Мама свою единственную дочку Анжелику никогда не баловала… Жили они всегда только вдвоем. Мама так никогда и не вышла замуж, всегда говорила, что в ее жизни был и останется только один мужчина – отец Анжелики. Некогда, мол, лясы точить и впустую разглагольствовать, работы полно! Или еще – мала, мол, еще, все знать.
И тем не менее на расспросы дочери об отце реагировала всегда одинаково: окриком. Вот подрастет, тогда и узнает. Анжелика обиженно ворчала: – Угу, мне, между прочим, шестнадцать уже! Когда же я подрасту, интересно? В сорок? Чтобы считаться уже достаточно взрослой… – Вот раз взрослая, поди полы в кухне вымой, и картошки на пюре начисть! – отрезала мать, а сама занялась стиркой.
Всему свое время. Машинке стиральной приказано долго жить, новую купить они не могли, потому стирать приходилось конечно же вручную… В том числе постельное белье. Потому наверное мама и была часто излишне строга, и часто раздражалась.
А вручную это делать довольно тяжело. Она просто была всегда уставшая. Уставала от домашней работы.
Уставала на работе. Уставала от постоянной экономии… Анжелика это понимала, сочувствовала, и старалась помогать матери изо всех сил. Нужно было поступать учиться.
Снова вопрос об отце Анжелика задала матери после того, как окончила школу. Нужно было думать, как дальше жить. Нет, оставаться здесь и дальше – не вариант.
Оставаться в их Богом забытой глуши, где даже ни одного учебного заведения не было кроме пары школ? Ну, профессионально-техническое училище не в счет, там учились совсем уж ленивые разгильдяи. Нужно было уезжать в цивилизацию! Поступать в университет! Жить с удобствами, как нормальные цивилизованные люди, а не каторжане, руками стирающие пододеяльники и питающиеся одной картошкой. Но мать вздохнула, вытерла руки передником и повела ее к дивану.
– Мам, я уже достаточно взрослая, по-твоему, чтобы ты наконец рассказала мне об отце? – кусая губы, спросила Анжелика, заранее настроившись на окрик, как обычно. Там они сели рядышком на диване, что бывало очень и очень редко, полистали их любимый большой и тяжелый альбом с фотографиями, обтянутый синим бархатом… А потом мама отогнула краешек большой на всю страницу фотографии Анжеликиной, и вынула из-за нее пожелтевший тонкий конверт. Конверт, на котором был обратный адрес, а внутри – четвертинка тетрадного листика в косую линейку, где была нацарапана короткая записка.
Это была единственная весточка от ее папы. «Привет, Маня, ехать ко мне не надо! Как вырвусь – приеду сам. Целую, люблю, твой В.» – На телеграмму похоже.
Жди. – сказала Анжелика. И вот – до сих пор жду.
– То-то и оно, что на телеграмму. – А «В.» – это… – Это Владлен. Да и зачем ему была деревенская дурочка без образования.
У тебя отчество другое, потому что я тебя тогда записала по дедушке, моему отцу… – А фотографии его нет, мам? Ни одной? – Да какой фотографии, что ты! Больше – ничего, ни клочочка, ни буковки. Влюбился, да вовремя одумался. Через несколько лет я ему письмо отправила с твоей фотографией, рассказала о тебе, написала, как назвала… Ты ж у меня – копия он! Вылитая! Эта, как ее, которая копия… а, ксерокопия, вот! Но – ни звука в ответ… – Ясно… – вздохнула Анжелика.
Удрал отсюда, только его и видели. – Тогда я не была ему нужна, то наверное и теперь – тоже не больше. Может, и признает.
– А ты поезжай, доча. И поможет тебе там в той столице. – Адрес там есть, найди его, папку твоего… Ну, и давай, хватит рассиживаться! Работа стоит! Скоро Анжелика села в автобус с небольшим чемоданчиком и рюкзачком за плечами, и уехала в столицу.
Все-таки, родной отец – поддержка, защита… Это ж не одной одинешенькой болтаться в огромном незнакомом городе! Вот, возьми! – и мать сунула ей в руку этот конверт. У нее была мечта – обосноваться в столице, поступить в университет, и найти отца. Так что девушка полагала, что при встрече он ее по крайней мере по внешнему сходству признает.
