Даже летом чувствую себя несчастной.
То ли из-за пустых будней, то ли потому, что деньги дешевеют с каждым днем, но только мне иногда кажется, что я сплю и вижу сон.
Или вернее — не сон.
Впрочем, я ни за что не решился бы, как вы, сказать, что это не сон, потому что боюсь, как бы опять не оказаться в провинции. Я ведь там был, вы знаете, но ничего не запомнил, кроме неясного света и белых пятен. Эти два образа — белый свет и неопределенные пятна — заслоняют от меня настоящее.
А потом наступают сны.
И, просыпаясь, я понимаю, что все эти лица, приходящие ко мне во сне, на самом деле гораздо реальнее и жизненнее, чем реальность, в которой они живут.
И тогда я понимаю — вот тут-то все и начинается.
У нас так часто бывает, что, проснувшись, мы не можем понять, в какой из этих смутных и бесконечно далеких от нас снов мы спали или жили — ни в одном из них мы никогда не были по-настоящему счастливы.
А к концу жизни мы оказываемся запертыми в своем же сне, и, проснувшись, опять не знаем, где это все начиналось.
Жизнь, которую мы прожили, похожа на отдельные кадры кино.