Бадд Боттичер был в основном режиссером вестернов в Золотую эпоху Голливуда и всегда находился на вторых ролях. Простой ремесленник, никогда не оказывавшийся на реальных высотах киноиндустрии. Но каким-то образом ему удалось оказать влияние на таких гигантов как Мартин Скорсезе и Серджио Леоне.
В этом большом материале, разделенном на три части, мы вспомним судьбу этого забытого кинематографиста, биография которого может и нас многому научить. В первой части на примере его пути заглянем за кулисы студийного мира середины ХХ века. Старое американское кино работало не настолько уж по-другому, если сравнить с сегодняшним днем.
Мы часто оглядываемся на великих в поисках морального авторитета. Их пример вдохновляет, вызывает восхищение, и многие из нас мысленно ассоциируют себя с титанами кинематографического творчества. Но есть и те персонажи, которые не стали великими. Они делали сложную работу, снимали фильмы и своим трудом все равно оказывали огромное влияние на тех, кого мы потом стали называть классиками, хоть их самих сегодня забыли.
Пример таких людей не менее, а может и более важен для нынешних практикующих кинематографистов, и в первую очередь независимых: в отличие от суперзвезд, они существовали в куда более суровых условиях. К тому же чисто эмоционально они ближе к нам, потому что не окружены ореолом небожителей.
Первым героем такого типа на страницах Craftkino станет американский режиссер Бадд Боттичер (в некоторых источниках его фамилия пишется как Беттикер). В документальном фильме 1995-го года «История американского кино от Мартина Скорсезе» легендарный создатель «Таксиста» и «Казино» посвятил несколько минут рассказу о творчестве Боттичера на примере вестерна «Большой страх»:
«Бадд Боттичер исследовал саму сущность вестерна. Его стиль был также прост, как и его невозмутимые герои. Архетипы жанра были выхолощены до абстракции. <...> Хореография основных человеческих страстей стала его коньком. <...> В этой напряженной игре герой и негодяй — взаимодополняющие фигуры»
Многие критики утверждали, что картины Боттичера самым прямым образом повлияли на стилистику Серджио Леоне, который изобрел спагетти-вестерны. Сам Леоне, встретившись с Баддом на кинофестивале в Милане, шутил: «Бадди! Дорогой, я ведь всё украл у тебя!» — возможно это просто была ирония на тему упражнений киноведов, а может быть и нет. Хоть сам Боттичер не считал, что между их вестернами есть что-то общее на уровне эстетики, некая взаимосвязь все-таки угадывается — об этом мы поговорим позднее, во второй части статьи.
Чтобы проследить творческий путь нашего героя, оказавшего значительное влияние на авторов последующего поколения, придется пройти через несколько эпох в истории Голливуда, поэтому данная статья будет разделена на три части. Мы заглянем в павильоны классических студий 1940-х годов, чтобы понять, куда попадал молодой человек в индустрии экранных развлечений; присоединимся к стрелкам Дикого Запада в независимых лентах 1950-х, попутно разбираясь в хитростях работы малобюджетных студий; и, наконец, увидим трагическую историю создания самого авторского фильма Боттичера в Мексике 1960-х. Будем надеяться, что каждый из этапов научит нас многому и, помимо увлекательной биографии конкретного кинематографиста, расскажет об особенностях киноиндустрии середины ХХ века.
Итак, нас ждет старое американское кино.
Чем заняться парню в Лос-Анджелесе?
Оскар Боттичер-младший (именно так на самом деле звали будущего режиссера) происходил из состоятельной семьи предпринимателя со Среднего Запада и изначально никакого интереса к кинематографу не проявлял. В юности его гораздо больше увлекал спорт, поэтому Боттичер активно занимался футболом и боксом. Правда из-за травмы спортивную карьеру пришлось оставить, но тяга к активному времяпрепровождению никуда не делась — Оскар отправился в Мексику, где присоединился к субкультуре тореадоров, сражавшихся с быками во время корриды. Коррида стала истинной страстью молодого Боттичера, он принялся тщательно осваивать специфическое ремесло и стал близок с очень многими матадорами, известными на всю Мексику. Связь с этой жаркой латиноамериканской страной пройдет пунктирной линией через всю жизнь Бадда Боттичера и будет связана как со стремительными взлетами, так и с отчаянными падениями.
Все эти сумасбродства с быками не очень понравились матери Бадда: погони с пикой за крупным рогатым скотом показались ей неподходящим занятием для благородного джентльмена. Потому она связалась с другом семьи, голливудским кинопродюсером Хэлом Роучем, чтобы тот устроил Боттичера на какую-нибудь более или менее благопристойную должность где-то в киноиндустрии. На дворе стоял 1940-й год. Роуч организовал для Бадда встречу с Дэррилом Зануком, главой студии 20th Century Fox — уже тогда на «Фабрике грёз» многие вопросы решались за счет кумовства и личных знакомств.
В тот момент Занук готовил картину «Кровь и песок», ремейк хита эпохи немого кино, где главную роль романтического тореадора должен был исполнить звезда 30-х годов, Тайрон Пауэр (в оригинальной картине играл легендарный Рудольф Валентино). Поэтому Бадда Боттичера, не мудрствуя лукаво, порекомендовали в качестве технического консультанта, который бы натренировал Пауэра быть похожим на настоящего тореадора и сориентировал съемочную группу по вопросам корриды. Молодой человек изначально не очень хотел устраиваться на работу в Голливуд, и пришел на встречу с Дэррилом Зануком и режиссером Рубеном Мамуляном (известным прежде всего по классической экранизации «Доктора Джекилла и мистера Хайда») исключительно по просьбе матери. Но в итоге кинопроизводственный процесс захватил и взволновал Боттичера (что расстроило его мексиканских друзей-матадоров).