В прошлой статье я написала о Знаменской коммуне - первом случае в России, когда мужчины и женщины, не являясь семьёй в привычном смысле, жили под одной крышей.
Сегодня хочу рассказать об одной из участниц коммуны, Екатерине Ивановне Ильиной.
Из гнезда
Екатерина родилась в многодетной семье, получила хорошее институтское образование. Её мать была деятельной женщиной, она увлеченно продавала и покупала имения. На детей времени не хватало, поэтому они находились под присмотром "бедных родственниц, гувернеров и гувернанток".
Екатерина вышла замуж сразу после окончания института. В первом браке стала Цениной. Замужество было поспешным, так как основной его причиной для нашей героини была возможность начать жить отдельно от родителей. Она выросла в патриархальной семье, где всё зависело от воли отца, и ей хотелось самостоятельности.
"Будто во сне чудилось мне все окружающее, когда я стояла под венцом. Внешне я старалась держать себя весело: кивала, улыбалась приятельницам, приехавшим посмотреть на мое венчание. Только после свадьбы поняла я, какой позор и какое нравственное падение сделаться женой нелюбимого человека".
Было очевидно, что брак - ошибка. Супруги часто конфликтовали, подначивали друг друга, ужиться не получалось. В конечном итоге, уже беременная Екатерина отправляется к тёте:
"Тетушка встретила меня сердечно, хотя и недоумевала перед моей решительностью и моими поступками.
В ноябре Екатерина благополучно родила.
Около восьми месяцев наша героиня прожила в уездном Волоколамске. Ей там было не по себе. В карточные игры, столь популярные в её тогдашнем окружении, она не втянулась. Екатерине не хватало "живого" общения, которое было сложно найти в обывательской среде.
"Нет, тут просто иссплетничаешься и измельчаешь", - решила я однажды, ложась спать, после целого дня, проведенного с дочерьми исправника, в течение которого особенно досталось волоколамским жителям. - "Вот уж скоро год, как я тут и при каждой встрече с Ольгой и Еленой все об одном и том же. Нет, я вижу, пора вон отсюда, искать других людей, другой жизни".
Коммуна и знакомство с мужем
В итоге Екатерина оказывается в Знаменской коммуне, о которой у меня уже вышла статья. Вообще, о коммуне можно написать очень много, в том числе благодаря "Запискам" самой Екатерины Ивановны. Чтобы не повторяться, приведу вот такой отрывок (из тех самых "Записок" Жуковской):
"Как ни хлопотали Слепцов с Головачевым о привлечении в коммуну большего числа членов, состав ее был весьма ограничен. Выудили они было богатого тверского помещика Сабанеева, которого им удалось увлечь идеей осуществить коммунистические начала. То был неглупый, но малообразованный человек. До тридцатипятилетнего возраста он жил спокойно, ведя самый обыкновенный помещичий образ жизни. Через несколько лет после свадьбы у него помешалась жена; он затосковал, сошелся с либеральными тверскими помещиками, в том числе и с Головачевым. От них к нему перешли либеральные веяния: он стал читать передовые журналы и увлекся уничтожением крепостного права. Не дожидаясь осуществления реформы, он освободил своих крестьян с полным даровым наделом, оставив себе лишь усадьбу и лишние пустоши. Не довольствуясь этим, он пытался улучшить положение крестьян советами, устройством школы и пробовал установить с ними человеческие равноправные отношения. Мужиков он принимал не иначе как в гостиной или кабинете; амбары и дом не запирал, находя такие предосторожности неделикатными и оскорбительными.
А что же мужики? Они смеялись над добротой Сабанеева! Начали с того, что вывозили по ночам содержимое амбаров. Когда вывозить уже было нечего, они взялись за домашнюю мебель и утварь, продавая всё это добро в городе.
Сабанеев поначалу потешался происходящему. Он решил посмотреть, как далеко зайдут мужики в своей беззастенчивости.
