Примечание вместо предисловия:
пока это только набросок. За стилистические огрехи прошу прощения. Текст будет постоянно редактироваться, меняться, но прежде всего расширяться и дополняться. Поэтому заниматься сейчас стилистикой бессмысленно.
Самому любопытно, что из этого получится. Пока ясного плана нет.
Одним словом, забавляюсь от нечего делать, разгоняя скуку.
Вступление
В последнее время мне довольно часто приходится натыкаться на различные статьи, авторы которых на разный лад, мотив и голос оплакивают потерю "некогда Великого Государства". Более того, они убеждены, что возрождение СССР 2.0, это уже решенная самой историей задача. И они ждут этот СССР 2.0. Они ровным счетом ничего не делают для его прихода, но мысленно маршируют ("Marche au supplice" ?!), четко чеканя шаг, ему навстречу. Они ставят великое множество минусов всякому, кто в этом приходе хоть малость сомневается. За ними бодро вступают молодые люди и подростки, которые никогда не видели СССР образца 1.0, но твердо верят, что наступит время, и придет (они не знают когда и откуда) новое великое государство под кодовым названием СССР 2.0. Рефреном этой "фантастической" симфонии, которая не имеет никакого отношения ни к Берлиозу композитору, ни к булгаковскому Берлиозу, снова и снова повторяется настойчивое "Ах, мы с горок катались на санках!", "Ах, мы пили прямо из колонки!", "Ах, мы без сотовых гуляли!", "Ах, мы писали под кустик, и не искали KFC!". Вот только хочется спросить: а нынче что, санки уже запрещены? Или горки сравняли все до одной? Или с сотовым телефоном можно расстаться только через ампутацию конечности?
И никому не приходит в голову, что мир меняется и нынешние дети уже другие. Да и мы были куда сложнее...
Мы боролись со скукой как умели. Мы очень много читали. Даже в ту пору, когда читать не умели.
С середины шестидесятых до начала семидесятых.
Я родился за год до брежневского переворота и таким образом, текущий президент является седьмым по счету правителем в моей жизни. Впрочем, если бы у нас соблюдали Конституцию, а не чьи-то шкурные интересы, и придерживались законов, а не понятий подворотни, правителей, надо полагать, было бы несколько больше. Но, рассуждения на эту тему выходят за рамки данного опуса и поэтому я не буду останавливаться на сегодняшней политике. Как-нибудь в другой ра
Когда мне было примерно четыре года меня отдали в детский сад. Там мне жутко не понравилось. Садик был круглосуточным-- в понедельник утром меня туда отвозили, а в пятницу вечером забирали домой. Спать по указанию, есть по расписанию, гулять по распорядку: на кой чёрт мне такая казарма, думал я. Или не думал? Не знаю, мне кажется, что это во мне с рождения.
По ночам там дежурил какой-то молодой нянь(видимо, из студентов), не усатый, но с палкой. Ей он стучал об пол, когда укладывал нас спать. Я его не боялся, но такая грубость и хамство мне чем-то не нравились и я невзлюбил его вместе с садиком, дневными воспитателями и детьми.
Будучи пацифистом по натуре, я выходил из себя и зверел, если окружающий мир становился чересчур навязчивым. Не устраивал истерик, но затихнув на время, обдумывал план действий.
Вначале я недвусмысленно заявил, что ездить в детский сад больше не намерен. Меня не послушались. Я перестал реагировать на любые попытки коммуникации. Это тоже не помогло. А когда меня все таки повезли в садик, то выждав момент когда автобус должен был подъехать к нужной остановке, я снял обувь и что было силы швырнул один ботинок в сторону водительской кабины, а другой в сторону задней площадки. На то, чтобы собрать вместе оба ботинка в переполненном до хруста дверей автобусе, в чем участвовали едва не все пассажиры, ушло минут десять. За это время мы проехали остановок пять мимо садика, и в результате не только я опоздал в садик(меня все же приволокли туда силой), но и родители опоздали на работу.
За это я получил серию шлепков по заднице, однако в следующий понедельник меня уже никуда не повезли.
Меня передали на попечение моей прабабушки-- очень доброй, но почти неграмотной старушки. Она была эстонка, родилась еще в прошлом (XIX) столетии и в детстве училась эстонской грамоте. Хотя говорила она совсем без акцента и вполне сносно читала по-русски, этим ее образование и ограничивалось. Но что удивительно, она ужасно любила читать книги, предпочитая литературу для младшего и среднего школьного возраста. Телевизора у нее не было, поэтому время мы с ней проводили за чтением книг. А еще у нее была толстая Библия на эстонском языке, которую она мне пересказывала. В общем, уровень развития и образования у нас с ней на тот момент был примерно одинаков, и мы прекрасно ладили и понимали друг друга. Я наполнял ее жизнь смыслом, сам того не понимая, она давала мне первые, пока очень примитивные, но все же постоянно пригождающиеся потом, знания.
В то время я жил в трех домах: один дом, который только что построил отец, второй дом(маленькая хибарка с жутко тесной кухней и маленькой комнатой)--это дом моей прабабушки, и третий дом, это родительский дом матери. Там жили мои бабушка и дед. Оба работали учителями: она учительницей младших классов в сельской начальной школе, он-- в школе рабочей молодежи преподавал физику и математику. Там я тоже проводил очень много времени и часто ночевал там, поскольку родители работали в три смены и дома бывали нечасто.
