Несколько незнакомых друг другу людей получают заманчивое приглашение от туристической компании под названием "Путевка в рай". Звучит многообещающе, но уже в самом начале герои понимают, что это не совсем то, на что они рассчитывали. Есть ли шанс у людей вернуться домой целыми и невредимыми?
Продолжение. Часть 1, Часть 2, Часть 3
— Антону больше не наливать, — услышал я растянутую речь, которая доносилась до меня как-то смутно, с посторонними шумами. Так бывает, когда сильно перепьешь паленой водки. — Ты чего раскричался, успокойся, Тоха!
Мои ноги и руки свело судорогой, я взвыл как подстреленная собака. В лицо пахнуло теплым воздухом, в котором отчетливо различались запахи консервов, жареного сала и черного хлеба, перемешанные с алкогольным душком и мне стало еще хуже.
Господи, — подумал я. — Никогда, никогда, никогда не буду больше столько пить!
Ну да, прям! — ответил другой голос в голове, чуть насмешливый и едко-ироничный. — Свежо предание! Сколько раз ты уже говорил мне это?
Голова раскалывалась и эти голоса отнюдь не добавляли оптимизма и хорошего самочувствия. К тому же, я не узнавал их. Голоса были чужими, не моими, а пить, насколько я помнил, бросил лет тридцать назад как минимум.
Я дернулся и с трудом открыл глаза, выискивая взглядом Аню. Серая мутная пелена постепенно спала, но вместо просторного и прохладного помещения с кожаными диванами моему взгляду открылось нечто совершенно иное.
Я лежал в жаркой тесной конуре. Вздрагивающий зеленоватый потолок, казалось, находился на расстоянии вытянутой руки, и я довольно долго его разглядывал, не понимая, как так может быть.
Справа от меня сидел смуглый парень со смазливым, почти девчачьим лицом и вьющимися черными волосами, спадающими на лоб, которые он постоянно поправлял. Лицо мне было не знакомо, он постоянно улыбался и натужно шутил, обращаясь, преимущественно к какой-то девушке на другой стороне импровизированного круга, в который мы, как я понял, здесь зачем-то собрались.
В центре круга находился блестящий котелок, под которым плясал тощий голубоватый огонек походного примуса — я увидел крышку с надписью «Шмель» и знаком качества СССР.
В голове шевельнулось давно забытое воспоминание. Кажется, я уже готов был вспомнить, где и когда я видел эту картину раньше, но тут знакомый голос, который предложил мне больше не наливать, вдруг спохватился:
— Ты ведь только одну стопку выпил! Когда успел, Антоша?
И тут я окончательно понял, что незнакомый молодой человек обращается ко мне.
Я приподнялся на локоть, лицо скривила гримаса боли — абсолютно все мышцы тела адски болели.
— Ты… — я посмотрел на парня, лицо которого было вроде бы простодушным, но с какой-то зловредной хитринкой, подхалимское, в общем, лицо. — Ты… это — мне?
— А кому же еще? Караганде? — он засмеялся удачной, на его взгляд, шутке и принялся обгладывать куриную косточку, издавая при этом отвратительные чавкающие и посасывающие звуки.
— Антон еще не акклиматизировался, — послышался слева приятный женский голос. — Через пару часов придет в себя.
— Не надо было тебе ехать, — отозвался еще один голос, и я понял, что мне тут не особо рады. Вот только… почему они называют меня Антоном, когда я испокон веков был Александром? Александром Митяевым, известным писателем мистических триллеров. И где, черт возьми, Аня?
Мой взгляд упал на руку, точнее, на запястье — мельком я разглядел какую-то рюшечку, плетенку, что так любят вешать себе молодые люди — и… обомлел.
Это была не моя рука. Не моя!
Молодые тонкие пальцы, худая подвижная, как у пианиста кисть и, вдобавок, на безымянном пальце не было обручального кольца с бриллиантом — единственное украшение, которое я признавал.
Я растопырил пальцы перед лицом и ошарашено смотрел на чужую кисть, поворачивая ее то одной, то другой стороной.
— Антон, с тобой точно все хорошо? Может быть, тебе лучше вернуться на базу? — кажется, хоть кто-то тут волновался за меня. — Ты точно ничего не принимал, кроме стопки водки? Это может быть очень опасно, уж поверь.
— Опасно? — я сдавленно повторил это слово, будто бы пытаясь разобраться, где же и в чем теперь заключается для меня главная опасность — в том, что я сильно ударился головой, сошел с ума, и теперь лежу где-нибудь на тротуаре, или же в том, что… каким-то непостижимым образом все это — правда?
Я подтянул ноги и с трудом сел, мутным взглядом оглядев пространство вокруг.
