Придумали всё во Франции, во второй половине XVIII века. Однако в полной мере технологию применить не успели – грянула революция. Лишь с начала XIX века возникла кандидатура на продвижение. Нулевым образцом шли американские президенты, ноу-хау обкатывалось, в частности, на Франклине и, далее, на Вашингтоне.
Первым образцово-показательным изделием стал «Император Наполеон». О нем имеет смысл поговорить отдельно, т. к. тут степень раздвоенности просто зашкаливает. Вплоть до покупных автобиографий, писем и штамповки сувениров с отпечатками рук-ног. А вторым крупным изделием государственного PR'а стала … Королева Виктория.
В 1837 году ей было всего-то 18 лет, но она уже была подготовлена к тому, чтобы, по меткому выражению Джона Планкетта, стать первым «медийным монархом». О самом феномене британской Королевы окруженной прессой, написано пара больших работ.
Проблематика Виктории, как и любого парламентского монарха, заключалась в максимальном разделении интересов «народа» и «аристократии» для их лучшего арбитража в собственном лице. В первой трети XIX века, а во многом и до 20-х годов XX века, присутствовал имущественный ценз, дающий весьма ограниченные права для реального волеизъявления. Ничто не мешало консолидации условной Палаты Лордов против Семьи (или нескольких семей) и вытеснение их за пределы области управления.
Это заставляет Виндзоров бесконечно заигрывать с новоявленными избирателями и формировать имидж единственного центра справедливости для всех. Так происходит до сих пор – см. голосование за уровень поддержки монархии в UK. Таким образом, важнейшей задачей стала работа с электоратом через прессу и постепенно балансирование прав на выражение своего мнения для разных элитных групп. В отличие от традиционного общества их стало больше, и появился новый инструментарий работы с ними.
Начинаются регулярные выезды Королевы Виктории в народ с тщательным освещением всего происходящего там массовыми изданиями. «The Times» в 1843 году неоднократно писала, между прочим, о «скреплении союза между короной и народом узами доверия». Еженедельник «News of the World» отмечал материнское отношение государыни к подданным. И т. д. и т.п.
В то время, как на континенте французскую монархию в очередной раз низвергают к вящей радости «республиканцев», на другой стороне Ла-Манша проходит Всемирная выставка, где Викторию встречают восторженные толпы лондонцев. Ее образ активно тиражируется. Существует несколько десятков только официальных портретов, разумеется, сильно отретушированных и сглаженных. Поскольку Ее представляют своеобразным сувениром, у некоторых крупных типографий страны до 70% продаж составляют изображения Королевы.
Вопреки неоднозначной внешности, Виктория царит в специализированных «Журналах красоты», рассказывающих о последней моде. 1830-е/1840-е – годы доминирования в медиа образов прогрессивной Королевы, включая и сатирический (к другим персонажам британского Олимпа) журнал «Punch».
Поскольку до этого момента не было такой раскрутки и публика была девственно чистой по отношению к идеологической обработке, возникают взаправдашние народные движения поддержки Виктории, общество Её поклонников и даже, в стиле современных рок-звезд, клубы Queen's lovers, выслеживающих королевский экипаж в местах его обычной дислокации.
Надо ли говорить, что чуть позже, газетные вырезки с Викторией стали почвой для постиронии не только британских, но и европейских журналов. В 1860-х она стала популярной персоной ВНЕ своих полномочий. Просто звездой, каждое слово которой подхватывалось и заворачивалось в этикетку житейской мудрости.
Печатная машинка разогрелась настолько, что уже после Её смерти еще 30 лет только и вспоминали о блестящем прошлом, а не унылом настоящем – детей и внуков образ Королевы-матери безнадежно подавлял. С этого момента, тот же самый прием любят применять ко всем женщинам-монархам не только в UK, но и по всему миру.
Полный текст: https://mikaprok.livejournal.com/536689.html