Нас беспокоит то обстоятельство, что, являясь начальником Высшей офицерской кавалерийской школы, Осликовский участвует в подготовке лошади для принимающего парад на Красной площади. Поскольку ряд лиц из числа еврейских националистов, которые были близко связаны с Осликовским и вели с ним антисоветские разговоры, - арестован, то как бы он не сделал какой-нибудь пакости".
В войну генерал-лейтенанта Николая Сергеевича Осликовского назначили командиром 3-го гвардейского кавалерийского корпуса. По этому случаю генерала принял Верховный главнокомандующий. Несколько минут рядом с вождем запомнились ему на всю жизнь. Осликовский оставил записки, которые заботливо хранились в семье:
"Прибыв в указанное время к маршалу Буденному, я от него узнал, что меня вызывает лично товарищ Сталин. Излишне говорить о том волнении и радости, которые охватили меня. В кабинете маршала Буденного мы ждали звонка из Кремля. Около двух часов ночи позвонил товарищ Поскребышев.
Приехав в Кремль и пройдя в рабочие комнаты товарища Сталина, мы были приглашены в его кабинет. Я увидел товарища Сталина, стоявшего в своей обычной позе посредине кабинета. Представился ему. Он поздоровался со мной, спросил, как чувствую себя после ранения, и предложил сесть. Товарищ Сталин несколько минут был занят разговором по ВЧ, а затем спросил, справлюсь ли я с этой большой должностью.
Я ответил, что постараюсь оправдать доверие Родины и выполнить его, товарища Сталина, приказы. Мне были вручены бумаги, и Сталин приказал дежурному генералу отправить меня на самолете, простился и пожелал мне удачи. Эта встреча служила мне путеводной звездой в самые тяжелые дни войны и послужит ею на всю жизнь".
И человека, влюбленного в вождя, заподозрили в намерении совершить террористический акт против Сталина? С помощью лошади?.. Но в той атмосфере послание Абакумова не показалось безумным.
Гаррисон Солсбери в марте 1949 года прибыл в Москву в качестве корреспондента "Нью-Йорк таймс": "По моей обычной дурацкой манере я начал слать письма или названивать всем, с кем встречался в Москве в годы войны. Я ни до кого не дозвонился и не получил ни от кого ответа. А когда наталкивался на знакомых на улице, они делали вид, что меня не заметили. Контакт с американским "шпионом" мог стать фатальным".
Американцам - сотрудникам посольства и их женам - не рекомендовалось в одиночку гулять по улицам Москвы. Да никто и не гулял, что за радость бродить под присмотром?
"Шпиками были жалкого вида молодые люди двадцатитридцатилетнего возраста, - вспоминал Солсбери. - В результате одинакового обучения они все были похожи друг на друга. Они носили одинаковые непромокаемые плащи, велюровые шляпы и тяжелые ботинки. В один из первомайских дней я стоял на Красной площади и заметил тридцать или сорок шпиков, все в новых бордовых или зеленых велюровых шляпах, в новых желтых ботинках на толстой подошве и новых серых плащах - несомненно, подарок от министерства к майским праздникам".
Известный американский дипломат и специалист по России Джордж Кеннан был назначен послом в СССР 27 декабря 1951 года. Он приехал в Москву 5 мая 1952 года. Поразился откровенной враждебности к Соединенным Штатам. К Сталину он не попал. В отличие от военных времен вождь больше не принимал американских послов. Даже те, кому раньше разрешалось общаться с дипломатами, исчезли. Джорджу Кеннану особенно было обидно, что советские власти так пренебрежительно относятся к человеку, влюбленному в Россию.
Посол писал в Вашингтон президенту Гарри Трумэну: "Мы настолько отрезаны, стеснены запретами и нас настолько игнорирует советское правительство, что это выглядит так, будто вообще прерваны дипломатические отношения".
Ранним утром 19 сентября 1952 года Джордж Кеннан улетел из Москвы в Лондон на совещание американских дипломатов. Самолет совершил промежуточную посадку в Западном Берлине. В аэропорту Темпельхоф его ждали три корреспондента. Один из них поинтересовался у американского посла, как ему живется в Москве.
- Когда началась война, я работал в американском посольстве в Берлине, и нас интернировали, - ответил Кеннан. - Так вот в Москве к нам относятся примерно так же, как нацисты относились к интернированным дипломатам. Разница лишь в том, что в Москве мы можем выходить из дома и ходить по улицам под охраной.
26 сентября 1952 года "Правда" обвинила американского посла в злонамеренной лжи и клевете. МИД объявил его нежелательным лицом - persona non grata. Кеннан не смог вернуться в Советский Союз. Американские дипломаты остались без посла.
