Сегодня в Ашане у кассы кричала женщина.
«Ненавижу привившихся, от них вся зараза!»
«Никто меня не заставит сделать прививку!».
Нестарая, хорошо одетая, модно подстриженная, тележка набита. Кассирша молча пробивала, люди шли мимо, а она все кричала. Потом расплатилась, замолкла и пошла дальше. Наверное, жара. Обычно я о таких пациентах у Саши Архиповой читаю, все эти поисковые запросы на силиконовую руку для прививки, «укол через ватку», страшилки о бесплодии от вакцины (или наоборот, об увеличении груди), а тут прямо рядом такой экземпляр.
Россия продолжает удивлять, хотя, казалось бы, куда уже. В том году — поправками (вернее, их равнодушным принятием), в этом году прививками. Такая жирная архаика поперла из глубины, словно вскрыли пласт воронежского чернозема.
Я, признаться, раньше думал, что это как-то размазано по обществу — ну смотрят там битву экстрасенсов, читают гороскоп на неделю в комсомолке, звонят гадалке Ирме; кто-то возит иконостас на панели вместо ремня безопасности, кто-то стоит ночами к поясу богородицы, казалось, что это все такие анклавы и эксцессы — а тут вдруг выяснилось, что это не карманы, а прямо-таки ткань общества, сермяжная правда, глубинный народ, и ты живешь в африканской деревне, где дедушку, умершего от Эболы, не хоронят в мешке за 10 километров, а кладут на лавку на крыльцо, потому что такой обычай, и дух должен возвращаться к дому, и в итоге заболевает и умирает вся семья.
Пандемия неожиданно сформатировала (анти)гражданское общество, которое сплотилось в своем мракобесии, нашло точку сборки и маркер идентичности.
Неверие в вакцинацию — это настоящая русская идея, наш ответ глобальному миру и 21 веку.