Ранее: Возвращение дочери с ребенком.
Через неделю может чуть больше Таня решила ехать назад в Полоцк, чтобы вернуть свои вещи, которые она не могла забрать с собой во время бегства от мужа. Я же переживала, чтобы он не навредил ей и говорила, что если там осталось то, что для неё неважно, то пусть там и останется, зачем жизнью рисковать, но она настаивала.
Ещё я просила её сначала оформить прописку на моей жилплощади, но она сказала, что еще там не выписалась, вот сразу и выпишется оттуда, а мои доводы, что для этого не обязательно туда ездить из-за этого, не возымели действия. Она решила, что все-таки там будет выписываться.
Я в своём состоянии не могла ехать с нею, у меня сказались не только простуда, но и те нервы, что я затратила на свой дом и квартиру, надорвалась все же. За порог не могла выйти, чтобы назад не вернуться, надо было немедленно посетить туалет, это уже нервы. Поехать с Таней вызвалась Лана и я их отпустила. Дала денег на дорогу, на багаж, если им будут отправлять вещи, может и контейнер, короче с запасом.
Настенька осталась со мной, Онега переехала ко мне и уже смотрела за всеми нами и Антошу в садик сама водила. Мои соседи, особенно с того подъезда, против заселения которых я безуспешно воевала с трестом, но потом сделала все то же, что и для своих, узнав, что я больна стали навещать меня ежедневно и не с пустыми руками. Кто свежеиспеченные лепешки нёс только с тандыра, кто плова ляган, кто баночку мёда, кто бешбармак или манты и вообще делились со мной всем, что дома готовили.
Я была им признательна и говорила, чтобы не беспокоились, но было бесполезно, они шли и шли, а сосед мой всё больше возмущался, что всё мимо его беременной жены несут к этой русской, а его жена сидит перед домом и только слюнки глотает. Это его слова, не мои.
Через несколько месяцев, наблюдая за моими соседями, у моего соседа выработается ритуал, когда он, встав утром часов в шесть-семь утра, вставал перед домом, лицом к нему, и кричал, чтобы слышали все, что в нашем доме живут не узбеки, а те, которых русская поставила раком и теперь делает с ними всё, что хочет. Что они позорят свою нацию и обзывал всех жителей дома самыми последними матерными словами, что теперь они под русскими и они, что хотят, то и будут теперь делать с ними, потому, что они не узбеки уже. А его слушали, крутили пальцем у виска, обходили и снова шли ко мне с угощением.
Соседки с моего подъезда вообще плакали и просили меня быстрее выздоравливать, а то им от нашего соседа житья не будет, но передвигаться по дому я могла, соседку от агрессивного соседа также охраняла и не сидела без дела.
От Онеги уже часть вещей перевезли, журнальный столик, швейную машинку, вещи кое-какие, а еще те, которые не в ходу, и я стала их перешивать и что-то из них делать. Не могла без дела сидеть, так хоть руки заняла, а когда уставала, ложилась в постель.
У меня всегда так было, что после стирки обязательно всё до последней вещи, даже кухонные салфетки, перегладить надо, после глажки всё перештопать, а всё, что уже нельзя было носить или использовать, распарывалось, гладилось и складывалось в коробки. Вот и стала коробки эти разбирать, да шить из них панно и дорожки разные плести из носок, чулок и детских колготок. И руки заняты и в будущем после ремонта в квартире повесить и постелить не стыдно.
Через недели две и Таня с Ланой из Полоцка вернулись с небольшими сумочками в руках, я удивилась, что так мало, а они так радостно мне сообщают, что всё остальное они багажом по железнодорожному билету отправили.
Деньги на багаже они сэкономили, но сделали покупки. Мне конечно понравился костюмчик, что Лане они там купили, очень он ей шел, она просто расцвела в нём и стала такой красавицей, что через несколько дней встретившаяся ей одноклассница, что травила её больше всех, растерявшись отвесила губу и сказала, что она не знала, что Лана такая крутая.
Но мне не понравилось то, что так бездумно они потратили деньги не только на этот костюмчик, но и на другие, не очень-то нужные покупки, совсем не подумав о том, что я не работаю и откуда у нас будут деньги. Ладно Лана, а почему Таня, и приехали без копейки. Поворчала немного, да и то больше для приличия, и забыла.
Спросила велик ли багаж их был, но они сказали, что совсем нет. Свекровь из посуды и мебели ничего не отдала, даже подарочный набор мельхиоровых столовых приборов на двенадцать персон, может и продан был уже давно Таниным мужем.
Багажом, в основном, отправили свои пальто, там уже тепло было, кое-какие Настины вещи и несколько игрушек, что-то из Таниной одежды, практически почти ничего, но выписалась. Всё это они могли и в двух сумках довезти, но хотели ехать налегке.
Багаж мы так и не дождались, кто-то под перестроечный шумок поживился. Обращения на железную дорогу тоже ничего не дали, пропал и всё, а ответственности за него нести никто не хотел. Потом мы просто оставили всякие попытки. Терять мы умели.
Не знаю почему, но с Таниной пропиской что-то затянулось, то ли она несерьезно к этому отнеслась, то ли я не хотела себе нервы еще портить из-за этого и подгонять её постоянно, но прописка, не вовремя оформленная, сказалась нам в будущем, а пока мы искали варианты для Таниного трудоустройства.
За Настенькой первое время могла смотреть я, ребенок спокойный был, а потом и её можно было устроить в детский сад, в который Антоша ходила. У нас почему-то никогда не было проблем с местами в детских садах. Место получали при первом же обращении, никаких очередей.
Так как она вышивальщица, то я предложила ей походить по швейным мастерским и предложить свои услуги. В городе была одна вышивальщица, заказов у неё всегда было много, и она хорошо зарабатывала на то время. Так в мае Таня почти с первого же захода была принята вышивальщицей в ателье недалеко от нас.
Далее: Как жить со взрослыми детьми.
Это из моих для разнообразия: О наших фантазиях.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи " История знакомства моих родителей ". Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.