Продолжение интервью с Пьером Нарциссом от 16.08.2021.
– Как Вас встретила Москва?
– Когда я уезжал из Егорьевска, я знал, что в Москве есть университет, где много африканцев. Приезжаю в РУДН, а там все бегают, суета, милиция вокруг. Что такое? Я стою, не понимаю, что происходит. Вдруг открылась дверь, и какой-то парень втащил меня в комнату за шкирку. «Ты что стоишь? – спросил он. – Там же милиция». Оказалось, что в то время там были проблемы с наркотиками и даже бывало, что менты их просто подбрасывали африканцам, чтобы подзаработать. Тот парень оказался из Камеруна, и я жил у него полтора месяца, практически не выходил – могли не пустить обратно. Я только давал ему деньги…
– Почему Вы не вернулись всё же домой?
– Мама мне сказала как-то одну вещь: «Ты мужчина или нет? Ты даже не попробовал». Полтора месяца я искал комнату, ничего толком не видел – только общагу и магазин напротив. И как-то мне приятель сказал: «Проводи нас на кастинг на «Мосфильм»». Мы приехали – в зале около 300 человек. Я сел подальше, так как участвовать не собирался. Через некоторое время вошла женщина, и первый человек, на кого она показала, был я. Я попытался объяснить ей, что даже не знаю русский язык. «Это не важно», – сказала она. Оказалось, это был кастинг в «Сибирский цирюльник» Михалкова. Так случайно я попал в картину и уехал на съёмки в Прагу, а когда вернулся, всё пошло как по маслу. Я нашёл комнату, меня стали приглашать на телевидение, например, в программу «До 16 и старше». Там меня снова заметили и пригласили в модельное агентство.
– На каком языке Вы общались?
– По-русски я ещё тогда не говорил. Надо было учить – в первый год в РУДН как раз изучают язык, но я упустил много времени. Тогда одна женщина мне посоветовала найти русскую девушку в РУДН, которая хочет учить французский, и каждую перемену с ней разговаривать. Так я познакомился с Валей, и мы стали общаться на переменах. А через пару месяцев я начал потихоньку говорить, а спустя ещё три месяца устроился диджеем в клуб. Как дело было. Иду я по коридору, смотрю все что-то читают на стене, спрашиваю: «О чём речь?» Читать ведь сам не умел. Оказалось, что клуб открывается и туда нужен диджей. Я сказал, что я диджей, но я ничего не смыслил в этом. Поэтому пришёл к настоящему диджею, дал ему денег и попросил его меня научить ремеслу. Через некоторое время состоялся кастинг – им нужно было три диджея. Так я стал резидентом клуба, а там у меня не было другого выхода, как учить русский язык.
– Что было самое сложное в изучении русского?
– Он просто очень сложный! Английский я слышал с детства, поэтому его учить мне было проще. Но русский – это что-то.
– Зачем Вы пошли работать в клуб? Деньги были нужны?
– Мама помогала мне, в плане денег я ни в чём не нуждался. Мне просто хотелось что-то делать. Именно поэтому я предложил даже создать музыкальную группу, исполнять рэп. Мы её создали, делали каверы, минусовки. Моя первая песня, которую я исполнил в России, – это «Тополиный пух». Помню, как я спел эту песню на концерте в честь праздника Татьянин день. Оказалось, что эта была любимая песня декана. Меня потом стали приглашать на все праздники: «Пьер, а спой нашу песню».
– Потом Вы попали в КВН?
– У нас была команда «Дети Лумумбы». Ребята увидели, что я пою, и пригласили… Я ничего не понимал, если честно. Какой юмор? В общем, сути юмора не улавливал вообще, а просто повторял текст, как попугай. Если был смех в зале, я должен был остановиться и только потом продолжать – меня так учили.
– Когда Вы начали понимать русский юмор?
– Значительно позже! Если бы я понимал тогда, что говорю, играл бы иначе.
– Вы попадали в курьёзные ситуации из-за незнания языка?
– Помню, после «Фабрики» у нас был первый концерт, а ведущая заболела, и Фадеев говорит: «Ты же можешь вести?» «Могу», – ответил я. Мне обещали двойную зарплату и отдельные условия. Красота! В общем, концерт в самом разгаре, мне нужно представить Елену Терлееву. Я, кстати, считаю, что у неё тогда на «Фабрике» был самый красивый голос. И я начал говорить: «Красавица, умница…» И хотел добавить: «идеальный слух», но получилось – «идеальный шлюх». А она уже на сцене. Кулак мне показала…
– Вы приехали в Россию в 1996 году. Скинхедов было много. Сталкивались с ними?
– Не раз, но я везучий человек. Как-то мы играли в КВН, вошли скинхеды, чтобы нас побить, но в этот день не суждено им было повеселиться: в нашей команде были русские, армяне, чеченцы, индусы… Ну мы им и дали жару. Вообще было много аналогичных случаев, но мне всегда везло.
– На бытовом уровне с расизмом сталкивались?