Теперь, заняв более-менее горизонтальное положение и справившись с новым рвотным позывом от запаха шкворчачего на сковороде сала, я понял, что нахожусь в довольно просторной палатке, освещаемой двумя желтоватыми лампами. Вокруг меня расположилось семь или восемь человек — скачущие по стенкам палатки тени и довольно скудное освещение не давали точно подсчитать. В углу палатки были свалены объемные рюкзаки, одеяла, палки для ходьбы, экипировка и даже флаг, триколор которого то тревожно озарялся, то вновь гас.
Люди вокруг смотрели на меня довольно напряженно, я бы даже сказал — враждебно, но не понимал причины такого поведения. Возможно, я где-то накосячил, а может быть, просто перешел кому-то дорогу.
— Да ничего я не курил! — выпалил я и попытался засмеяться, но вышло лишь сухое блеянье.
— Еще бы! — ответил парень прямо напротив — высокий, очень крупный, с квадратной, как у Дольфа Лундгрена челюстью. — У тебя же ничего с собой нет! Мало того, что тебя нам навязали, так еще и пустой едешь, — его глаза зло сверкнули. — Перевал он захотел посмотреть!
— Какой перевал? — тихо спросил я и понял, что не нужно было этого говорить. Не нужно, потому что я вспомнил. Вспомнил все.
— Он издевается? — задал вопрос второй парень, сидящий правее этого крупного. Было видно, что они заодно.
— Артист, — ответил крупный. — Да, артист? Ты же шутишь?
Я кивнул и попытался улыбнуться.
— Ну вот! — крупный слегка расслабился. — Ты это вот что… оставь свои вгиковские штучки на потом. Договорились? Не трогай нас, — он сделал ударение на слове «нас», — и мы тебя трогать не будем.
Я снова кивнул и почувствовал, как испарина покрыла лоб, а по спине побежал холодок.
Внезапно чуть правее и выше от меня, в стенку палатки ударил сильный порыв ветра, и мне показалось, будто хлипкую на вид конструкцию вот-вот унесет, но она выстояла.
Бугай улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.
— Хорошо колышки вбил, стоит как мертвая!
В палатке на мгновение повисла тишина.
— Говорят, когда они погибли, тут летал какой-то яркий огненный шар, — сказала девушка слева от меня.
— Хочешь посмотреть, Катя? — спросила ее девушка, сидящая рядом с бугаем и приобняла того за талию.
Та почему-то испуганно взглянула на меня и замотала головой.
— Кстати, ваши вгиковские небось снимались в сериале? — вдруг спросил до этого молчавший парень в глубине палатки.
Я не сразу понял, что вопрос относится ко мне — прислушиваясь к звукам снаружи, я судорожно пытался найти хоть какую-то здравую причину — почему я тут и почему в таком виде.
Рука автоматом юркнула в карман штанов — я ощущал там тяжесть какого-то предмета и в душе немного отлегло, когда пальцы нащупали телефон.
Все не так уж плохо, — подумал я.
— Антон! — сказала девушка слева. — Юра тебя спрашивает.
— А? — Связи конечно же не было, и я во все глаза смотрел, как фронтальная камера выдает на экран изображение совершенно незнакомого мне человека — правильный овал лица со смазанными пятнами глазниц и темной линией рта. Но даже этого нечеткого образа было достаточно, чтобы понять — то, что я видел перед собой — было не мной.
Это был тот самый паренек, сидевший в углу комнаты туристического агентства, куда нас заперли после подписания договора. Кажется, он говорил, что учится в каком-то театральном или киновузе… ВГИК? Да, кажется, ВГИК. И… он купил путевку со скидкой на перевал Дятлова.
— Господи, — прошептал я. — Как это возможно?
— Эй, артист! — довольно жестко окликнул меня бугай. — Ты точно не под кайфом?
С трудом я отвел взгляд от экрана телефона.
— Нет… — тихо ответил я. — Наши тут не снимали. Вроде.
— Понятно, — сказал парень по имени Юра.
Я резко поднялся, голова закружилась, но я устоял — девушка справа от меня тоже встала.
— Где… где тут выход? — прошептал я.
Она взяла меня за руку.
— Пойдем.
— О, смотрите, артисту поплохело, — подпевала бугая ухмыльнулся. — Настя, сиди, сам дорогу найдет.
Но девушка твердо держала меня за руку.
— Идем, — она потянула меня за собой и через пару секунд мы вышли наружу.
Я ожидал нырнуть в глубокий снег, приготовился к тому, что мороз ударит в нос, но вместо этого теплый и какой-то необычайно чистый воздух скользнул по лицу и взъерошил мои волосы.
Отбежав на пару шагов, я увидел небольшую сосенку и склонился около нее. Меня вырвало, потом еще раз.
— Что с тобой? — услышал я голос за спиной. — На тебе лица нет.
— А где… где этот перевал? — с трудом отдышавшись спросил я ее.
