Когда я увидел Эм, то решил, что она в состоянии грогги. Глаза растерянные и ничего не соображающие, а в целом полное ощущение, что она плывет и плохо понимает, где вообще находится.
- С тобой всё в порядке? – поинтересовался я, одновременно наблюдая, как командир, отошедший от нас метров на двадцать, общается с кем-то по телефону.
- Да какое там, - честно призналась напарница, после чего кратко пересказала, что у них тут приключилось, пока я отводил в палату нашего нервного свидетеля.
Как ни странно, услышанное меня даже некоторым образом порадовало. Ну вот, а то всё во мне причину искали. Нож без присмотра оставил, будущему покойничку физиономию при всех начистил, да ещё и злобного санитара из морга не заметил. И в душе не представляю, где в теории мог перейти ему дорогу.
С другой стороны, ну нафиг подобные сюрпризы, как по мне. Опять же, странно это всё: с чего вдруг командир решил, что к этой истории имеет отношение Сергей Дорожкин? Откуда он знает, что шрам от ожога с его лица сводил Отар Ираклиевич? И кто вообще такой, черт побери, этот самый Дорожкин? Вопросов больше чем ответов.
Командир закончил общаться и подошел к нам.
- Ну как? – не утерпела Эм. – Информация подтвердилась?
- В том-то и дело, что нет, - задумчиво вздохнул командир. – Более того, по нашим сведениям, Сергей Дорожкин сгорел в машине после страшной аварии где-то под Астраханью полтора года назад.
- Значит, это не он, - огорчилась напарница.
- А вот это как раз и не факт. Если бы он захотел для всех – особенно для Конторы – исчезнуть с концами, то, скорее всего, выбрал бы что-то подобное. Опять же, заметьте, что авария произошла не в столице и не в Питере, а там, где можно рассчитывать, что никто не озаботится проведением тщательной экспертизы останков.
- Подсунул вместо себя какого-то бедолагу и позаимствовал его документы? – спросил я.
- Как вариант. Либо не стал заморачиваться и просто купил их на черном рынке, благо все входы-выходы-контакты с подобной публикой он прекрасно знал.
- И всё-таки: кто он такой?
- Когда-то он подавал надежды как хороший оперативник. – Командир замолчал и потер переносицу. – Но, к сожалению, была у Сергея одна не самая лучшая в нашем деле черта. Работе в команде он всегда предпочитал действия в одиночку. Считал себя самым умным, регулярно забивал на распоряжения старших по званию. До поры до времени это можно было как-то нивелировать. Я объяснял, где и в чем он не прав, плюс ему вправлял мозги Павел Витальевич. На какое-то время этого хватало, а потом все начиналось заново. И что хуже всего, у Сергея стал развиваться комплекс мессии. Он всерьез считал себя истиной в последней инстанции и полагал, что это дает ему право на любые поступки ради выполнения основного задания. А с учетом его склонности к садизму… сами понимаете, как далеко он мог зайти в итоге, если бы его постоянно не одергивали.
- Ну, эгоцентрист с не самым лучшим характером – это ведь ещё не приговор? – поинтересовалась Эм.
- Вы же никогда не спрашивали у меня, что случилось с вашими предшественниками? Пришло время это исправить. Из-за фантастической самонадеянности Дорожкина в ходе одной операции мы фактически потеряли группу. Дорожкин загремел под трибунал, а после вылетел с волчьим билетом. Ещё один парень ушел со службы сам. Насколько я знаю, долго и не слишком успешно лечился в клинике неврозов. Третий остался инвалидом, теперь прикован к креслу. Ну а четвертый из-за Дорожкина прямиком отправился на кладбище. Вот такой печальный расклад.
- Ого! – присвистнула Эм. – А что там было-то?
- Позвольте, я не буду вдаваться в подробности, - сказал как отрезал Борис Петрович, и Эм осеклась. – Просто поверьте мне на слово: если бы не Сергей, трагедии бы не произошло.
- У меня концы с концами не сходятся, - признался я. – Если вы до сегодняшнего дня не были в курсе, что он вроде как сгорел в аварии, то откуда вы знали про ожог, который лечил наш хирург?
- Дэн, не путайся и меня не путай, пожалуйста. Ожог он заработал существенно раньше, где-то за год до той провальной операции, когда меня из-под обстрела вытаскивал из загоревшегося дома. И привезли нас с ним на лечение, кстати, именно в этот госпиталь. Меня через пару дней выпустили, а он тут несколько недель пролежал. И после этого, кстати, уже никогда не носил свою любимую бороду-«мерзавку». Потому что шрам от ожога ему каким-то образом свели, но вот щетина на его месте практически не росла.
- Вы поэтому сразу про Дорожкина и подумали? – догадался я. – Потому что напарник лже-Антонова упомянул, что устроиться на работу ему помог врач, у которого он когда-то лечился?