И посмотрел: однажды утром он проснулся и не обнаружил вокруг никакой другой мебели, кроме кровати, на которой спал. Не было даже его сапог у постели!
Это уже окончательно разочаровало его в деликатности мужичков; он нашел, что они подлецы, из-за которых не стоило вовсе беспокоиться, махнул на них рукой и стал искать покупщика на усадьбу и пустоши, для того чтобы поскорее разделаться с опротивевшими ему мужиками и переехать в коммуну, которой его соблазнил Головачев. Он тотчас же внес в основную кассу, т.е. Слепцову, тысячу рублей, полученные им в задаток за усадьбу, попросил оставить за собой самую маленькую и плохонькую комнату, купить самую простую кровать, стол и стул. Затем он уехал совершать купчую крепость на свою усадьбу и словно в воду канул, не появляясь до самого распадения коммуны".
Коммуна просуществовала совсем немного, меньше года, но именно здесь Екатерина познакомилась со своим будущим вторым мужем, Юлием Галактионовичем Жуковским.
Наша героиня, хоть и была в натянутых отношениях с родителями, имела их поддержку. А потому выглядела красиво и нарядно. Ко всему прочему, образована она была прекрасно.
"Наступил наконец пресловутый вторник, в который должен был явиться Жуковский. Все принарядились точно к смотру. Маркелова решилась расстаться с полинялой красной шерстяной кофточкой-гарибальдийкой, которую она из принципа считала нужным носить пока не развалится, и надела свое выездное платье. Княжна пригладила волосы и сама наколола мой бант, который в последнее время опять забросила. Все они имели оживленный вид; только одна я ходила взад и вперед по залу со скучным лицом. Жуковский явился довольно рано. Он, видимо, никак не предполагал, что имеет дело с коммуной, и не без некоторого удивления отнесся к массе разнородных хозяек, которым по очереди представил его Головачев. Это был бледный и худощавый брюнет лет под тридцать, с неправильными чертами лица и густыми черными волосами. Красивым его назвать было нельзя, но большие серые глаза, казавшиеся по временам черными, придавали его лицу необыкновенную выразительность и привлекательность. Происходя из хорошей дворянской семьи и получив воспитание в одном из привилегированных заведений, он резко выделялся изяществом своих манер от остальных своих собратий по перу, чем впоследствии и заслужил прозвание "аристократа".
Из бунтарей в уважаемых людей
Жуковский действительно был человек "непростой". Он окончил Императорское училище правоведения в1853 году, состоял на государственной службе.
В 1864 году вышел в отставку, занимался научной и литературной деятельностью, но в 1876 году он вернулся на службу, поступив в Министерство финансов.
История этой пары - типичная история о том, как люди, бросающие вызов традициям в молодости, меняются с возрастом, становятся консервативнее.
Юлий Галактионович ,(дворянин, сын генерал-майора в отставке )будучи литератором, начинал с обличительных, эмоциональных статей в "Современнике". А в итоге стал экономистом, директором банка и сенатором.
Екатерина Ивановна, теперь уже Жуковская, продолжала считать себя "прогресисткой", но с лёгкостью приняла образ жизни жены сенатора. В истории она осталась не только как жена, но и как мемуаристка и переводчица (именно переводами она зарабатывала, живя в коммуне).
После смерти Юлия Галактионовича Екатерина Ивановна работала над изданием сочинений мужа.
Питерские бунтари XIX века: история Знаменской коммуны.
Забытый поэт-звезда конца XIX века Семён Надсон: триумф и забвение.
Как Мария Чехова, сестра Антона Павловича, пыталась получить бесплатное образование.
Развод в Российской империи: очень актуально и слишком трудно.
Источники: "Русская женщина: воспитание, образование, судьба, 18 - начало 20 века" В. Пономарева, Л. Хорошилова
"Записки" Жуковская (Ценина) Екатерина Ивановна
Википедия