Гаррисон Солсбери пытался разгадать намерения советских властей: "По всей видимости, они собираются провести процессы, связанные с американскими шпионами (то есть корреспондентами), под которые подпадают пять журналистов, еще остающихся в Москве. Поскольку я также являюсь потенциальным мясом для этого жаркого, мне очень хочется надеяться, что кремлевские повара замышляют нечто иное. Но странные вещи происходят в этом странном государстве".
Чутье не изменило Солсбери. Не зря ноябрь 1952 года запомнился ему "мрачным, гнетущим временем, периодом напряженной тишины, сквозь которую пробивались незнакомые звуки, предвещавшие тревожные события".
К концу года Сталин стянул воедино три главных узла: изменники в Министерстве госбезопасности, врачи, убивающие руководителей партии, и Соединенные Штаты, которые готовят новую мировую войну.
Хозяин страны творил заговор, в реальность которого все должны были поверить.
Теперь, когда все линии сошлись воедино, решил вождь, настало время раскрыть советским людям глаза на то, какие подлые и коварные враги орудуют у них дома и какой могущественный враг за границей им помогает.
Линия девятая
Врачи-убийцы
13 января 1953 года "Правда" опубликовала сообщение ТАСС "Арест группы врачей-вредителей" и на первой полосе редакционную статью "Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей". Советские люди узнали, что органами госбезопасности "раскрыта террористическая группа врачей, ставившая своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям СССР".
В сообщении перечислялись арестованные врачи - шесть еврейских фамилий, три русские.
"Большинство участников террористической группы, - говорилось в сообщении ТАСС, - были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", созданной американской разведкой…
Арестованный Вовси М.С. заявил следствию, что он получил директиву "об истреблении руководящих кадров СССР" из США от организации "Джойнт" через врача Шимелиовича и еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки".
Проект заявления ТАСС о деле врачей-убийц обсуждался в ЦК КПСС 9 января 1953 года. Главный редактор "Правды" Дмитрий Шепилов представил Сталину и текст редакционной статьи для своей газеты, которая должна была на понятном народу языке растолковать все происходящее. Вождь ее самолично выправил.
Заявление ТАСС, адресованное всему миру, было выдержано в относительно спокойной тональности. Зато "Правда", не стесняясь, писала о "рабовладельцах-людоедах из США и Англии". Главное, что предстояло осознать советским людям, умещалось в короткой формуле: арестованы врачи - агенты США и Англии, которые готовят войну.
Началась всесоюзная кампания по выявлению убийц в белых халатах. Местные органы госбезопасности и партаппарат получили указание докладывать в столицу о реакции населения и самим проявить инициативу. Скажем, в Кузбассе управление госбезопасности информировало обком партии, что население области требует "применить к врачам-отравителям высшую меру наказания". Первый секретарь Кемеровского обкома Михаил Ильич Гусев сообщил в ЦК: "Горячим гневом полны сердца трудящихся Сталинского Кузбасса. Они требуют применения высшей меры наказания в убийцам, скрывающимся под белыми халатами".
Хозяин области выразил пожелание начальнику управления госбезопасности полковнику Николаю Федоровичу Илясову: "Незамедлительно вскрыть преступную группу среди врачей в городе Сталинске". Сталинск - ныне Новокузнецк.
Чекисты о такой группе не подозревали, но указание исполнили. Полковник Илясов 16 января командировал одного подполковника и двух майоров госбезопасности из областного управления в помощь горотделу (см. сборник "Служение Отечеству. Воспоминания, статьи, документы", том II, Кемерово, 2005). Совместными усилиями они раскрыли в Сталинске отделение "сионистской организации "Джойнт", связанной с американскими спецслужбами". Арестовали троих медиков из Института усовершенствования врачей - всех с еврейскими фамилиями.
Страну охватила настоящая истерия. Люди отказывались лечиться, принимать лекарства. Каждый врач был под подозрением.
Академик Борис Васильевич Петровский, один из крупнейших советских хирургов и будущий министр здравоохранения, вспоминал, что в день, когда появилось сообщение о врачах-убийцах, он собрал коллег-хирургов и они решили отменить все назначенные на этот день операции. В палатах больные жарко обсуждали сообщение ТАСС. Петровский сказал больным, что в его коллективе вредителей нет, тем не менее, учитывая происходящее, решено отменить операции. Больные твердо ответили:
- Мы вам верим и просим операции не отменять.
В советском представительстве в Париже посольского врача посадили под домашний арест, хотя ее муж был сотрудником госбезопасности. А тут, как назло, заболел заместитель министра иностранных дел Андрей Андреевич Громыко, который находился в Париже проездом. Пришлось все-таки позвать врача. Она осмотрела больного - грипп. Протянула Громыко лекарство. Будущий министр резко отстранил ее руку:
- Вашего лекарства я принимать не буду!