Дед вечерами слушал Голос Америки, BBC и Немецкую Волну. Вой глушилок, которыми кгб-шники глушили эфир, был одной из моих первых колыбельных(мы жили в этом доме постоянно, пока отец не построил собственный). Я отчетливо помню как слышал слова "Пражская весна", "советские танки в Праге"," Александр Дубчек", но в единое целое в моей голове это не связывалось. События 1968-го года в Чехословакии прошли мимо меня.
У деда был старый телескоп и я смотрел через него поздно вечером на Луну и звезды, а днем на окраину города, до которого было не более десяти километров.
Еще мне хотелось иметь микроскоп, чтобы смотреть на микробов, но микроскопа у деда не было, а покупать дорогую игрушку мне никто не собирался. Жаль. Вот вместо того, чтобы покупать какие-то машинки, пистолеты, автоматы, пластмассового робота на батарейках, футбольные мячики, настольный тенис, бадминтон и прочий ненужный мне хлам, который тут же ломался, терялся и рвался, лучше бы купили простой лабораторный микроскоп. Толку было бы больше.
Но зато у деда помимо телескопа были всякие физические приборы для школьных опытов, стянутые им с работы неизвестно для какой надобности. Но мне они пригодились.
Ковыряясь как-то с батарейкой от карманного фонарика, проводами и клеммами, я сделал научное открытие.
Я соединил проводами клеммы с батарейкой и опустил их в стакан с полуостывшим чаем (какой на хрен чай, когда наука!) и тут же увидел как из клемм пошли пузырьки газа. Меня это заинтересовало и я спросил о причинах у деда. Он-то и сказал тогда, что я сделал научное открытие.
И подумаешь, что электролиз открыл какой-то там Фарадей более, чем за сто лет до меня! Я-то этого не знал.
До начала XX века большую часть научных открытий делали не академики и профессора(им было некогда, они преподавали в университетах и писали свои бессмертные труды), а обычные аптекари, врачи, маляры и талантливые лоботрясы. И большинство таких открытий были сделаны случайно. Но в первую очередь благодаря им мы имеем сейчас ту науку, которую имеем...
Дед посоветовал заменить чай раствором соли. Опыт стал интересней. "А что если оставить все до утра?"-- подумал я и пошел спать. А утром все проснулись от удушливого запаха хлора и мне сказали, чтобы я убирался из дома со своими проводами и вонючими банками. Возмущенный этим актом человеческого невежества и дремучести, я в слезах ушел на улицу, чтобы продолжить столь увлекательные эксперименты.
Единственным сообщником в моих опытах был дед. Соль он заменил мне медным купоросом, а стальные клеммы, которые очень быстро вытравились в процессе электролиза, угольными стержнями от старых батареек. Но электролиз мне вскоре надоел своим однообразием и предсказуемостью, и тогда дед сделал то, чего делать был, наверное, не должен-- он выдал мне склянку с концентрированной соляной кислотой и маленькие таблетки цинка, которыми в те времена снабжались школьные кабинеты химии. Так в свои 8 лет я почти навсегда связал свою жизнь с химией. Лишь спустя 50 лет я ушел из химии, и то, только после того, как получил неизлечимое заболевание легких, вызванное вдыханием химикатов. И все это тем более странно, что особой склонности к точным и естественным наукам я никогда не имел. Я теоретик по складу ума. К тому же, гуманитарий. Однажды дед сказал про меня: "Он из тех, кто пытается открывать звезды на кончике пера".
В детстве (впрочем, как и сейчас) я никогда не тяготился одиночеством. Скучно мне может быть в компании неинтересных людей, с которыми volens nolens приходится общаться, но никак не с самим собой. Я мог часами один гулять по окрестностям деревни не замечая времени и размышлять на самые посторонние и ненужные большинству людей темы.
А иногда я втравливал в свои философские эксперименты окружающих.
Вот мне около пяти, мы с матерью идем от бабушки домой. Добраться можно двумя путями: верхом и низом. Оба пути примерно равны по расстоянию-- идти около пяти минут медленным шагом.
"Идем низом", -- говорю я и мать соглашается со мной. Но едва мы делаем несколько шагов по дороге, мне приходит на ум мысль: хорошо, мы выбрали дорогу низом. Но тогда мы не можем выбрать дорогу верхом. Если по дороге верхом случится что-то интересное, то я это не увижу. "Нет, давай пойдем верхом"" говорю я и мы поворачиваем назад и идем верхом. "Но по дороге низом живет мой приятель Мишка, которого я мог бы встретить..." После секундного колебания я говорю "Идем низом" и мы поворачиваем. "Или все таки верхом?" Я оказался в логическом тупике. Я понял, что выбор, который ты делаешь, он окончательный, и за его последствия отвечаешь только ты сам. Если ты идешь верхом, то лишаешь себя возможности идти низом. Если выбираешь идти низом, то уже не можешь идти верхом. И ничего нельзя потом изменить. Это навсегда. Как быть? Как выбрать и не раздвоиться?
В конечном итоге логический парадокс окончательно решился мамой. Получив увесистый шлепок по попе, юный наследник Буридана был бесцеремонно доставлен домой за шкирку не то низом, не то верхом...