормотал ткот.
Элемрос опять на мгновение застыл, прислушиваясь к внутреннему голосу. В такие минуты обычно необходимо сказать нечто гордое, героическое и запоминающееся.
– Офигеть, правда? – сказал Элемрос. – Может и тебе будет безопаснее без меня?
– Я тебя не оставлю, – ткот запрокинул голову и посмотрел ему прямо в глаза. – Ткот и призванный связаны неразрывными узами с того момента как фатумлимор посылает сигнал сквозь миры. И до тех пор, пока озеро в долине Ваа не высохнет и звезды не перестанут загораться на Стелле героев в зеркальном зале, я тебя не оставлю.
– Не понял и половины из того, что ты сказал, – улыбнулся Элемрос, – но речь ты толкнул более подходящую, чем моя.
Улыбка сразу же сбежала с его лица и Элемрос присел на корточки, оказавшись почти на одном уровне с ткотом.
– Хочу, чтобы ты знал. Этот… незнакомец, – прошептал Элемрос. – Минуту назад я понял. Не знаю, как понял, не смогу объяснить, наверное…Как понимаешь, что где-то рядом готовят обед по запаху пищи. Голос того, кто убил Мелли и… и Грифа… Я сразу ощутил это, но только минуту назад понял, что именно я почувствовал…
Ткот сглотнул, внимательно всматриваясь в побелевшее лицо Элемроса.
– Надеюсь Гриф знал, что делает, – тихо сказал Элемрос, явно обращаясь к самому себе. – Эта шпага до сих пор тяжела для моей руки, и я не имею представления, как сражаться ей даже просто с человеком, а тут…
Он посмотрел на прижавшего уши ткота и добавил:
– То, что разговаривало со мной, оно… оно неживое…
Продолжение следует