- В том числе, - кивнул Борис Петрович. – Плюс исчезнувшее дело. По фото я бы мгновенно его опознал, и он прекрасно это понимает. А если я официально сообщу, что он ошибочно числится погибшим, начнется расследование, которое рано или поздно приведет к его новому убежищу, и этого Дорожкин хочет избежать любой ценой. А пока мои подозрения к делу не подошьешь. Ну и так, мелкие детали в общей картине: походка, которую отметила Эм. То, с какой дерзостью действовал убийца, и как он осуществил всё буквально под носом у кучи народа, умудрившись уйти незамеченным. Это как раз в стиле Сергея. Он всегда такие штуки проворачивал легко и элегантно.
- Значит, если бы я не оставил нож в торте, мы бы не оказались замешаны в эту историю, - вздохнул я.
Командир участливо посмотрел на нас и тяжело вздохнул.
- Ты так ничего и не понял? Дорожкин ненавидит меня за то, что не стал его покрывать, хоть я и обязан ему жизнью. Более того, я без обиняков высказал ему в лицо всё, что думаю о нем. Вряд ли он, человек с больным самомнением, забыл те слова. И вот представьте себя на его месте, когда он узнает, что в госпитале обретаются как минимум двое оперативников из моей новой команды. И он может одним выстрелом убить двух зайцев: отдать долг чести Отару, ликвидировав человека, собирающегося сломать жизнь опекаемой им медсестре. И крепко насолить мне, подставив моих ребят. А дальше всё, что ему оставалось, это наблюдать. Думаю, он в любом случае дождался бы, пока ты покинешь свою палату, обшарил её и нашел либо орудие будущего убийства, либо что-то, что однозначно указывало бы на тебя. Да хоть служебный пропуск! И подкинул бы его, скажем, под тело майора.
- А ему ещё и фартануло, потому что Воскобойников у всех на виду начал меня задирать, за что и получил от Дэна, - вздохнула Эм.
- Вот-вот. А теперь мне надо крепко подумать. Если это действительно Дорожкин, то он сейчас играет с нами в кошки-мышки. Наслаждается, наблюдая за тем, как мы мечемся туда-сюда, словно курица без головы. Но при этом он прекрасно понимает, что рано или поздно ему придется покинуть территорию госпиталя. Пути отхода он должен был продумать заранее и при этом быть уверенным, что мы не сможем ему помешать уйти. Уверенным… уверенным…
Борис Петрович нахмурился.
- Кажется, я понял ход его мыслей. Так, последнее уточнение, - командир вновь достал телефон. – Тиныч, разузнай скоренько у охраны, где находится комната с видеонаблюдением. Не факт, что она на проходной, может и в самом госпитале быть. И сразу же перезвони мне, хорошо?..
Ещё через пять минут мы входили в комнатку без окон, сверху донизу завешенную черно-белыми мониторами. За столом перед ними сидел молодой, но уже начинающий лысеть охранник в фирменной одежде.
- Доброй ночи! – поприветствовал его командир. – Да вы сидите, сидите. Ну как, во вверенном периметре всё спокойно?
- Да, - пожал плечами дежурный. – Вечером ещё была какая-то движуха, а сейчас уже тишина. Да и не удивительно, время-то позднее.
- А Андрюха Антонов давно забегал?
- Где-то минут за десять до вас, - прикинул охранник.
- А чего хотел-то? – Борис Петрович широко улыбался, но я прямо кожей чувствовал, каких усилий стоит ему сейчас эта радушная улыбка.
- Да скучно ему просто. Опять его на ночную смену поставили, телевизор сбоит, а спать не хочется. Вот и приходит потрепаться о том, о другом.
- Понятное дело. Что ж, бывай! – завершил разговор командир, одновременно делая страшные глаза, чтобы приплясывающая на месте Эм не вздумала открыть рот.
Когда мы вышли из комнатки, Эм не выдержала:
- Вы видели? Видели на втором сверху правом мониторе архив, где Леся с документами должна сидеть? Только там никого нет!
- Разумеется, заметил! – рявкнул Борис Петрович. – Звони Лесе немедленно!
Мы со всех ног бросились к архиву. Эм, чуть отстающая от нас, прижимала к уху телефон, но, судя по её встревоженной физиономии, Леся не отвечала.
Когда мы добежали до архива, я за малым чуть не запыхался. Дверь была издевательски закрыта на ключ.
- Может, она в туалет отлучилась? – предположила Эм.
Командир тут же кинулся в сторону WC. Мы с ним обследовали мужской туалет, Эм параллельно нам проверила женский.
- Твою ж матом! – выдохнул командир и от полноты чувств ударил кулаком по стене. – Он и тут нас обошел!..
"Любовь с запахом нашатыря", часть 17
Первая повесть из цикла "Команда" - Дело №101: На пять минут миллионеры