***
Черный «Мазерати». Наверное, последней марки. В любом случае, подобного Михаил ещё не видел. Изящный, грациозный венец многолетнего труда и упорства, и, естественно денег. Миллионов двадцать, не меньше. Кто же это к ним приехал? Он обошел машину и вошел внутрь отдела. Что ж, все оказалось более чем предсказуемо. В коридоре стоял, рассматривая доску почета, Вадим.
Небрежно перекинутое пальто, дешевые синие кроссовки, джинсы. Кепка с ярмарки девяностых. Абсолютно несуразный ансамбль потрепанных вещей, взятых с повидавшей виды барахолки.
– Я могу чем-то помочь? – полюбопытствовал Михаил, подходя к гостю. – Кстати, как вас пропустили?
– Да, это нетрудно сделать, если за вас печется епископ, – сказал Вадим, протягивая руку, не отворачиваясь от доски. – Я вижу, ваши фото протирают. Ни пылинки. Это ваше распоряжение?
– Что вам тут надо?
Виктор повернул голову и улыбнулся. От него пахло странным запахом увядшей листвы. Казалось даже, он постарел. Эти морщинки у глаз… Михаил не помнил, чтобы видел их при первой встрече.
– Дело. Обычное деловое предложение.
– Как интересно. Деловое предложение? Инквизиции? А вы ничего не путаете?
– В таких вещах это недопустимо. Вот. Полюбопытствуйте, – Вадим вытащил листок свернутой бумаги и протянул Михаилу, – здесь все написано. Михаил развернул. Синела подпись епископа. Он поднял глаза. Это было короткое распоряжение, дававшее предъявителю право пользоваться наивысшей благосклонностью у их направления. Причем именно инквизиторов.
– Допустим. Но, как я вижу, до Его Преосвященства вы не добрались.
– Оно и не нужно. Мне сказали, что это ваш офис. Может, поговорим там?
– Как угодно, – Михаил подошел и открыл дверь, – будьте как дома.
Вадим поклонился и, пользуясь его предложением, вошел внутрь. Опять же, он вроде ещё ниже стал. Михаил прикрыл дверь. Становилось все интереснее и интереснее. Он обошёл Вадима, указав ему на стул и сев за свой большой стол, скинув на кресло пальто.
– Так что у вас за дело, собственно?
– Ах, какое дело. Я бы сказал – услуга. Совершенно мелкая.
– Ради которой вы заверились подписью самого епископа?
― Так уж вышло. Мы достаточно близко общаемся.
– Даже так?
– Да. Крупные инвестиции сближают людей. Впрочем, как и вера.
– Вы верующий?
– Естественно. Более того, я убежден, что именно инквизиция сможет навести порядок в этой стране. Вера – это не только добродетель, но и уважение. А этого сейчас не хватает. Бога следует бояться и почитать. Только тогда путь к пониманию религии будет прост и понятен.
– Как интересно, – Михаил вернул листок. – И все же, вы не ответили, что вам конкретно нужно? То, что вы с нами, я уже понял.
– Эльза.
– Эльза?
– Да. Не притворяйтесь. Вы поняли, о ком я.
– Да, понял. И поэтому, боюсь, вы ошиблись вложениями. Она принадлежит церкви. Мы лишь скромное карательное направление. Наша задача – искать еретиков. Вам стоит попробовать пообщаться с другим епископом.
– Как вы смело говорите.
– Честность не порок, а добродетель.
– И все же, боюсь, это придется сделать именно вам. Дело в том, что формально Эльза одержима, а значит все, что надо, это подать запрос. Сейчас ваши полномочия значительно расширились, плюс немного моего вмешательства ускорит этот процесс. Всё, что вам надо – это написать официальное письмо.
– Может, еще от руки?
– Только так. И это не обсуждается. Я, знаете ли, всегда доверял лишь ручной работе. Все эти компьютеры… В них много ненастоящего.
– Подобные вещи не делаются без должного распоряжения.
– Так это же дело одного звонка. Епископ в курсе, он, можно сказать, и подал эту идею.
– Но зачем она вам?
– Знаете, я мог бы не отвечать на этот вопрос, но… – Вадим немного перегнулся через стол. – Уверен, мы с вами сработаемся. А потому, как я уже говорил, мне нравится эта девочка. Считайте это моим капризом.
– Против которого выступает наша официальная добропорядочная церковь. С чего ей так важно вам помешать?
– К моему глубокому сожалению, это тоже каприз. Видите ли, один послушник вбил себе в голову, что она – ключ в Рай, а я, прости господи, сам Сатана. По-хорошему, это ему пора в больницу. Но, увы, вместо этого ему дали разрешение на полную изоляцию ребенка. Может, фанатизм заразен. Я не знаю. Но ради своей любви я готов на многое.
– На миллионные пожертвования?
– Со вчерашнего дня – миллиардные.
– Обойти главную церковь сложно.
– Не очень. Вы же заметили изменения. Они не могли вас не коснуться. Скажу по секрету, скоро инквизиция станет во главе всего святого мира. Как и было во все времена.
– В средневековье.
– В том числе. Бог любит покорность, а не вольнодумие.
― Значит, вы приложили руку к моему повышению? – грустно усмехнулся Михаил, внутри боясь прямого ответа.
– Более чем кто-то другой. С моей поддержкой, я повторюсь, вы станете главной веткой власти. И эту идею горячо поддерживает епископ. Понимаете?
– Но деньги не главное.
– Речь не только о них. Я ведь занимаюсь компьютерной безопасностью. А это круче юриспруденции. Секреты, тайны. Они дают власть. Дают возможности. Я ведь мог обойти вас. Но я, как и епископ, верю в вас, Михаил. Понимаете? Вы можете возглавить инквизицию. А потом стать патриархом. Это же ваша конечная цель? Верно?
– И для этого я должен забрать Эльзу?
– Да. Просто дать влюбленным шанс, – улыбнулся Вадим, словно молодея. – Шанс на счастье. Эльза удивительна. Знаю, вы ведь тоже любили. Только вот вам удалось отказаться. А я не могу. Готов все отдать, лишь бы с ней быть.
– Мне надо подумать.
– Только недолго, – Вадим поднял пальто со стула и, оглядевшись, заметил: – между прочим, я тоже считаю, что здесь мрачновато. И даже два этажа в башне не смогут исправить ситуацию. Только пентхаус. Только он.
Михаил лишь кивнул. Он почему-то не мог оторвать взгляда от лежавшего напротив телефона, на котором высветился номер епископа.