9 августа в Москве умер известный правозащитник Сергей Адамович Ковалев. Наверное он был последним символом советской правозащиты и многие годы был одним из самых ненавидимых людей в стране. Мне же Ковалев кажется идеалистом, который к несчастью своему и страны оказался внутри государственной машины. Но начнем с самого начала.
Сергей Адамович Ковалев родился в 1930 году под Сумами, но довольно скоро переехал в подмосковные Подлипки (ныне часть Королева). Окончил биологический факультет МГУ, занимаясь биофизикой и прежде всего нейронными сетями. Уже тогда начал заниматься общественной деятельностью, боролся с теорией Тараса Лысенко, защищал гонимую в те времена генетику.
В 1966 году Ковалев собирал подписи в защиту писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, осужденных на 5 и 7 лет колонии за публикацию своих книг за границей (статья 70 УК СССР «антисоветская пропаганда»). Собственно, именно с этого момента принято отсчитывать возникновение советского правозащитного движения, и Ковалев стал его неотъемлемой частью. С 1971 года он постоянный автор «Хроники текущих событий» - машинописного издания, рассказывающего о жизни советского правозащитного движения.
В декабре 1974 года Ковалев был арестован, в 1975 году осужден за антисоветскую пропаганду на 7 лет тюрьмы и 3 года ссылки. Сидел он в «Перми-36» и в Чистопольской тюрьме, ссылку отбывал в Магаданской области. После окончания срока ему было запрещено селиться в столицах и он жил в Калинине (Тверь).
И вот человек с такой биографией, всю жизнь работавший против государственной системы в 1990 году оказывается избранным депутатом Верховного совета. Не благодаря своей предвыборной программе или даже политическим взглядам. А просто потому что он много лет боролся с советской властью. Дальше больше и вот он уже оказывается главой комиссии по правам человека в Верховном совете и ему пишут сотни и тысячи обращений. Но у него нет аппарата для того, чтобы даже читать эти письма, не говоря уж о том, чтобы с ними разбираться по существу. Он их, пользуясь своим статусом, отправляет в суды. Часто просто мешками. Мол прочтите и разберитесь, у вас же для этого есть и люди, и деньги. А в судах сидели те же люди, что выносили Ковалеву приговоры и они совсем не были заинтересованы в помощи недавнему политзаключённому.
В 1994-1995 году был уполномоченным по правам человека при президенте. И снова он не мог сделать ничего. Когда началась чеченская война, он приехал в Грозный, чтобы остановить бомбардировки города ельцинскими силами. Мол «я погибну под первой же бомбой, но мир увидит, что творится и остановит войну. Так я спасу тысячи жизней». В Чечню он приехал, но когда стали падать бомбы Дудаев упросил его пойти в бомбоубежище, утверждая, что живым он полезнее, чем мертвым. Заодно он добился, чтобы чеченцы выпустили автобус с русскими беженцами
Потом он призывал русских солдат сдаваться в плен, будучи уверенным, что это спасет их от смерти. Ошибался, разумеется. Но он верил в благородство этих разбойников и очень хотел остановить войну, чтобы никто не погиб на глупой и ненужной войне.
Потом был Будённовск, где он обменял себя на часть заложников и сопровождал боевиков назад в Чечню. Люди были спасены, но преступники во главе с Шамилем Басаевым остались безнаказанными. Просто он верил, что спасенная жизнь важнее, чем наказание или месть.
В 1995 году его лишили статуса уполномоченного, посадив на его место некого Олега Миронова, который на полном серьезе обещал бороться за право человека на доступный поход в театр.
Он оставался депутатом Госдумы до 2003 года. Полковника КГБ как президента России он принять не мог, а значит не принимал и его поступков. От возвращения гимна до возвращения Крыма.
Последние годы он был уже совсем плох. Вспоминается как Ксения Собчак, когда она шла в президенты приехала к нему пить чай. Он поговорил с ней. Собчак заявила, что ее поддержал великий диссидент. На следующий день выяснилось, что никакой поддержки не было и Сергей Адамович просто пил чай с дочерью Собчака.
Ковалев, как мне кажется, почти ничем не отличался от Новодворской, считал свободу человека высшей ценностью, а государство с его войнами и тюрьмами а-приори неправым. Это честная позиция. Другое дело, что с таким природным анархизмом нельзя было идти ни на какие государственные должности, как не шла Валерия Илинична. А Ковалев пошел, считая, что так он сможет помочь большему числу людей. Конечно, не помогал. Хорошо если не мешал. А потом прошло его время и он умер проклинаемый всеми. Благие намерения и излишний идеализм сотворили над ним слишком злую шутку.