Она оглянулась и медленно провела рукой куда-то за пологий холм, поросший густым сосняком. В низине, скрытой густой тенью журчала вода и стрекотали полчища насекомых.
— Там, за холмом. — Она подумала, потом подошла ближе и сказала почти шепотом. — Мне тоже тут не очень нравится, если честно. Компания не нравится. И то, как они задирают тебя постоянно. Ты ведь не виноват, что не такой как они.
Я подумал и кивнул.
— Ты Настя?
Девушка посмотрела на меня удивленно.
— И все-таки, Антон, ты меня пугаешь. Мы ведь уже четвертый день в походе. Завтра перевал и назад.
Я покачал головой.
— Мы должны вернуться. Срочно. Иначе…
— Иначе что? — прямо за спиной раздался голос того самого подпевалы бугая с хитрым лисьим лицом. — Настя, что он несет?
Я вздрогнул. Девушка отошла на шаг и скрестила руки на груди.
— Ты чего несешь, недоумок? — процедил парень, сверля меня взглядом.
Почти сразу, как только я открыл глаза в этой чертовой палатке, у меня возникло нездоровое ощущение, связанное отнюдь не с моим состоянием — теперь я понял, что это было. Они все меня ненавидели. И ненависть эта буквально витала в воздухе, наэлектризованном до предела.
Из палатки донесся звон стаканов, потом тонкие стенки заходили ходуном и наружу высунулась голова амбала.
— Что происходит? — сильно подвыпившим голосом спросил он, озираясь. — Опять этот?..
— Ага. Говорит, что мы должны вернуться. А то что-то будет.
Бугай скорчил недоуменную рожу и вылез из палатки. Медленно, вразвалочку, подошел ко мне. В лицо пахнуло стойким запахом перегара.
— Слушай… артист. Я же тебя предупреждал. Мы тебя с собой не звали. Ты сам навязался на нашу голову. — Он сгреб меня за ворот и процедил: — Сейчас ты соберешь свое тряпье и пойдешь назад в лагерь. Понял?
Мои ноги чуть оторвались от земли, дышать стало трудно.
С трудом я кивнул ему в ответ, и он опустил меня на землю.
— Настя, иди в палатку и вынеси его рюкзак. Пусть проваливает.
Девушка застыла, переводя взгляд с него на меня и обратно.
— Ты что, не слышишь?
Медленно она двинулась к палатке, вынесла мой рюкзак и молча протянула мне его.
— Вы все погибните, — сказал я тихо и покачал головой.
Бугай оскалился. Удар его был коротким, но очень мощным. Я отлетел метра на три и упал на жесткую каменистую землю. Из рассеченной губы пошла кровь.
Настя вскрикнула и бросилась ко мне, но он поймал ее за руку и остановил.
— Ты уже труп! — прорычал он, глядя мне прямо в глаза. — Проваливай! Не то я снесу тебе башку и закопаю так, что никто никогда не найдет!
— Влад, — сказал я, вытирая окровавленный рот. — Ты идиот.
Бугай побелел, потом позеленел. Щеки его затряслись от гнева — так что его дружок поспешил сделать несколько шагов назад.
В руках у хулигана сверкнул нож.
«А вот и рай», — мысль эта пришла как бы сама собой. Я увидел сидящую на диване Аню, незнакомых людей, разглядывающих мое побелевшее лицо, ощутил лихорадочные попытки меня оживить, и — с другой стороны, увидел себя — лежащего посреди круглой поляны невдалеке от большой туристической палатки, над которой уже всходила огромная красноватая луна и где-то вдалеке слышался пробирающий зов мансийского шамана.
«Не они погибнут. А он. Студент погибнет. Они убили его», — пришла в голову мысль. — «Убили и спрятали, а все обставили так, будто он пропал и все дали показания, что он напился и ушел в тайгу — так это было».
Со всей ясностью я понял, что произошло и это кристально четкое осознание словно застыло в распахнутых в черное небо голубых глазах с мириадами отражающихся в них звезд — холодными и безжизненными.
Я увидел, как сверкнуло лезвие, как дернулась Настя, но Влад отшвырнул ее назад, к палатке, как бросился он на меня — и в этот краткий миг, между жизнью и смертью, между раем и адом, я успел заметить человека, стоящего за палаткой — я видел только голову, но успел его узнать, несмотря на то, что лицо его до неузнаваемости изменилось и теперь оно было ужасным и страшным — седые волосы спутались клочьями, обвисшие щеки обнажали острые, отвратительные скулы, вытаращенные глаза были налиты кровью.
— Убей его, убей! — шептали губы человека и даже когда нож стал опускаться на мою грудь, я не смог отвести взгляда от его перекошенного безумием лица.
Продолжение Продолжение
ВНИМАНИЕ! Я принял решение о том, что "Путевка в рай" будет печататься целиком и полностью на ЯНДЕКС ДЗЕН. Подписывайтесь и не пропускайте!
***