Кстати, это будет не так уж и трудно, раз она на него очень сильно похожа, по крайней мере, раз так говорит мама. Ну и поскольку у мамы не было ни одной фотографии отца, искать его Анжелике предстояло наугад. Тот старый дом снесли, на его месте построили кинотеатр, а жильцов расселили в новостройки в разных районах.
Оставалось надеяться, что имя Владлен – довольно редкое, не так уж много будет мужчин в возрасте ее отца в ее списке… Зато в рюкзачке лежал в кармашке старый конверт со столичным адресом, в котором было то коротенькое письмо на клочке тетрадного листика, похожее скорее на телеграмму… В столице Анжелика обнаружила, что адрес недействителен, вот уж лет пятнадцать как. Уехала и семья отца, только вот куда – неизвестно. Помоталась Анжелика по городу из конца в конец, обращаясь то в адресное бюро, то в паспортный стол, то вообще в милицию… И везде получала отказ.
Это все, что удалось узнать. «Мы таких справок не даем!». На лоскутике бумаги был нацарапан желанный адрес.
Наконец ее надоумила одна бабуля из соседнего старого дома, который тогда не снесли, чтобы она взяла гостинец да повыспрашивала у их паспортистки, может, та чем поможет – работает она там уже лет тридцать, не меньше… На последние деньги Анжелика купила коробку хороших конфет, и получила результат, который зажала в кулачке, и нетерпеливо помчалась к станции метро. Вот-вот она найдет папу! Сердце бешено колотилось! А потом оборвалось и шлёпнулось вниз, когда папа оказался ей не папой вовсе, а недовольным высокомерным холодным барином, который отправил ее восвояси и захлопнул перед носом дверь… Анжелика поплакала на скамейке у подъезда, не вытирая слез. Отец Анжелики Владлен Голубев был известным пластическим хирургом.
Ну, обидно же! Она же не побирушка какая, чтобы ее так жестко отфутболить… Ну, не приветил, так хоть бы по-человечески поговорил, не так хамски прогонял… Приютила девушку у себя на время та бабуля, что с паспортисткой ей подсказала, Никитична. Работал в крутой клинике – кругом бледно-розовый мрамор, зеркала, сверкающие светильники на стенах… Страшно представить, сколько же стоит операция в такой клинике, если вокруг такая роскошь! Анжелика устроилась в ту клинику администратором, и ликовала, пища про себя от восторга. Анжелика тут же вызвалась быть претендентом на эту вакансию.
Случайно повезло – зашла посмотреть, где работает ее отец, хоть он ее и прогнал, но было все равно интересно… И случайно подслушала разговор в холле, что администратор уволилась, а новую еще не взяли, да еще и сегодня неудача: девушка записалась на собеседование и не явилась. Через пару дней ее холеный отец стремительной походкой вошел в холл утром, и опешил, увидев ее за стойкой ресепшен. – Этого мне только не хватало.
– А Вы что тут делаете? – Работаю. Почему в моей клинике? – Ну, она не Ваша, Владлен Геннадиевич! Вы тут просто работаете, точно так же как и я теперь. – И догадайся, кого они выберут! – прошипел он ей в лицо, низко наклонившись, чтобы не услышали присутствовавшие в холле.
Он ей заявил, что так дело не пойдет! Что он поставит перед руководством вопрос ребром, или он, или она. – Но мне очень нужна эта работа. – Ну, это не мои проблемы! Ты же откуда-то сюда приехала? Зачем? Вот будет причина и повод вернуться обратно! Сюда тебя никто не звал! Анжелика уволилась, не проработав и трех дней.
Мне просто повезло случайно, – Анжелика чуть не расплакалась. Но она решила не сдаваться, найти себе место администратора в клинике пластической хирургии. И вообще решила, что раз хочет поступать в университет, то уже будет знать, чем хочет заниматься в будущем.
Уж очень понравилось ей в той клинике. Пластической хирургией. Анжелика Голубева стала уже довольно известным пластическим хирургом.
Не будет она возвращаться обратно! Ни за что не будет сдаваться! Прошло двенадцать лет. Она хотела забрать маму к себе из их городка, тем более, наконец появилась возможность, но… не успела. Ее потребность завалить себя работой как можно плотнее работала на ее известность в профессиональной сфере.