– Это происходит до сих пор, но сейчас многое изменилось. В 1996 году, например, когда ты шёл по улице, тебе вслед могли крикнуть: «О, негр!» Это было обычным делом. Но мой папа говорил так: «Если в жизни человек тебя не ударил, пусть он говорит, что хочет. Это слова». Помню, мы выступали в «Метелице», группа пела песню «Убили негра»… Тогда чуть драка не началась. А когда я появился на «Фабрике», мне стали писать письма ребята из Африки. «Спасибо тебе большое, – благодарили они меня. – Раньше нас называли неграми, а теперь «шоколадными зайцами». Была у меня ещё одна история. Как-то раз меня пригласили в Сочи на закрытую тусовку. В общем, мы выступаем, у нас перерыв, всё хорошо, и тут вдруг человек, который только что меня целовал, кричит: «Эй, негр, уезжай к себе в Африку». Тишина в холле… Он был уже хорошенький, его взяли под руки и проводили в номер, потом его жена извинилась. «Я никогда его таким не видела», – сказала она. Утром мужчине было стыдно спуститься вниз и посмотреть мне в глаза.
– Как корректно обращаться в России к африканцам?
– Африканец или просто «чёрный».
– «Чёрный»?
– Это просто цвет… Мои друзья, публичные люди, иногда забываются и говорят слово «негр». Не обо мне, но в целом порой его используют. Я отношусь с юмором к этому. Когда дочь пошла в школу, я переживал, что её будут дразнить, задавал вопросы, не обижает ли кто. «Папа, ты что?» – отвечает она. Дочь у меня – душа компании. Ей повезло! Когда мы учились в РУДН, невозможно было выйти дальше улицы Миклухо-Маклая, потому что нас ждали по периметру. Много людей убили и покалечили…
– Кастинг на «Фабрику звезд» Вы проходили на общих основаниях?
– Ха-ха-ха! Нет, через кровать. Это ведь шоу-бизнес. Шучу! МГУ я закончил в 2002 году, и меня пригласили на радио «Хит-ФМ», я должен был вести программу с Леной Батиновой. Параллельно я тогда работал в казино «Кристалл». Сати Казанова и ещё одна девушка Марианна были у меня и моего друга Джема – тоже участника первой «Фабрики» – бэк-вокалистками. Ни Сати, ни Джем мне не сказали, что пошли на кастинг первой «Фабрики», и они оба прошли. В общем, прихожу на открытие, Инна Чурикова меня увидела и удивилась: «Почему не пришёл на кастинг? – по-французски спросила она. – Ты же можешь». «Могу», – ответил я. На вторую «Фабрику» так я и попал. Прошёл первый кастинг, а на втором мне сказали, что не прохожу.
– Огорчились?
– Нет! У меня должна была начаться работа. Я поехал домой, а в три часа ночи зазвонил телефон. Беру трубку, а там мужской голос: «Ждём Вас завтра в шесть утра у метро «Сокольники». Надо пройти диспансеризацию перед «Фабрикой», – сказали мне. Последний кастинг был в «Останкино», я спел «Гимнастику» Высоцкого, а потом песню на африканском. Всё закончилось, сидим, ждём… Выходит Зоя с Первого канала и называет имена тех, кто прошёл. Мы знали, что взяли восемь мальчиков. Она называет семь имён, я загибаю пальцы, и тут у неё звонит телефон, и она отвлекается. А когда заканчивает разговор, начинает прощаться. Но у меня было загнуто только семь пальцев. И кто-то из девочек сказал: «Зоя, а почему Вы не взяли Пьера? Он хороший». «Я что? Не назвала Пьера Нарцисса? – удивилась Зоя. – Конечно, Пьер Нарцисс». Они все меня обнимали, поздравляли… Это было круто!
– Как появилась песня «Шоколадный заяц»?
– Фадеев даёт мне текст и говорит: «Эта песня будет суперхитом. Твои дети и внуки будут петь эту песню». И он оказался прав…
– Вы сразу согласились это петь?
– У меня не было выбора! И потом, это сольная песня, сольный номер. О таком мечтали все, только этого и ждали.
– Близких удивила Ваша популярность в России?
– Мой дядя как-то приехал в Москву – президент Путин пригласил иностранных студентов, которые добились в жизни больших успехов, а мой дядя добился – он был министром в Камеруне. Я пришёл в гостиницу, чтобы с ним повидаться, он спустился ко мне, обнял и рассказал случай. Он шёл по Красной площади и увидел, что продают матрёшек, загляделся, а продавщица и спрашивает: «Знаешь песню «Шоколадный заяц»? «Чего?» – переспросил дядя. «Пьер Нарцисс поёт. Знаешь его?» – спросила продавщица. «Это мой сын вообще», – ответил дядя. Потом, когда мама прилетела, тоже ощутила на себе мою известность. «Как ты это делаешь?» – спросила она. «Работаю», – ответил я.
– 24 часа в сутки Вы жили в звёздном доме с красивыми и талантливыми девушками. Влюблялись?
– Вы хотите, чтобы я рассказал?
– А что тут плохого?
– Да, была девушка, в которую были влюблены все. Это Маша Ржевская. Она была красивая и наивная. Насколько я знаю, она вышла замуж за продюсера Первого канала и живёт сейчас в США или в Англии.
– А в Вас были влюблены?
– Да! И целовали в губы. Говорили, что у меня сочные губы. Полина Гагарина, например. Парень у неё был Артём. Как сейчас помню, она говорила: «Артём, я тебя люблю», а потом целовала в губы меня.
В третьей, заключительной, части интервью Пьер расскажет о своей первой любви - дочери президента Камеруна, знакомстве с супругой Валерией и скандале с домашним насилием.
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)