От огородов и картофельных полей до скакового ипподрома и первого в России аэродрома – чем знаменита земля близ станций метро «Комендантский проспект» и «Пионерская», где находится жилой комплекс Ultra City, – читайте в первой статье из цикла «Что здесь было раньше?».
До 1710 года территория, которую занимает Приморский район, была покрыта сплошным непроходимым лесом. Затем большую часть этих земель Пётр I отдал в качестве дачи коменданту города, который одновременно являлся и комендантом Петропавловской крепости. Поэтому местность получила название «Комендантская дача». Усадьба переходила от коменданта к коменданту, и каждый владелец соблюдал одну «традицию» — сдавал земли под огород, в основном под посевы картофеля. Так «дача» стала ещё и «полем».
В 1880 году Царскосельское скаковое общество получило внушительный участок земли там, где сегодня находится Коломяжский проспект. Через 12 лет на нём возвели роскошный ипподром. «Петербургская газета» в июле 1892 года описывала его так:
«Новый скаковой ипподром, без преувеличения, великолепен. Петербуржцы не привыкли к таким роскошным зданиям в области спорта. Старинный ипподром в Царском Селе, которым они были вполне удовлетворены, кажется теперь мизерным сараем».
Возможно, такой успех связан с тем, что Коломяжский/Удельнинский ипподром построил большой любитель скачек — Леонтий Бенуа. За его плечами уже был опыт возведения ипподрома на Семёновском плацу (там, где сегодня находится Театр Юного Зрителя), кроме того, он немало времени провёл в подобных заведениях Берлина и Вены.
Трибуны Коломяжского ипподрома были неизменно заполнены зрителями, которых привлекали не столько скачки, сколько возможность сделать ставки. Царство азартных игр продолжалось и на задворках ипподрома: те, кто не смог купить билеты на соревнования, наблюдали за происходящим через дырки в ограждениях или на крышах близлежащих зданий. Вне зависимости от социального статуса любой человек всего за один заезд мог оставить здесь свой ежемесячный заработок. Появилось даже специальное слово — «профершпилить», т. е. проиграться, пустить состояние по ветру.
Впрочем, были у ипподрома и плюсы. Например, огромный диаметр (приблизительно 3 километра), ровная площадка, трибуны для зрителей и… высокие заборы. Всё это оценил французский автогонщик и авиатор Альбер Гюйо, которого для показательного полёта пригласил Императорский Всероссийский аэроклуб. Как думаете, зачем Гюйо понадобился высокий забор? Всё просто: полёты аэропланов в то время считались шоу, за которое следовало немало заплатить. Предполагалось, что высокие ограждения защитят от безбилетников.
Прямо на площадке натянули площадку-ангар, где Гюйо с помощниками собрал аэроплан. 1 ноября 1909 года авиатор с разбега поднялся на высоту 20 метров (6 этажей) и трижды облетел ипподром. Во время второго полета он поднялся ещё выше — на 25 метров (8 этажей). Событие имело небывалый успех у зрителей, спустя всего неделю после него даже вышел фильм «Полет знаменитого авиатора Гюйо на аэроплане „Блерио“ 1 ноября 1909 года на Коломяжском шоссе».
Скачки проходили на Коломяжском ипподроме вплоть до революции, но с полёта Гюйо здесь началась новая эра: место стало центром строительства и испытания первых российских аэропланов. Все жители Приморского района хорошо знают Гаккелевскую улицу; но мало, кто знает Якова Гаккеля — создателя самолёта-амфибии и авиастроительного предприятия. И то, и другое — первые в России. Неподалёку от ипподрома Яков Модестович вместе со своим братом начал разработку своей первой летательной машины — самолёта с двумя крыльями/поверхностями, расположенными одно над другим (биплана); его остов был сделан из бамбука.
Доработка «Гаккеля-I» проходила уже на ипподроме, как и само испытание. Самолёт, над которым конструкторы трудились почти год, просуществовал в воздухе пару минут и сгорел. Гаккель не стал его восстанавливать, а просто создал «Гаккель-II», «Гаккель-III» и так далее. Всего около 15 моделей самолётов за 13 лет.
Название одной из самых длинных улицы района — Парашютной (общая протяжённость 8.5 километров) тоже имеет хоть и трагичную, но очень интересную историю. Осенью 1910 года к западу от ипподрома построили полноценный аэродром, названный Комендантским. В честь открытия в сентябре и октябре провели Всероссийский праздник воздухоплавания — состязания на аэропланах, дирижаблях, аэростатах и воздушных змеях.
Главным героем праздника стал 33-летний офицер Корпуса корабельных инженеров Лев Мациевич. «Почерк этого пилота отличался от всех: он летал спокойно, уверенно, без каких-либо фокусов, „как по земле ехал“» — вспоминал в своих «Записках старого петербуржца» писатель Лев Успенский, присутствовавший на соревнованиях.
Также Мациевич установил рекорд по продолжительности полёта без спуска на землю — 44 минуты 12 секунд. К сожалению, этот рекорд стал последним в его жизни: «В тот день Мациевич был в ударе. Он много летал один; ходил и на продолжительность, и на высоту полёта; вывозил каких-то почтенных людей в качестве пассажиров… <…> И внезапно, когда он был, вероятно, в полуверсте от земли, с ним что-то произошло… <…> Чёрный силуэт вдруг распался на несколько частей. Стремительно черкнул в них тяжёлый мотор, почти так же молниеносно, размахивая руками, пронеслась к земле чернильная человеческая фигурка… Исковерканный самолёт, складываясь по пути, падал — то „листом бумаги“, то „штопором“ — гораздо медленнее, и, отстав от него, какой-то непонятный маленький клочок, крутясь и кувыркаясь, продолжал своё падение уже тогда, когда всё остальное было на земле».
Среди свидетелей гибели Мациевича находился офицер-артиллерист и актёр любительского театра Глеб Котельников. Произошедшее настолько его потрясло, что через год он запатентовал заявку на «спасательный ранец для авиаторов с автоматически выбрасываемым парашютом». Аллея Котельникова расположена в параллель с Парашютной улицей и упирается в площадь Льва Мациевича.
С тех пор на Комендантском аэродроме поставили ещё много рекордов; во время Блокады он стал важной стратегической точкой для перевозки продовольствия и отдыха военных пилотов (и одним из немногих действовавших аэродромов города вообще). А начиная с 1970 года он стал выполнять ещё одну важную функцию: район начал застраиваться жилыми кварталами и бывший аэродром стал домом для десятков тысяч петербуржцев.
Автор: Мария Тычинина
Изображения: Сергей Евгеньевич Глезеров «Коломяги и Комендантский аэродром: прошлое и настоящее», газета «Комендантский аэродром»