ЧАСТЬ 34 ПРИЗНАНИЕ
Неожиданно провокационный тон не произвел эффекта. Борис пожал плечами, не считая нужным отвечать на подобный вопрос.
- Хорошо. Я спрошу иначе, – настаивала Марта. – Ты помнишь тот день, когда я показывала у себя дома амфору?
- Помню, – честно признался Борис.
- Знаешь, после того дня я больше не видела ее.
Борис выглядел удивленным.
- Как не видела?
- Вот так. Кто-то из вас украл у меня амфору.
Беспощадное «украл», казалось, резануло слух респектабельного Бориса, он поморщился и заявил:
- Этого не может быть!
- Это не просто может быть, это на самом деле произошло. Иначе, как ты объяснишь наш сегодняшний разговор?
- Что же ты столько лет молчала? – демонстрировал свою железную логику
Борис.
- А вот забыла! Не обратила тогда внимания, – вывернулась Марта, – а сегодня увидела ее в музее и вспомнила.
Борис смотрел на нее с сомнением.
- Прости за вопрос, но зачем она тебе теперь, если столько лет ты без нее прекрасно обходилась?
- Можешь называть это возвратом к корням. Пришло время, и мне стало интересно, что за лекарство в ней хранилось.
- Ну, если дело в этом, то я смогу тебе помочь.
Марта опешила от неожиданного ответа и застыла в изумлении.
- Да, да, не удивляйся. Мне не очень-то приятно в этом признаваться, но в тот вечер я…
- Так, значит, это все-таки ты? – Марта чуть было не набросилась на него с кулаками.
- Тихо, тихо, без фанатизма! – отмахнулся Борис. – Я же тебе не сказал, что взял амфору.
- Что ты морочишь мне голову? Если не брал, то как можешь знать о лекарстве? – Марта все больше заводилась, не в силах остановиться.
- Слушай, только не убивай меня! – старался пошутить Борис. – Все очень просто. В тот вечер, когда ты … покинула нас, отправилась в спальню отдыхать, то есть, я отсыпал несколько кристаллов в салфетку и унес с собой.
- Крысятник! – воскликнула Марта. – Как же ты мог?
- Ну, вот, начинается! Зачем я только тебе сказал правду! – завел Борис знакомым по прежним временам нудным голосом.
- Попробовал бы ты не сказать! – Марта по инерции продолжала злиться, но в душе понимала, что не великое преступление совершил этот пытливый доктор.
Борис надулся и замолчал. Марта схватила со столика стакан с виски и залпом выпила теплую жидкость.
- Лед, – процедил Борис.
- Что? – не поняла Марта, морщась от крепкого напитка.
- Ты забыла положить лед, со льдом вкуснее.
- Ничего, и так невкусно. Давай, колись дальше.
-Ты сможешь простить меня? Если простишь, то расскажу, – по-детски заупрямился Борис.
- Слушай, ты еще смеешь ставить мне условия? – Марта успокоилась, но продолжала чувствовать себя несправедливо обиженной.
- Марта! – Борис смешно плюхнулся на колени и схватил ее за руки. – Прости! Хочешь, я всю ночь буду стоять перед тобою на коленях?
- Я не собираюсь торчать у тебя всю ночь.
- Тогда сейчас же прости!
Сцена прощения грозила затянуться надолго и становилась помехой дальнейшему разговору.
- Ладно, – неохотно согласилась Марта, – прощаю. Но только за подробное объяснение.
Борис, довольный, вернулся в кресло и начал рассказывать.
- В свою защиту могу сказать лишь то, что в тот вечер мы все были расстроены и напились.
- Алкогольное опьянение в уголовном кодексе не смягчает преступления, – перебила его Марта.
- Хорошо, но мы же договорились.
- Все. Молчу.
-Так вот. Когда ты так небрежно выставила напоказ свою амфору…
Марта снова не удержалась и фыркнула. Борис уже не обратил на это внимания и продолжал:
- Никто из присутствующих не принял всерьез твои слова о необыкновенном лекарстве. Я же просто из интереса решил проверить, что там и как. Забрал несколько кристаллов, как уже признался тебе, в салфетку, а дома переложил их в герметичный флакон. Честно говоря, некоторое время о них и думать забыл.
Как-то раз, уже много позже, вспомнил о кристаллах, когда у меня сильно разболелся зуб. Ты ведь помнишь, какие у меня были плохие зубы? Это теперь – Голливуд. – И Борис обнажил ровные ряды белоснежных протезов.
- Не отвлекайся! – прикрикнула Марта, припоминая вечный запах из его рта.
- Замечу, что в то время я засел за диссертацию. Работа шла так себе, тема была довольно сложная, лаборатория, как назло, подводила, да и руководители менялись один за другим. Помнишь, как на нашей кафедре подряд сменилось трое заведующих?
- Слушай, я тебя сейчас все-таки убью!
Марта вооружилась тяжелой бутылкой виски. Борис легко отнял у нее бутылку и снова плеснул в стаканы.
- Кончай пить! И мне больше не наливай. – Марта забрала у него стакан.
- Ну, я не могу говорить об этом насухо! – взмолился Борис.
По-видимому, перемены коснулись и алкогольных особенностей Бориса – раньше он, напротив, замолкал, когда выпивал лишнего «Абсолюта». Марта именно этого и опасалась, но Борис не собирался останавливаться. Отвоевав еще одну порцию виски, он с воодушевлением продолжал:
- Я растворил один кристалл в воде, рассудив, что вреда от такой дозы не будет, и выпил. Ты знаешь, зуб быстро перестал болеть, но самое удивительное не это.
Я почувствовал мощный прилив сил и, главное, небывалое вдохновение. В тот вечер моя диссертация наконец сдвинулась с места. Я не придал тогда этому значения, но, когда на следующий вечер зубная боль вернулась и я опять принял лекарство, все повторилось. Тут я задумался – напрашивался вывод, что кристаллическое средство действует как стимулятор умственной, и как следствие, творческой активности. Признаться, так я и израсходовал все кристаллы, к сожалению, их было очень мало.
- К сожалению? – опять возмутилась Марта. – Ты жалеешь, что слишком на мало меня ограбил?
Борис оставил ее реплику без ответа и объяснил:
- Я почувствовал привыкание к этому средству и могу с уверенностью сказать, что мог бы на него «подсесть».
- Ага. И пришел бы ко мне за новой дозой – а там облом! Ты же не знал, что амфоры у меня больше нет, – пыталась подловить его Марта.
Борис молчал.
- Значит, это все, что ты можешь мне сказать?
Марта поняла, что расследование зашло в тупик, и совсем не испытывала удивления. Осознание поражения откладывалось до момента, когда она останется наедине со своими мыслями.
Борис, подумав еще немного, добавил:
- Еще небольшой нюанс. Когда однажды я, ради интереса, попробовал растворить кристалл в водке, а не воде, реакция была совершенно другой. Ясность в мыслях сохранялась, а вот тело… Понимаешь, оно сначала оцепенело, потом расслабилось до состояния счастливого бесчувствия, словно беспомощно парило в воздухе. Я даже испугался, что больше не смогу двигаться и говорить, но это довольно быстро прошло. Вот, собственно, и все. До лаборатории кристаллы я так и не донес.
Борис, выговорившись, смотрел на смирно сидящую Марту. По ее лицу он понял, что буря сворачивается, и, чтобы окончательно увести разговор от больной темы, вкрадчиво попросил:
- А теперь, может быть, расскажешь, как там поживают все наши?